— Что вы, я никогда не был его правой рукой. Работалось мне с Медуновым очень трудно. Помню, решили на сессию краевого Совета вынести отчет крайисполкома о проделанной работе. Мы очень много времени потратили на доклад, по тем временам он получился острым и самокритичным. Лично мне он понравился. Но тогда доклады председателя крайисполкома в обязательном порядке перед сессией крайсовета обсуждались на бюро крайкома партии. И вот на одном из таких обсуждений Медунов взорвался:

— Разве это доклад? Это целенаправленная критика в адрес краевого комитета партии…

— Задержитесь на минутку.

Мы остались вдвоем.

— Все‑таки, что говорят обо мне в районе? Не смогут ли на выборах подстроить какую‑то ловушку?

Я его успокоил.

— Соперник у вас честный. Сплетни не ходят. Вас называют человек без тени, то есть человеком, за которым не вспомнить тяжких грехов.

— Хорошо, спасибо.

Мы попрощались. Но мне стало ясно, что Георгий Петрович страшно обеспокоен предвыборной кампанией. Вот уж ирония судьбы: партийный работник до мозга костей, он, собственно, сам заварил эту кашу… Сам предложил провести выборы по округам на альтернативной основе. Комиссия ЦК, которую он возглавлял, внесла многие прогрессивные изменения в Устав. Все это, конечно же, было бы заметным достоянием, если бы произошло на заре семидесятых годов. Мы как‑то не заметили, что наша страна за пять лет объявленной М. С. Горбачевым перестройки сумела отказаться от сталинско — брежневского режима, раскрепоститься. И только в нашей партии все еще продолжали действовать жесточайший централизм, жесточайшая борьба за власть и порою даже — неприкрытый карьеризм. Мы не заметили, как мы, коммунисты, отстали от перестройки, и поэтому накануне XXVIII съезда предложенные Разумовским реформы «не впечатляли». Хотя несколькими днями позже он станет пленником этих, пусть и перспективных реформ.

Я точно знаю, что Георгию Петровичу предложили избрать его делегатом съезда на краевой партийной конференции. Но, скорее всего из‑за принципа, Георгий Петрович отказался. Он решил попробовать себя в борьбе с сильным претендентом.

В начале мая интервью, предложенное помощником Разумовского, было опубликовано в краевой печати, а спустя несколько дней, 12 мая, в Кореновский район приехал Георгий Петрович. Он встретился с членами бюро райкома партии, с коммунистами элитно — семеноводческого совхоза «Кореновский», агрофирмы «Маяк», колхозов «Кубань», имени Кирова. Собрания шли за собраниями, и секретарю ЦК приходилось простаивать на трибуне восемь — десять часов в день.

Печальный эпизод с интервью повторился. Георгий Петрович привез с собой заготовленный текст выступления и монотонно читал его собравшимся. Это была трудная работа и для того, кто произносил речь, и для тех, кто её слушал. Потом были вопросы. Самые разные: острые, злые, добрые, наивные, с подтекстом:

— Правильно ли делает Горбачев, что берет с собой Раису Максимовну в зарубежные поездки?

— Верно ли говорят, что вы были заодно с Медуновым?

— Почему разваливается наша экономика?

— Сохранится ли Советский Союз, и что делает ЦК КПСС, чтобы укрепить страну?

— Как вы относитесь к Лигачеву? Вы с ним вместе или в оппозиции к нему?

— Что вы можете сказать о Горбачеве?

— Говорят, что вы связаны с кубанской мафией. Так ли это?

— Почему вы так долго не приезжали в Кореновский район?

И т. д., и т. п.

И сейчас, анализируя встречи секретаря ЦК с кореновцами, думаю, что одними ответами на вопросы — откровенными, конкретными и компетентными — можно было бы поправить положение. Но, увы, ответов не последовало. Были лишь одни обтекаемые фразы. Я понял, что Георгий Петрович небольшой сторонник гласности, он не сторонник выплескивать в массы дворцовые страсти.

Отчет о встрече Георгия Петровича писать было трудно. Бесконечные звонки помощников, бесконечные директивы «об этом говорить можно, а об этом не надо, об этом вскользь». А через несколько дней мы все узнали итог этой предвыборной кампании. Победил Николай Иванович Хворостина, который значительно оторвался от своего соперника.

При воспоминаниях о той предвыборной кампании меня и сейчас не покидают противоречивые чувства. Почему проиграл Разумовский? Наверное, не только потому, что он вы ступал по бумажке, что говорил слишком обтекаемо. Дело в другом. Георгий Петрович представлял Секретариат и Политбюро ЦК, которым рядовые коммунисты фактически уже не доверяли. Он был носителем тех доктрин и партийных реформ, которые, родившись, фактически были обречены на скорую смерть. Они были безжизненны, скучны и неперспективны.

Наверное, итог выборов мог быть и другим, если бы в крайкоме владели ситуацией, поняли бы атмосферу, которая царила в парторганизации Кореновского района, сумели бы по — новому организовать предвыборную кампанию. Ничего этого, как вы понимаете, не произошло. Все продолжало катиться по старым рельсам.

Да, Разумовский нашел в себе мужество: проиграв, позвонил Николаю Ивановичу Хворостине, поздравил его с победой. Потом еще раз поздравил на XXVIII съезде КПСС.

На съезде том все шло не так, как положено. Демократам не нравилась консервативная позиция большинства. Большинству не нравилась левая оппозиция меньшинства. Зрителям, то есть тем коммунистам, которые не присутствовали на съезде и наблюдали события по телевизору, не понравилось, что съезд не решил самого главного, самого важного вопроса: дальнейшее обновление партии. На съезде выступили, пожалуй, все руководители ЦК, в том числе и Разумовский. Зал слушал его настороженно, прерывал речь нетерпеливыми аплодисментами. Доклада не получилось.

А дальше события развивались таким образом: Георгия Петровича не включили в список членов ЦК. Не поддержал его и Президент. В. А.Медведева, если вы помните, тоже не включили в члены ЦК, но М. С. Горбачев забрал его в Президентский совет, чем вызвал бурю негодования со стороны левых и правых. Разумовский же остался не у дел. Никто не знал, что с ним, чем он занимается. Кто‑то говорил, что его направили послом в какую‑то страну. Кто‑то намекал на должность министра или на пост руководителя канцелярии в Президентском совете. А кто‑то говорил, что он вновь вернется первым секретарем крайкома партии.

Ничего этого не случилось.

Бывший кандидат в члены Политбюро и секретарь ЦК уехал генеральным консулом в Шанхай.

Эти строчки мало что скажут непосвященному человеку, может быть, потому что работа в ЦК не принесла Георгию Петровичу громкой славы, такой, как Б. Н. Ельцину или Е. К. Лигачеву, или А. Я. Яковлеву. Славы с разными оттенка ми: доброй, скандальной, недолгой. Но славы… По застойным меркам, Разумовский проработал в ЦК недолго и как‑то бесшумно, незаметно ушел с политической арены. Хотя взлет его, его карьера были до удивления стремительны.

И опять все решилось по — старинке. Сколько уж дел мы загубили из‑за такого кадрового подхода! Не состоялся партийный руководитель, быстренько его направляют на работу министром, послом, руководителем большого предприятия. Почему‑то укоренилось у нас: проработал в партийном аппарате — значит, способен на любое дело, способен руководить любой отраслью. Не знаю, заявит ли о себе новый генеральный консул в Шанхае. Пока же ясно одно: политическая карьера у Разумовского закончилась. Вот только навсегда ли?»

1

Особый период в жизни Краснодарской краевой партийной организации был связан с деятельностью первого секретаря краевого комитета КПСС Ивана Кузьмича Полозкова.

Почему‑то многие, оценивая его пятилетнее руководство краем, в шутку поговаривали: правил Кубанью на курский манер.

Видимо, это было связано с его предыдущей работой в Курской области, сравнительно небольшой и во многом несопоставимой по большинству параметров с крупнейшей житницей России.