— Господа, у меня есть сведения, что завтра вблизи наших берегов появятся ваирцы, и они ударят по Шан-Маиру, — офицеры переглянулись, и я добавил: — Это не учебная вводная, и я не могу сказать, откуда мне стало известно о приближении пиратов. Просто примите слова своего сюзерена на веру и как руководство к действию.

— И что нам теперь делать? — спросил Хайде.

— Будем готовиться к драке. Всерьез. Так что слушайте приказ. Появление противника ожидается в течении завтрашнего дня. Численность пиратов неизвестна, но их будет много, и я приказываю начать подготовку к отражению атаки с моря. Капитану Линтеру с полусотней дружинников держать замок и быть готовым к тому, что, возможно, нам придется отступить за его стены. Сбор всех сил в Шан-Маире. На сборы ночь, и еще до рассвета отряды должны быть на месте. Всех жителей городка, за исключением мужчин, способных сражаться, эвакуируем в лес. И в дополнение к воинам вызываем жриц Улле Ракойны.

На миг в зале повисла гнетущая тишина, которую спугнул голос Эри Верека:

— Все настолько серьезно?

Я хотел ответить, что, возможно, ошибаюсь, поскольку в своих решениях опираюсь на ночной бред, который легко спутать с вещим сном. Но в итоге решил, никому и ничего не объяснять. В радиусе пятидесяти километров я самый главный человек, и никто не должен видеть моих сомнений. И если я ошибаюсь, то ничего страшного. Люди проведут тренировку, приближенную к боевой, немного раньше, чем она была запланирована. Поэтому, я ответил коротко:

— Да, все очень серьезно, — короткая пауза, я оглядываю сидящих вокруг меня суровых мужчин, делаю резкий хлопок ладонями, от которого некоторые соратники вздрагивают и говорю: — Вперед! Начинаем!

Одновременным движением, как-то неожиданно четко и слаженно, все мы встали на ноги. И спустя двадцать минут большая часть моей дружины вышла за стены родового замка Ройхо и направилась к Шан-Маиру, а по дорогам графства помчались гонцы. Мое предчувствие надвигающейся из Ваирского моря беды к этому моменту усилилось, и сомнений в том, что сегодня нас ждет схватка с пиратами, уже не было. Мой боевой жеребец нес своего седока по дороге, и я почему-то подумал о том, что начинается новый этап в моей жизни. Так ли это или, может быть, я не прав, покажет новый день. Ну, а пока, во главе своего войска я отправлялся навстречу очередным испытаниям и кровавым схваткам, и крепко надеялся на то, что для меня в очередной раз все сложится хорошо.

***

Воины покидали замок, а ламия Отири, в своем истинном обличье, затянутая в ладный полевой комбинезон имперского разведчика, который добыли для нее жрицы Улле Ракойны, наблюдала за ними из расположенной невдалеке от стен дубовой рощи. Она видела того, кому суждено стать ее супругом и его дружинников, и на лице ведьмы была легкая и немного мечтательная улыбка. Ее избранник вовремя почувствовал приближающуюся угрозу, ей не пришлось его подстегивать, и это было хорошо. Значит, богиня не ошиблась в нем. Способности, которыми в той или иной мере обладал каждый потомок древнего бога Ярина, пробуждались в нем, и он сделал еще один шажок навстречу к ней, к своей будущей жене.

Последний конный десяток вышел за пределы замковых стен и, проводив дружинников взглядом колдовских зеленых глаз, которые в ночной тьме вспыхивали звериными огоньками, легким бесшумным шагом, ламия побежала в сторону храма своей богини. Как и у местных воинов, у нее впереди был нелегкий день. Однако подобно тому, кто был предназначен ей в спутники жизни, она надеялась, что в итоге все будет хорошо. Потому что когда за тобой присматривает сама богиня Кама-Нио, которая не даст тебе погибнуть, пока не выполнено твое предназначение, иначе и быть не может.

Сахаров Василий

Ройхо Ваирский

Пролог

Дольний мир. Граница.

Бескрайняя темно-серая равнина из спекшегося в лаву камня была местом великого множества битв и сражений. Некогда на ней сходились в смертельной схватке маги и рыцари, боевые монстры и танки из высокоразвитых технологических миров. В этом месте заканчивали свое бренное существование миллионы, а то и миллиарды разумных существ. И случалось так, что по равнине текли самые настоящие кровавые реки, а из костей и мяса вырастали огромные горы. Дымы пожарищ заслоняли багровый небосвод, по которому проносились тысячи великолепных огненных драконов и боевых летательных аппаратов. Все это было. Но сейчас на огромной равнине, которая являлась границей между доменами двух мощных сверхсуществ дольнего мира, богини Кама-Нио и бога Энкэ, царили тишина и покой. Не было никаких звуков, не дул ветер, и на оплавленных жаром камнях не росли травы и растения. Никто из жителей или неразумных существ мира мертвых не смел находиться в этих местах даже во время краткого и шаткого перемирия между двумя богами. И только свет двух солнц, Черного и Красного, одно из которых исчезало за ровной линией горизонта, а другое только поднималось с противоположной стороны, вносило в безжизненный пейзаж некоторое разнообразие. Но в целом, любому, кто мог бы увидеть тянущуюся на тысячи километров равнину, крохотную песчинку в огромном дольнем мире, она в любом случае показалась бы местом безрадостным и весьма унылым.

Ничто не нарушало покоя границы, и все было как всегда, когда армии двух богов не сходились здесь в кровавой мясорубке. Но вот, произошло нечто неожиданное. Раздался громкий хлопок, словно взорвалась мощная магическая энергокапсула или артиллерийский снаряд. Воздух задрожал, и над грунтом образовалось широкое светящееся кольцо наведенного телепорта. Раскатистое эхо прокатилось над поверхностью прикрывавшей земные недра оплавленной скалы. И не успело оно смолкнуть, как первому хлопку вторил другой, и в сотне метров от уже работающего телепорта появился еще один точно такой же. А после этого из порталов появились местные хозяева — богиня Кама-Нио и ее давний противник Энкэ, которые заранее договорились о встрече на поле битвы. Ну и, разумеется, они присутствовали не лично, по крайней мере, не в полном объеме. Каждый из богов слишком дорожил своей драгоценной жизнью. Поэтому вместо самих богов на переговоры прибыли их ипостаси, сущности, которые некоторые мудрецы иногда называют аватарами, часть души и разума помещенная в удобную физическую оболочку, через которую хозяин или хозяйка могли без риска для собственного здоровья находиться в потенциально опасном для них месте.

Бог Энкэ, он же Ильмариэк, Еркан и Фенгалиэри, выбрал для себя форму крепкого темнокожего двухметрового орка с выпирающими вперед острыми нижними клыками и необычными для представителей этого рассеянного по сотням миров племени длинными золотистыми волосами. Ипостась бога была без шлема, а его тело прикрывал тяжелый пехотный доспех из черной бронзы, без каких либо украшений. За спиной орка висел прямой меч в вычурных серебристых ножнах, а на поясе имелись два широких метательных кинжала. Тем самым Энкэ как бы показывал богине, что он воин и его призвание война.

Кама-Нио, которую люди знали под именами Улле Ракойна, Лада, Деметра, Кибела и многими другими, напротив, являла собой саму кротость, невинность и смирение. И выбрала ипостась хрупкой юной пятнадцатилетней девы в расшитой синими нитями светло-коричневой жреческой тунике, которая в талии была перехвачена простым и незатейливым кожаным пояском. На ногах у нее были темные плетеные сандалии, а на голове имелась придерживающая густые каштановые волосы шелковая сеточка-паутинка. Вот и весь наряд, простой, незатейливый, но запоминающийся и настраивающий собеседника на определенный лад.

Ипостаси богов остановились и смерили один другого настороженными взглядами. Их хозяева, которые сейчас находились в своих дворцах и пытались сдержать клокотавшую в себе ярость, рассматривали образ старого врага и каждый думал о своем. Но, в общем, направление их мыслей было ясным и понятным.