____________

- Людмила, это никуда не годится! - ее перед выходом из дома бабушка кормит поздним завтраком. И это отнюдь не вчерашние салаты, а свежие оладьи. - Ну, ты что, не человек, что ли? У всех праздники, а ты первого января на работу!

- Ну и что? - пожимает плечами Люся. - Я выспалась, времени вагон. Всего один клиент. Все лучше, чем на диване валяться и в телевизор смотреть.

- Тебе иногда можно и поваляться!

- Вот вернусь и поваляюсь, - обещает Люся.

- Кому там так приспичило, что аж невтерпеж? - бабуля кладет ей на тарелку еще пару оладий. - Али помирает кто?

- Не помирает. Но надо. Хорошему человеку.

- Хорошего человека не Георгием зовут случайно?

Людмила вздыхает. Они от нее не отстанут. А что будет, если этим двоим сказать, что у Георгия есть еще брат... От которого, как раз, в отличие от Гоши, что-то екает внутри... Тогда ее точно съедят! Лучше молчать и не признаваться. Им. И себе.

________________

Она выехала из дому с запасом, но первого января дороги пусты. В итоге оказалась в "Синей звезде" на пятнадцать минут раньше того времени, на которое они договаривались с Гошей. Не в машине же сидеть?

Дверь ей открыл Григорий. На нем вполне приличные спортивные штаны и ярко-красная футболка. Но волосы на голове выглядят так, будто он только что с постели, на лице - двухдневная щетина. Стоит, привалившись к дверному косяку, сложив на груди свои огромные ручищи. Разглядывает ее, в квартиру пропускать не торопится. И, сначала - молчит. А потом:

- Ну, здравствуй... Дедушка Мороз.

Люся невольно улыбается. Такое обращение ее нисколько не удивляет - на голове у нее красный колпак из искусственного меха с белой отделкой по краю и таким же помпоном. Ну, а что, Новый Год же! И настроение у нее отчего-то удивительно хорошее. Какое-то и в самом деле праздничное. И она решает ему подыграть.

- Ну, здравствуй... Гриша.

У него слегка выгибается бровь, но он отвечает ей в том же тоне:

- Ты принес мне подарок, дедушка?

Он шутит с ней? У Григория Сергеевича есть чувство юмора? Сейчас проверим.

- А ты был хорошим мальчиком, Гришенька?

- Нет, - качает он головой, все так же подпирая плечом косяк. - Если честно, то не был. Даже больше - совсем плохим... мальчиком был. Совершал всякие нехорошие поступки.

Он все это говорит без тени улыбки. Шутка как-то перестает быть шуткой.

- Нууу... Гриша, ты же понимаешь... плохим детям Дед Мороз не приносит подарков.

- Понимаю, - кивает он. - Да я и не жду, собственно. Ладно, что мы в дверях-то стоим? - отступает назад, в коридор. - Давай, дедушка, заходи...те.

Люся проходит в квартиру слегка растерянная. А он вдруг неожиданно продолжает их шутливый диалог:

- А ты где, - проводит ладонью по своей небритой щеке, - бороду-то посеял, дедушка?

- Пропил, - смеется Люся, стягивает колпак и кладет его на полку.

- Ай-ай-ай, как это нехорошо - говорить такое детям, - он усмехается и тут же отводит взгляд от рассыпавшегося по плечам каштанового великолепия.

- А где Гоша?

- В душе. Сказал, что хочет быть для своего Лютика чистеньким и вкусно пахнущим.

Люся не успевает подобрать слова для ответа - за стеной стукает дверь и спустя пару секунд в коридор выходит Гоша, вытирая голову полотенцем. У Люды "дежа вю", хорошо хоть, в этот раз мужчина одет.

- Лютик! С Новым Годом! - она еще не отошла от Гришиного приветствия, а теперь вот Георгий: вдруг обнимает ее крепко, целует в щеку. Она может только глазами хлопать, растерянно глядя на него. Стоящий рядом Григорий удивлен едва ли не больше. И, кажется, чем-то недоволен.

- Так, где-то тут у меня был твой подарок... - Гоша роется на открытых полках шкафа-купе, пока Люся пытается прийти в себя от странного поведения обоих братьев, а Григорий переводит мрачный взгляд с нее на Гошу и обратно. - А, вот он! Держи!

Подарком оказалась фигурка голого купидона с луком, колчаном и крылышками. Петля, точащая из головы пухлика, намекала на то, что композиция должна куда-то вешаться. Например, на зеркало заднего вида.

- Это тебе в машину, - слова Гоши подтверждают ее догадку.

- Спасибо. Симпатичный.

- Можно? - Гриша забирает у нее фигурку. Разглядывает. - Кого-то он мне напоминает... - расчетливо смотрит на брата.

- Ну, разве что улыбкой, - наклонив голову, Люся тоже смотрит на фигурку в Гришиной руке.

- Вообще я имел в виду другое... Не улыбку.

- А что? - недоумевает Люся.

- Ну... такой же маленький... гхм... эээ...

- СВИДЕРСКИЙ! - Гоша локтем заезжает брату в бок. - Оставь свои сальные шуточки для мастерской! И вообще - отдай Люсе ее подарок!

Григорий лишь потирает бок и довольно улыбается.

- А у меня тоже есть для тебя подарок, - Люся вспоминает, чем может сгладить этот момент. - Держи, - достает из сумки обернутую в фольгу фигурку.

- Ой... шоколадный заяц. Даже не помню, когда я такое ел в последний раз... Спасибо, Лютик.

- Я шоколадный заяц... я ласковый мерзавец, - фальшиво напевает старший.

- Завидуй молча!

- Зачем завидовать? - Люда достает вторую фигурку. - Держи, Гриша. Подарков надо ждать. Обязательно. Даже если ты был не всегда хорошим... мальчиком.

- Медведь! - хохочет Гошка. - Люся, ты угадала! Он натуральный медведь!

Гриша молчит, а выражение глаз у него странное.

Вот так вот невзначай они с Григорием перешли на "ты".

_____________

Спустя пару дней Люся неожиданно получила ответный запоздалый новогодний подарок от Григория Сергеевича. В разговоре с Гошей пожаловалась на то, что машина капризничает. А после окончания массажа вместе с ней в коридоре одевается и Григорий.

- Я посмотрю, - не терпящим возражений тоном.

- Лютик, позволь ему заглянуть себе... под капот, - доносится из комнаты. - Он же маньяк озабоченный, все равно не отстанет. Но в машинах разбирается.

Это странно, но большой босс Григорий Свидерский в джинсах и легкой куртке смотрится вполне себе органично рядом с ее "Нивой". На то, чтобы прийти к каким-то выводам, у него уходит неприлично мало времени. А потом он хлопает крышкой капота и звонит какому-то неизвестному Леониду. Фразы из разговора Люсе понятны лишь отчасти. "Мотор троит", "да, обороты плавают на холостых", "пропуски зажигания", "ну да, похоже, свечи", "а, может, и катушка"... И финальное: "Давай, Лень, мы тоже через двадцать минут будем". А потом, уже ей: