Сейчас, вспоминая, кажется, что все произошло очень быстро. А, если вдуматься - на это ушло пятнадцать лет жизни после армии. За это время Гошка успел окончить школу, поступить в университет, успешно получить финансовое образование и влиться в компанию брата. А еще за это время они похоронили мать, в полгода быстро, но - хотя бы тут повезло - почти безболезненно угасшую от рака.
Как стремительно пролетело время... Кажется, еще совсем недавно все, что у него было - это маленький кабинет, два человека в подчинении и море амбиций. А сейчас... Себе тогдашнему он сегодняшний показался бы, наверное, небожителем. Но самому Григорию казалось, что он уже стоит лицом к склону горы. И скоро начнется падение вниз.
Когда, в какой момент это произошло? Когда он утратил контроль над ситуацией? Вот вся эта гонка - укрупнять бизнес, увеличивать активы, добиваться максимальной прибыли... когда он перестал понимать, что происходит в его компании? Наверное, так уже не первый месяц. А может даже, не один год. И хорошо же обвинять во всем случившемся брата. Да, конечно, Гошка редкого дурня свалял, но если бы сам Гриша вовремя остановился... Если бы прекратил это бесконечное карабканье вверх... Если бы реально оценил свои силы... То всего бы этого не было. Надо уметь вовремя остановиться. Надо было останавливаться, как только появились первые признаки того, что он уже не в силах контролировать происходящее. Но нет же - он поддался соблазну гордыни. Подняться еще выше. Выше собственной головы. И скоро он полетит вниз - этой вот самой головой вперед...
Григорий резко откинулся в кресле. Думай - не думай, а дело все равно делать надо. Без боя не сдастся. Еще побрыкается.
___________________
- Гош... а ты мне не скажешь... как ты спину травмировал? - у Люси появилась странная уверенность, что теперь она может позволить себе чуть большее любопытство. После того, как он сам пришел, после того, как извинился.
- Расскажу, - Георгий усмехается невесело. - Но не сейчас. Поздно уже. Давай завтра встретимся?
- Что?! - то ли у нее совсем уж полный бардак в голове, но это звучит для нее как приглашение на... свидание?!
- Ну, в кино сходим, посидим где-нибудь после...
- Гош... - сказать, что она растеряна - это значит крайне недооценить положение вещей. - Я... я не могу.
- Стесняешься?
- Чего это?! - возмущается она.
- Ну, того, что я тебя ниже, например.
- Это ты должен стесняться! - она выпаливает это, не успев даже подумать.
- А я вот совершенно не стесняюсь... - он улыбается ей своей фирменной проказливой улыбкой. - Так что, если в этом все дело...
- Гош... у меня завтра все расписано под завязку... Ты же видишь, во сколько я домой прихожу...
- Понял, - он невозмутим. - А послезавтра?
- И послезавтра, - вздыхает Люся.
- А после...
- И после-после, - не дает она ему закончить. - У меня... плотный график.
- А выходные у тебя в этом графике что - совсем не предусмотрены?
- Почему? - она вдруг мечтательно улыбается. - Уже второе воскресенье у меня свободное. Завела себе практику по воскресеньям не работать. Мне понравилось!
- Значит, до воскресенья?
- Ну, надо же, - она качает головой. - Вариант отказа не рассматривается?
Далее следует миниатюра "глазки котика из "Шрека"" в исполнении Георгия Александровича Жидких.
- Лютииик.... Неужели ты мне откажешь?..
Люся не выдерживает и смеется.
- Ладно, сиротка. Будет тебе кино и попкорн.
- Чудненько!
- А скажи-ка мне, Гоша...
- Что?.. - он мгновенно настораживается, чувствуя подвох.
- Неужели ты разыскал меня и приехал только ради того, чтобы извиниться?
- Ты что, мне не веришь? - он показно обижен. - Между прочим, я человек с тонкой душевной организацией и обостренным чувством справедливости! Это Гришка - Шрек бесчувственный.
- Ну-ну... - Люся смотрит на него недоверчиво. А потом, придя к каким-то выводам: - Ты гимнастику делаешь?
Ответом ей смущенное молчание.
- Тааак... Спина болит?
Снова молчание.
- Руки? Руки немеют?
Судя по тишине на кухне, на Георгия нашел внезапный приступ немоты.
- Раздевайся.
- Что, догола? - он снова пытается бравировать.
- Догола! И ремень из штанов вытащи. Пороть тебя буду!
- Лютик, ну ты чего?..
- Рубашку снимай! - она шутить не настроена. И, после того, как он растерянно, но послушно исполнил требуемое: - Спиной ко мне повернись.
Ее ладони прошлись по спине, где-то мягко, где-то прижимая. На ее короткие: "Тут больно?" он отвечает преимущественно стонами. Опытные пальцы надавливают именно туда, где больнее всего. Точно знают, куда надавливать.
- Гоша, Гоша... Ну, ты же взрослый человек...
Он отвечает ей вздохом, поворачивается лицом.
- Что, все плохо, Лютик?
- А то ты не чувствуешь?! Мы вернулись к тому, с чего начали! Гоша, ну нельзя так! Ты же так никогда не восстановишься полностью! Лучше сейчас потратить время на нормальную реабилитацию, чем затянуть вот такое состояние на неизвестно сколько времени!
- Я понимаю... Но вот сейчас мне нужно быть на работе... Мне очень нужно...
- Нет, ты НЕ понимаешь! - она неожиданно резка. - Не знаю, как уже тебе объяснять, Георгий! Ты вроде бы взрослый, умный человек. Ты просто гробишь себя! Ты что, хочешь слечь? Чтобы не иметь возможности даже с кровати встать?
- Не хочу, - голос его тих и серьезен. - Пробовал. Не понравилось.
- Ну вот... - ей снова становится его так жалко, что хоть плачь. - Гош, пожалуйста...
- Что здесь происходит? - в дверях кухни - местная полиция нравов. Которая явно недовольна открывшей на кухне картиной - дочь и по совместительству внучка полиции нравов и голый по пояс мужчина.
- Ой, - первым реагирует Гоша, подхватывает с табуретки рубашку, - Фаина Семеновна... Антонина Вячеславовна... это совсем не то, что вы подумали...
- Да мы уж и не знаем, что думать, - это бабуля. Смотрит, недовольно поджав губы.