К Воробьеву на просмотр различных телеграмм, посланий, обращений тружеников Кубани к главе делегации на Генеральной Ассамблее ООН заходили часто: секретари, заведующие отделами, иногда инструктора крайкома партии. Воробьев не любил формальные и не от души идущие слова и требовал «теплее и ярче», непосредственнее доносить настроения кубанцев Никите Сергеевичу. В качестве наглядного примера он однажды вслух прочитал письмо колхозниц сельхозартели «Заветы Ильича» из села Воронцовского Белореченского района.
— Дорогой Никита Сергеевич! — нарочито громким голосом читал Воробьев. — Это пишут Вам матери, колхозницы белореченской сельхозартели «Заветы Ильича». Далеко Вы от нас, но мы не пропустили ни одного слова из Вашего исторического выступления на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Сердца наши наполняются радостью оттого, что Вы успешно сплачиваете народы земного шара вокруг знамени мира. Большого успеха Вам в этом великом деле.
Как нам, советским людям, так и всем простым труженикам земли очень дорог мир. Мы хотим, чтобы участники XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН приняли твердое решение навеки покончить с гонкой вооружений. Мы хотим, чтобы над нашими селами и городами никогда не летали самолеты со смертоносным грузом, чтобы над землей не раздавались взрывы атомных бомб. Мы хотим, чтобы из жизни человека навсегда было вычеркнуто страшное слово «война».
От всей души желаем Вам, дорогой Никита Сергеевич, и членам советской делегации больших успехов в работе. Обещаем еще успешнее трудиться на колхозных полях».
— Ведь могут же писать! — оглядывая теперь уже знакомый и даже ставший близким «аппарат», полтора десятка ответственных работников крайкома партии, Воробьев напутствовал: — Так держать! Пусть теплое слово кубанцев услышит там, в далекой Америке, Никита Сергеевич…
Из истории известно, что в конце 1958 года были опубликованы тезисы доклада на XXI съезде КПСС «Контрольные цифры развития народного хозяйства СССР на 1959–1965 гг.», а 9 января 1959 года X Краснодарская краевая партийная конференция, на которой 496 делегатов представляли 121914 коммунистов Кубани, обсудила тезисы ЦК партии и задачи краевой партийной организации.
Впоследствии внеочередной XXI съезд КПСС, состоявшийся 27 января — 5 февраля 1959 года, рассмотрел и утвердил семилетний план.
Это, по сути, и была программа деятельности нового первого секретаря Краснодарского крайкома партии Георгия Ивановича Воробьева на последующий период. Ей отводилась поистине историческая роль. Еще бы: состоявшийся 17–31 октября 1961 года XXII съезд КПСС принял новую Программу партии — программу строительства коммунизма в нашей стране!
По прошествии времени отчетливо видится, что в «команде» Воробьева работали способные и энергичные организаторы. Георгий Иванович умел ценить мнение своих помощников, был требователен, иногда даже чрезмерно, но одной в шутку брошенной фразой мгновенно снимал напряжение и возникшие было обиды.
Вначале, в момент прихода Воробьева к руководству краевой партийной организацией и по июнь 1962 года, его правой рукой, т. е. председателем крайисполкома был никогда не унывающий и весьма деятельный Фёдор Степанович Коломиец, а затем на смену ему, по рекомендации Георгия Ива новича, пришел, пожалуй, самый молодой за всю крайисполкомовскую историю, 30–летний Иван Тимофеевич Трубилин.
«Приводные ремни» партии — профсоюзы и комсомол — также возглавляли добросовестные и талантливые руководители: председатель крайсовпрофа Анна Захаровна Копылова и первый секретарь крайкома ВЛКСМ Николай Яковлевич Голубь, впоследствии с 1981 по 1985 годы он сам возглавлял Краснодарский крайисполком.
Как‑то Воробьев вместе с Федором Степановичем Коломийцем посетили введенный в марте 1960 года в эксплуатацию первый в крае домостроительный комбинат проектной мощностью 35 тысяч квадратных метров жилой площади в год.
Комбинат не только производил детали, но и вел монтаж сборных панельных домов на фундаментах, подготовленных строительными организациями, а с 1962 г. начал опытное изготовление ребристых монолитных керамзито — бетонных блок — комнат.
Воробьев большие надежды в жилищном строительстве возлагал именно на этот, как он выразился, «красавец — комбинат». Термином, вошедшим в историю жилищного строительства под незаслуженно ироническим названием «хрущобы», мы обязаны детищу Георгия Ивановича. Как бы там ни было, а тысячи жителей краевого центра, да и всей Кубани, в короткое время стали счастливыми обладателями новых благоустроенных квартир.
Воробьев любил посещать новостройки, его многие узнавали и, завидев первого секретаря крайкома партии, приветливо махали руками. Да и сам он людей не чурался. Удивительно, но за короткое время он перезнакомился со многими известными на Кубани строителями, селянами, учеными и артистами, а комсомольских вожаков городов и районов края знал по именам.
И главное, что дела на Кубани пошли в гору. Конечно, еще нельзя было считать заслугой Воробьева громкие итоги
1960 года, а тогда край засыпал в закрома Родины сто миллионов пудов зерна, в том числе 35 миллионов пудов кукурузы, что в два раза больше, чем в 1958 высокоурожайном году, но вне всякого сомнения взоры кубанцев с надеждой были обращены именно к нему, новому первому секретарю крайкома партии. Он и принял тогда порадовавшее всех решение: по итогам уборки урожая провести в краевом центре грандиозный праздник. Случай представился сам собой.
В те осенние дни открылся новый стадион «Кубань», «ве ликолепное сооружение, построенное рядом с вышкой телецентра у озера Карасун, на месте бывшего пустыря» (на территории так называемой Цыганской долины, строительные работы здесь велись с 1950 г.).
В этот же день — 30 октября 1960 года — на стадионе состоялся праздник урожая, закончившийся большим фейерверком. К слову сказать, впоследствии часто проводились вошедшие в 60–х годах в моду зрелищные мероприятия. Так, в мае 1961 г. при поддержке Воробьева, было устроено большое театрализованное представление с участием многих популярных артистов, чье творчество стало эпохой в советском кино: М. Ладыниной, П. Кадочникова, П. Глебова, Л. Хитяевой, 3.Федоровой, Н. Черкасова и др. Исполнялись сцены и песни из известных кинофильмов («Каким ты был, таким остался», — пела, например, Марина Ладынина…), выступали спортсмены — акробаты, оркестр играл обязательный «Марш энтузиастов». Музыкальный символ «буден великих строек» звучал в начале 60–х с особым пафосом: в стране был провозглашен курс на «развернутое строительство коммунизма…»
Этому «празднику души», как любил называть Воробьев шумные мероприятия, непременно проходившие с участием духового оркестра, предшествовало еще одно событие, на которое первый секретарь крайкома партии счел нужным (в целях «оздоровления»!) пригласить всех крайкомовских работников. Тогда, в конце сентября 1960 года, на стадионе «Динамо» состоялись Всесоюзные соревнования на личнокомандное первенство спортивных обществ от профсоюзов по легкой атлетике. На Кубань съехалось около тысячи сильнейших легкоатлетов страны, среди них участники XVII Олимпийских игр в Риме (25 августа — 10 сентября 1960 г.) П. Болотников, В. Брумель, И. Тер — Ованесян, В. Крепкина, Э. Озолина и др.
«Кубанцы будут брать такие же высоты в сельском хозяйстве, как Брумель в спорте!» — шутил Георгий Иванович, подбадривая соратников.
Между тем новый 1961 год для Воробьева начался неожиданно зловеще. Страну лихорадили инфляционные процессы, стремительно обесценивался рубль, экономика была основательно подорвана хрущевскими новациями и начинала давать ощутимые сбои.
Вспоминались издержки денежной реформы 1947 года, вызванной необходимостью ликвидации последствий войны.
Читателю следует пояснить, что огромные военные расходы, кредитование восстановительных работ привели к пе реполнению каналов денежного обращения, резкому снижению покупательной способности рубля. Излишки денежной массы создавали повышенный спрос на и без того дефицитные предметы потребления. Без укрепления рубля нельзя было ликвидировать карточную систему: спекулянты, сосредоточившие в своих руках значительные денежные суммы, могли в крупных масштабах скупать товары, подрывая экономику страны. Много в обращении находилось и фальшивых денег.