— Может быть, слоны? — спросил вполголоса Янес.

— Нет! — ответил индус. — Шаги слишком легки для слонов.

— Тем лучше! — вставил словечко сохранявший привычное хладнокровие Янес. — Если это не слоны, то мы получим превосходный завтрак. Слоновое мясо… Брр! Я пробовал даже бифштекс из слоновьего хобота. Может быть, он подходит по вкусу гавиалам, но я предпочел бы что-нибудь другое…

— Ты все смеешься! — прервал его Сандакан.

— Лучше смеяться, чем плакать! — ответил тот.

— А между тем, — продолжал Сандакан озабоченно, — я предчувствую, что к нам приближается какой-то опасный враг…

— Приближается? Очень хорошо! Он сам заботится о том, чтобы накормить нас. Узнал, что на ужин у нас была только крошечная речная черепаха, изловленная Каммамури, да полуспелые бананы. Право, я голоден…

— Но что это за животное? Как ты думаешь, друг Янес? — осведомился Сандакан.

Португалец вновь прислушался к глухому, но становившемуся все более явственным гулу.

— Один раз я слышал в Северной Америке нечто подобное, — сказал он задумчиво, бросая в сторону окурок сигары. — И я думаю, что и сейчас мы имеем дело с тем же явлением: это, должно быть, бегущее стадо буйволов, чем-то спугнутое. Лесной пожар, наводнение, почем я знаю, что еще? Но они действительно лавиной мчатся на нас, эти милые рогоносцы.

— Опасный враг! — пробормотал Сандакан. — Буйволов даяки Борнео боятся больше, чем носорога. Особенно, когда мчится целое стадо, как теперь.

В это мгновение вблизи от отряда разведчиков из лесных зарослей на опушку вдруг вырвался огромный живой ком. При ярком свете луны можно было различить гигантские туши огромных диких буйволов с колоссальными рогами.

По-видимому, это был только авангард, прокладывавший дорогу, потому что следом за первыми буйволами показался настоящий живой поток таких же огромных животных.

— Прячьтесь, прячьтесь! — командовал Сандакан. — Они идут прямо на нас. Скрывайтесь! Лезьте на дерево!

Все четверо бросились врассыпную в тень дуриана, в чашу, образованную гигантскими папоротниками и качающимися лианами. Но буйволы мчались прямо туда, где скрывались люди. Под ударами их могучих рогов ломались, как тростинки, стволы молодых деревьев, рвались, как гнилые нитки, лианы.

Гул и стон шел по лесу.

Буйволы настигали людей. Миг — и случилось что-то фантастическое, чего никто не мог предвидеть: прокладывая себе дорогу в густых зарослях, буйволы взметали вверх груды валежника и гнилых листьев. И вместе с хрупкими сучьями и рассыпающимися прахом листьями на воздух взлетели один за другим Сандакан, Янес, Тремаль-Наик. Их швырнуло в сторону, на груду сваленных живым потоком стволов и листьев, целыми и невредимыми.

И в то же мгновение раздался отчаянный крик четвертого члена их компании:

— На помощь! Помогите! Спасите!

— Каммамури! Это он! — воскликнул, вскакивая, Сандакан.

— Верхом! Каммамури верхом! — закричал пораженный Янес.

И верно, маратх… ехал верхом на буйволе! Но, конечно, против собственной воли. Его, как и его товарищей, подбросил рогами какой-то из прокладывавших в зарослях дорогу буйволов, но, падая, маратх попал не в сторону, а в самую середину стада, на спину огромного дикого буйвола, и теперь восседал на перепугавшемся и мчавшемся стрелой животном, крепко ухватившись за его рога. Издали еще раз донесся его крик:

— Помогите! Скорее! Скорее…

Буйвол, уносивший на спине живую ношу, через мгновение скрылся из глаз ошеломленных разведчиков.

VIII. Участь маратха

— Каммамури погиб! — воскликнул Янес, видя исчезновение маратха.

— На помощь к нашему другу! — рванулся Тремаль-Наик.

— Ни с места! — властно крикнул Сандакан. — Вы что, с ума сошли, что ли? Каммамури мы сейчас ничем помочь не можем. Да едва ли он и нуждается в нашей помощи. Он не растерялся. Увидит, что буйвол уносит его в сторону, и тогда найдет возможность так или иначе избавиться от своего рогатого коня.

— Если только компаньоны этого «рогатого коня» не забодают маратха! — проворчал потерявший свой оптимизм Янес.

— Едва ли! — успокаивал товарищей Сандакан. — Кроме того, буйвол, на котором сидит Каммамури, отбился в сторону. Однако нам путь преградил живой поток. Надо запастись терпением.

В самом деле, ничего другого не оставалось делать: мимо того места, где сейчас находились трое разведчиков, двигался поток колоссальных рогатых животных. Тут было, по меньшей мере, несколько сотен самок, среди которых неуклюже неслись вприпрыжку мохнатые телята. Но теперь животные мчались уже не столь плотной массой, как несколько минут назад: среди них уже отчетливо намечались отдельные группы в несколько десятков особей. И шли они медленнее, спокойнее, чем предыдущие. Иная группа, замедлив шаги, рылась в куче валежника, подбирала свежую зелень. Другая прокладывала себе дорогу в сторону от общего русла, ломясь с шумом и треском сквозь заросли.

Вот и последний отряд буйволов, догоняя уже исчезавшее вдали стадо, пронесся мимо убежища разведчиков легким галопом.

— Можем выглянуть на свет! — сказал Сандакан.

В это мгновение издалека донесся резкий звук. Это явно было эхо Далекого выстрела.

— Карабин Каммамури! — воскликнул тревожно Тремаль-Наик.

— И не дальше, чем в полумиле, — подтвердил Янес.

— Выстрели ты, Тремаль-Наик, чтобы Каммамури знал, что мы близко, — отозвался Сандакан.

Индус поднял ружье. Огненный свет прорезал полумглу леса. Прогрохотал выстрел. Через полминуты Тремаль-Наик выстрелил снова, и все трое прислушались, ожидая ответа.

«Тра-та-та! Трах! Трах!»

— Вы слышали? — встрепенулся Сандакан. — Пять, подряд пять выстрелов! Что это может значить? Ведь у Каммамури было с собой только одно ружье. А это — выстрелы или из револьвера, или из нескольких ружей…

— На нашего друга напали враги! — высказал предположение Янес.

— Даяки! — воскликнул Сандакан, бледнея.

Лес угрюмо молчал, храня тяжелую тайну. Только издали еще доносился глухой шум — там брело разлучившее товарищей стадо буйволов, да откуда-то доносился жалобный крик словно оплакивавшей чью-то гибель ночной птицы.

— Что мы предпримем? — послышался взволнованный голос Тремаль-Наика. — Каммамури — мой верный слуга и друг. Я не могу оставить его на произвол судьбы. Или освободить его, или…

— Или отомстить за него! — с яростью отозвался Сандакан. И потом добавил:

— Вперед же, друзья! Но сначала вверх!

— То есть? — удивился Янес.

— То есть прибегнем к маленькому воздушному путешествию. Иначе через четверть часа нас постигнет участь Каммамури.

И Сандакан, не теряя ни минуты, показал на собственном примере, каким путем надлежало продолжать путь: выбрав подходящую лиану, свесившуюся с толстой ветви баньяна, он мгновенно вскарабкался по ней на дерево и оттуда, из совершенно скрывавшей его листвы, окликнул товарищей.

— Скорее! За мной!

Янес и Тремаль-Наик не заставили себя долго ждать и последовали за Сандаканом с такой быстротой, что им позавидовал бы любой профессионал в лазании по канатам…

Некоторое время наши друзья перебирались с ветки на ветку, с одного дерева на другое при помощи густой сети перепутавших все деревья лиан. Временами, конечно, им приходилось спускаться на землю и переходить небольшое пространство по густой траве. Но при этом они старательно заботились о том, чтобы на земле оставалось как можно меньше следов их пребывания.

Между тем ночь прошла, рассвело, весь лес был залит потоками яркого солнечного света. Мириадами голосов этот дремучий лес приветствовал приход дня.

При свете было легче ориентироваться, и в скором времени трое друзей добрели до того места, где, по их мнению, ночью случилась катастрофа, погубившая или, быть может, отдавшая Каммамури во власть таинственных врагов.

Без особого труда разведчикам удалось найти тушу лежавшего в луже крови буйвола, над которой уже носился рой привлеченных запахом разлагающейся крови мух, сверкавших на солнце разноцветными яркими искорками.