Нет, Георгий тоже по-своему привлекательный. Но ведь они оба мужчины... Почему так? Она с силой разминает Гошину поясницу и вдруг в голову приходит мысль - неожиданная, но в свете того, о чем она думает в последние минут пятнадцать - не такая уж и удивительная. А как оно вообще... происходит? Теоретически представляет, конечно. Что и куда. Взгляд падает на обтянутые в этот раз серыми с синими полосками плавками мужские ягодицы практически под ее руками. При попытке представить определенную картину к горлу подкатывает тошнота. Почему-то даже сомнений не возникает, что из них двоих именно Гошу... Ох, лучше не думать об этом! Неважно у нее с толерантностью! Ей все это не нравится, ей жалко, что Гоша и Гриша... такие. А еще ей нравятся они сами, просто как люди. И что заставило их сделать такой выбор?...

С кухни доносится шковорчание и запах - пахнет жареным луком. Кому-то этот запах может показаться не очень приятным, а Люсе вдруг захотелось есть. А ведь она завтракала дома - бабушка заставила.

__________________-

Ну, вот и все. Последний сеанс закончен, Люся одевается в прихожей. Гоша, несмотря на все ее возражения об обязательном "двадцать минут лежать", вышел ее проводить. Тут же и Гриша, с кружкой, источающей запах хорошего свежесваренного кофе.

- Так, Гоша, я тебя через месяц к себе вписала, - Людмила застегивает пуховик. - Ближе к началу курса, за пару дней созвонимся, точное время утрясем. Там у нас как раз под Новый Год получается, так что надо будет заранее обговорить, чтобы перерыва не было. Мало ли...

- Мы никуда не уезжаем. В городе остаемся. Так что я буду ждать тебя - верно и преданно.

- Хорошо, - улыбается Люся. - Договорились. И еще... упражнения, что я тебе написала, делать каждый день. Нагрузку на спину...

- ... дозировать! - заканчивает за нее Гоша. - Да, Лютик, я все прекрасно помню. Я буду послушный мальчик.

Именно эти слова служат словно катализатором. Хотела промолчать, не ее это дело, но внутри что-то требовало - сказать, убедиться окончательно, что все именно так, как ей и кажется. Потому что верить не хотелось. Ну, а вдруг?...

- Очень рада была познакомиться с вами, - начинает она нерешительно. - Вы очень приятные люди.

- Мы тоже рады, Люсенька. Ты замечательный специалист. А когда замечательный специалист оказывается еще и красивой женщиной, так это просто - ВАУ! - Гоша отвечает как бы за обоих стоящих в прихожей мужчин, Гриша молча и невозмутимо прихлебывает кофе, никак не реагируя на Люсины слова.

- А вы... хм... - ее решительность как-то вдруг совсем убывает, но она все-таки заканчивает фразу, - очень... гармоничная пара.

Ах, как же это лицемерно! Но толерантность - это модно.

- В самом деле? - улыбается Гоша.

- Что значит - пара? - синхронно произносит Гриша, со стуком ставит чашку на полочку, рядом с лежащими там перчатками и шарфом.

- А... ну... вы же пара... Нетрадиционная, я понимаю. Но все равно же... можно так сказать... что вы пара... - Люда все больше путается в словах.

- Что ты ей сказал? - у Гриши тихий, очень-очень тихий голос. Такой... страшно тихий.

- Ничего, - Георгий безмятежно улыбается. - Ко всем выводам Люся пришла совершенно... самостоятельно.

Есть такое выражение - пар валит из ушей. Вот сейчас Людмиле кажется, что она видит его - этот пар из ушей. Как стремительно разливается краснота - от выреза футболки, выше, по шее, на щеки. "Сейчас бабахнет" - мысль отстраненная, но кажущаяся ей удивительно верной. И оно бабахает.

- ОН МОЙ БРАТ!!! - бархатный голос таки умеет орать. И кулак ударяется в стену в полуметре от Гошиной головы, а тот даже и глазом не моргает на это. - Брат он мне! По матери! Отцы разные, а мать одна! Что вы там себе напридумывали?!

Люся может лишь растерянно моргать. Братья?! Все-таки братья?!

- А ты?! - напускается Гриша на брата. - Вот специально же это сделал?! Нарочно?!

- Да если чуть-чуть только... подыграл... - Гоша нимало не смущен. - Зато забавно получилось... сладенький...

Рык и нечленораздельные маты. Еще удар кулака в стену. А потом все-таки внятно, хоть и громко:

- Допрыгаешься! Вот сейчас ведь вспомню наше детство босоногое! И возьмусь за ремень!

- Ой, да ладно, - Гоша по-прежнему не демонстрирует ни раскаяния, ни испуга. - Было всего один раз. И еще неизвестно, кому хуже было после этого. Напомнить тебе, как ты перепугался сам? И прощения у меня просил?

- Иди ты к черту! И вы, - обращаясь уже к буквально замершей как соляной столп Люсе, - тоже идите к черту, Людмила... Михайловна! Голову надо использовать, чтобы думать! А не только, чтобы в нее есть! Ваше счастье, что сегодня последний день вашей работы здесь! Потому что видеть вас еще раз нет никакого желания, ясно? Всего хорошего!

Перед ней распахнули дверь. Мешкать Людмила не стала.

Расплакалась она уже только в машине. Зато навзрыд и от души. Вот казалось, было бы с чего? Взрослая женщина, в силу профессии повидала всякого-разного, но до сих пор не утратилось что-то в душе. Что-то, что позволяло делать этой душе больно.

Ну, подумаешь, накричали на нее. Даже, в общем-то, не так уж сильно. И, собственно, повод имелся для крика, какой-никакой, а имелся.

Но обидно было просто смертельно. Ревела, уткнувшись лбом в скрещенные на руле руки. Непонятно, отчего больше. То ли от того, что Гоша, который ей так по-человечески был симпатичен, не очень по-доброму пошутил над ней. То ли потому, что Гриша, который ей был еще более симпатичен, наорал и оскорбил ее. Все вместе. Да, и, похоже, клиента она все же лишилась, при таком-то настрое Гриши. Во всей это ситуаций был только один положительный момент. Они все-таки не геи. И, возможно, какой-то девушке достанется такое... счастье. На этой мысли Люда сквозь слезы усмехнулась. Собственные предположения, еще четверть часа назад казавшиеся такими разумными, теперь выглядели просто смехотворными. Да какие же они геи?

________________

Георгий стоит у окна и смотрит на и не думающую отъезжать от подъезда синюю машину. Смотрится "Нива" среди "Ауди" и "Инфинити" весьма колоритно. Стоит, с места не трогается. Уже пятнадцать минут прошло, а Люся все не уезжает. Он почему-то уверен - она там плачет, внизу, в синей машине. Вот скотина, Гришка, довел девчонку дот слез. Обидел ребенка. Да и Гоша сам тоже... хорош.

Он ее именно так воспринимал с самой первой встречи. Несмотря на то, что они были ровесники с разницей в несколько месяцев. Несмотря на то, что она крупнее и выше его. Несмотря на то, что их отношения "массажист-пациент" предполагали ее главенствующую роль. И он послушно подчинялся всем ее словам и рекомендациям во всем, что касалось его собственной спины. Но что касалось всего остального... Он казался себе на фоне ее гораздо более старшим, циничным, что ли. А в ней чувствовалась что-то детское... Нет, не инфантильность. А что-то такое... чистое, наивное... Из тех времен, когда ты еще веришь в чудо. За ухоженной, симпатичной, чуть крупноватой женщиной виделась девочка с длинными косичками и распахнутыми всем чудесами мира глазами. Странно, конечно. Но он ее воспринимал именно как... едва ли не как младшую сестру, которой у него отродясь не было. Только старший брат с тяжелым, временами просто скверным характером.