Прощай, мой друг, Бог с тобою.

Ген[варя] 21 число, 1789 го[да]

910. Г. А. Потемкин — Екатерине II

Дубровна. 31 генваря [1789]

Матушка Всемилостивейшая Государыня. Хотя я рапорта не имею еще от командующего флотом, но чрез прибывшего курьера из Севастополя известен, что корабль «Владимир» благополучно в гавань пришел. Слава Богу, я очень безпокоился об нем. Граф Войнович, быв на корабле «Марии», строящемся в Херсоне, с верхних лесов поскользнувшись, упал. Я о сем узнал, но, не имев точного уведомления, крайне был встревожен. Однако ныне пишут, что ему легче.

Суда наши на Лимане много мне причиняют заботы, ибо лед так толст, как в Петербурге. Войски все уже вступили в квартеры. Рекрут пришло в Херсон только еще три тысячи.

Я приехал в Могилев из Кременчуга меньше трех суток, только измучился до крайности. Остановился отдохнуть в Дубровне на три дни. Завтре выезжаю. Бог видит, что грудь отшибло, притом и лихорадка была, посетила. Я по смерть вернейший и благодарнейший

подданный

Князь Потемкин Таврический

911. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Друг мой сердечный Князь Григорий Александрович. Сей час получила я твое письмо из Дубровны от 31 генваря. Радуюсь весьма, что к нам приближае[шь]ся, и с удовольствием узнала, что корабль «Владимир» благополучно прибыл в Севастополь, а что Граф Войнович ушибся — о сем сожалею. Льды везде толсты, даже в гаванях Средиземного моря, как сказывают, а правда ли или нет — не ведаю, понеже сама не мерила. Переезд твой из Кременчуга в Могилев был подобен птичьему перелету, а там диви[шь]ся, что устал. Ты никак не бережешься, а унимать тебя некому: буде приедешь сюда больной, то сколько ни обрадуюсь твоему приезду, однако, при первом свиданьи за уши подеру, будь уверен. Морщись, как хочешь, а со здоровьем не шути. Вот какая у нас готовится встреча победителю!¹

Прощай, до свиданья, Бог с тобою.

Февр[аля] 2 ч., 1789 г.

912. Г. А. Потемкин — Екатерине II

[После 4 февраля 1789]

Взятие Очакова Божией помощию развязывает руки простирать победы к Дунаю и угнетать неприятеля до крайности для нанесения вящего удара. Потребно усиление флота, который с приуготовляемыми кораблями довольно долженствовал бы быть силен, естли б доставало матрозов и артиллерии. Войски Кубанские с частью Кавказских сил произвели бы диверсию и тем, так как и ныне, удержали б турецкие силы в Анатолии.

Армия Украинская всю бы имела удобность вытеснить неприятеля из обеих княжеств¹. Все, можно сказать, после Очакова представляется возможно. Но обстоятельства в Польше, опасность от Прусского Короля и содействие ему от Англии кладут не только преграду, но и представляют большую опасность. Соседи наши поляки, естли не будут обращены, находятся за спиною наших войск и, облегая границы наши, много причинят вреда. К тому еще, ежели запретят продавать хлеб.

Всемилостивейшая Государыня, я Вам верен, я Вам благодарен, я Вас чту матерью, я люблю Отечество. Лично для меня мне тут хорошо и славно, где могу положить живот за тебя, чего я не только не удалялся, но и искал. Но честь твоего царствования требует оборота критического нынешнего положения дел. Все твои подданные ожидают сего и надеются от твоего искусства. Я не нахожу невозможности, лишь бы живее действовать в политике и препоручить людям к тебе преданным². Во-первых, усыпить Прусского Короля, поманя его надеждою приобрести прежнюю доверенность, что можно зделать, изъясняясь с ним ласково о примирении нас с турками, согласясь тут с Императором для отнятия у него подозрения. Полякам, ежели показать, что Вы намерялись им при мире с Портою доставить часть земли за Днестром, они оборотятся все к Вам и оружие, что готовят, употребят на Вашу службу. Ускорите с Англиею поставить трактат коммерческий. Сим Вы обратите к себе нацию, которая охладела противу Вас. Напрягите все силы успеть в сих двух пунктах. Тогда не только бранить, но и бить будем Прусского Короля. Иначе я не знаю, что будет. Император не может сильных войск отделить противу Пруссии, ибо он и со всеми силами не мог бороться против горсти турков. Французы не пошлют ни одной бригады, и потому Прусский Король легко отделит против Цесаря 80 т[ысяч] своих, да 25 [тысяч] саксонцев. 80 т[ысяч] противу нас, да поляков с 50. Извольте подумать, чем противу сего бороться, не кончив с турками. Я первый того мнения, что Прусскому Королю заплатить нужно, но помирясь с турками.

Обращаюсь к предположениям военным противу турок. Неможно никак рапортировать войск той стороны, не знав — армия Украинская на месте остается или обратится в другую сторону, вся или частью³. Ежели тут, то совсем другой образ войны будет. В силу Вашего повеления четыре полка пехотных я от себя вывел к Лубнам ради обращения в Лифляндию, и десять эскадронов драгун⁴.

Планы барона Спренгпортена и Егерсгорна⁵ я, читая, нашел их почти одновидными, выключая способов, несколько разнствующих меж собою. Хорошо бы поддержать угнетенное дворянство отвлечением финнов, но как два другие ордена поднялись на них, то начатие действ от нас в Финляндии паче будет угрозою дворянскому сословию от упомянутых орденов⁶, чем подастся еще больше причины нападать на них, то есть дворян, как на зломыслящих противу отечества. К тому же время зимнее не позволяет пользоваться увертками военными, чем по локалию мы могли бы бороться большим противу нас силам. Не понудит ли такое движение заранее решиться Прусскому Королю ввести войско в Польшу в сие время, когда влияние пруссаков тамо несколько ослабевать начинает и которое верно бы исчезло, естли б повелись дела по моим мыслям и с равным моим к Вам усердием, при котором обороте с подкреплением нашего корпуса вся бы польская конница обратилась на Пруссию и, конечно, бы его кавалерию истребила в одну кампанию⁷. Но сие мое рвение известно только во всей чистоте одному Богу.

Я заключаю относительно финнов, что к концу будущей кампании, коли Бог дарует поверхность нашему флоту, то мы, притесня сообщение Швеции с Финляндиею, войдем, собрав все силы, на занятие помянутого княжества. Поставя уже там твердую ногу, произведем и с ним вдруг дадим новую форму правления со всевозможными пред теперешними выгодами, дав тотчас каждому состоянию почувствовать плоды, чем и шведы прельстятся. Иначе нынешнее предприятие только будет попыткою и легко станется безплодною, а тем откроется план, противу которого и осторожности примутся. Я повторенно немного говорю, но флот всеми возможными силами устремить на решительный удар. Но естли поведется недружно, то почувствуется вместо всех плодов один только убыток.

О Польше много бы я мог сказать, но теперь не смогу читать много и писать. На случай входа в Финляндию, естли Бог благословит будущие действия, предварительно все зделать нужно положения, содержа их в тайне. Сему предшествовать должен манифест. Я в другое время скажу, какого он по моему мнению должен быть содержания.

Решение об Украинской армии нужно скорей быть дано ради принятия мер, ибо разстроенное надлежит исправлять. Может случиться, что и хлеба ни куска у них не будет к тому времяни, как я прибуду. А время коротко. Я трудов не щажу и рад хотя задохнуться под тягостию их, но нужна скорость.

913. Г. А. Потемкин — Екатерине II

[После 4 февраля 1789]

Я уже сказал, что план операций противу турков по взятии Очакова становится облегчительным: Украинская армия и часть моей все уже наступательно действовать может. Я предполагал, говоря с послом, уже давно, что турки усилят свои поиски к Измаилу¹. Сие подтверждается ныне известиями цареградскими. Требование цесарское несовместно ни с разумом, ни с пользою. Они хотят, чтобы шли к Ольте, к пункту весьма отдаленному и тем паче невыгодному, что совсем в сторону от нашего центра. Они сперва требовали от нас действий между Днестра и Буга, чем в самом деле разделяется неприятель. Но ныне так напуганы, что уже и в своих границах ищут от нас помощи. Они могут быть уверены, что естьли живо поведут войну в своей части, то турки в их краю не будут сильны. Взяв правилом противуполагать свои силы силам неприятельским, которые, конечно, будут в Браилове, а больше от Измаила к Бендерам, тут и наши армии упражняться должны, стараясь всячески притянуть неприятеля к одному месту видом ли атаки Бендер, или движением к Измаилу. Когда Бог поможет разбить его в поле, то и кампании конец. Флот неприятельский ежели не станет для одного охранения канала, то, конечно, расположится у мыса Таклы между Еникольского полуострова и Анапы. Может быть часть его и у Аккермана будет².