4 Как Гр[аф] Румянцев ко мне пишет… — Письмо не разыскано. Румянцев прибыл в Могилев еще до приезда высокого гостя и первым беседовал с императором.
591. Екатерина II — Г.А. Потемкину
23. V.1780
Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 102.
Публикация — СБРИО. Т. 27. С. 182.
1 Сейчас получила я твое письмо, друг мой сердечный. — Не разыскано. На следующий день императрица прибыла в Могилев и отправилась в соборную церковь на литургию. «Знаменитый путешественник Его Сиятельство Граф Валькенштейн, — сообщает КФЖ, — будучи у соборной церкви во время Высочайшего Ее Императорского Величества в оной присутствия, так и до того на городском валу находился между народом и смотрел на вшествие Ее Императорского Величества в город, не оказывая при том ни малейшей отличности от прочих зрителей, а потом оный пред окончанием литургии прибытие имел во дворец с прочими собирающимися для встречи Ее Императорского Величества знатными российскими и заграничными особами». Потемкин представил Екатерине II «графа Фалькенштейна». После обеда и небольшого отдыха переговоры продолжились. Они длились до 29.V, после чего Екатерина II и ее гость направились через Шклов в Смоленск. В Шклове Зорич устроил пышную встречу с фейерверком, салютом и театральным представлением. 1.VI Смоленск встречал гостей. Генерал-губернатор князь Н.В. Репнин явился живым напоминаем Иосифу II о важности союза с Россией: во время войны с Пруссией за Баварское наследство Австрия была вынуждена отступить от своих притязаний в связи с решительной поддержкой, оказанной Екатериной Фридриху II. Русским вспомогательным корпусом командовал Репнин. Он же был главным посредником на Тешенском конгрессе, выработавшим мирные условия.
592. Екатерина II — Г.А. Потемкину
9. VI.1780
Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 81–81 об.
Публикация — СБРИО. Т. 27. С. 182–183.
1 Батинька Князь, письмо твое из Вязьмы… я получила… — Не разыскано. После Смоленска граф Фалькенштейн со свитой (всего пять человек) отправился в Москву, посмотреть древнюю столицу России. Екатерина в сопровождении Румянцева, Льва Нарышкина, Барятинского, Ланского и других лиц заехала в село Чижево Духовщинского уезда Смоленской губернии. Императрица захотела своими глазами увидеть место рождения своего тайного мужа. Чижево перешло во владение флигель-адъютанта императрицы, племянника Потемкина В.В. Энгельгардта. Он и его знаменитый дядя встречали Государыню у ворот усадьбы, где состоялся обед. Екатерина осмотрела деревянную баньку, в которой родился Потемкин, скромный деревянный храм Покрова Пресвятые Богородицы, в котором его крестили. Потемкин поскакал из Чижево в Смоленск догонять императора, а Екатерина II двинулась на север в Петербург.
2 Мы все, равно и дети Ваши, здоровы. — Речь идет о племянницах Потемкина Александре (ставшей камер-фрейлиной) и Екатерине Энгельгардт, принимавших участие в Могилевском свидании.
…без Вас скучаем, нивесть как долго не видали. — В письмах Екатерины Потемкину этот мотив будет повторяться очень часто.
593. Екатерина II — Г.А. Потемкину
11. VI.1780
Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 83.
Публикация — СБРИО. Т. 27. С. 183.
12. VI Екатерина вернулась в Царское Село, куда 18 числа прибыл и граф Фалькенштейн, посетивший Москву (его сопровождал Потемкин). Переговоры о заключении союзного оборонительного договора продолжались до 8 июля — дня отъезда императора из Петербурга.
«Прусская партия крайне встревожена тем, что пребывание императора в России… столь продолжительно, — донес в Лондон Гаррис, — Император… нанес такой чувствительный удар влиянию Прусского короля…, что королю едва ли удастся восстановить его» (PC, 1908, сентябрь. С. 441). Гаррис подробно описал впечатление Иосифа II о Екатерине: «Она превзошла добрую славу, которой пользуется… и он считает дни, проведенные с нею, самым приятным временем своей жизни, проведенным с наибольшею пользою. Императрица была до того тронута тоном, которым все это было сказано, что даже прослезилась; она поцеловала его с большим волнением и сердечностью, а когда Иосиф II поцеловал ее руку, она в свою очередь поцеловала ему руку. Это передано мне человеком, который был единственным свидетелем этой оригинальной сцены», — заключает свое послание Гаррис (там же. С. 441). Английский посланник в Вене сэр Роберт Мюррей Кейт передает более критический отзыв Иосифа II о российской императрице, впрочем тоже благоприятный. «Главное несчастье императрицы, — по его словам, — заключается в том, что возле нее нет человека, который бы осмелился ограничить или хоти бы сдержать вспышки ее страстей». На вопрос собеседника о Потемкине император якобы сказал: «…в делах политики его влияние никогда не было так велико, как полагали. Императрица не желает расстаться с ним; на это есть тысяча причин. Ей было бы нелегко отделаться от него, даже если бы она того желала. Надо побывать в России, чтобы понять все особенности положения императрицы». (Там же. С. 442–443). Отзывы об Иосифе II см. письма № 1028, 1030.
594. Екатерина II — Г.А. Потемкину
25. VII.1780
Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 1. Л. 95.
Публикация — СБРИО, Т. 42. С. 407.
1 Буде обер-полицмейстер Лопухин Ранцова не сыщет… в трое сутки от сего 25 ч. июля… — Лопухин Петр Васильевич (1753–1827) — обер-полицмейстер Петербурга. В разговоре с А.В. Храповицким Екатерина говорит о Лопухине: с ним «часто бранились, но он никогда не прятался» (ДХ, 26.III.1786). При Екатерине II имел чин генерал-поручика и служил московским губернатором. При Павле I стал генерал-прокурором, князем, был награжден орденом Св. Андрея Превозванного, что объяснялось влюбленностью императора в его дочь Анну. При Александре I Лопухин сохранил свое положение: был министром юстиции, председателем Государственного Совета и Комитета министров. Екатерина требует отыскать подполковника Ивана Романовича Ранцова (Ронцова), побочного сына графа Р.И. Воронцова, который в апреле 1780 г. приехал в Лондон в качестве специального курьера. Рекомендации графа С.Р. Воронцова (брата по отцу) открыли перед Ронцовым двери знатнейших домов Англии. Проводя время в развлечениях и праздности, Ронцов оказался участником бунта лорда Джорджа Гордона, известного демагога, поднявшего движение за уничтожение в Англии католических церквей. 22.V/2.VI.1780 предводимые им толпы маршировали к парламенту для подачи петиции, а 3 числа начались беспорядки, вылившиеся в погромы католических церквей и домов, принадлежавших католикам. Были подожжены и открыты лондонские тюрьмы, совершены нападения на Английский банк и другие общественные здания. При подавлении беспорядков было убито и ранено 1450 человек. Гордон был предан суду, прощен, служил по дипломатической части, затем по возвращении домой снова был арестован и провел пять лет в тюрьме. Ронцов, как следует из его показаний губернатору Д.В. Волкову, сначала был зрителем, но увлеченный «таковым развращенным сборищем… выступил он прямо из здравого разума и как антузиан (энтузиаст. — В.Л.) по молодости своей или, лутче сказать, по ветренности, сняв с себя шляпу, тут же с тою толпою закричал Ура!» «Первый российский революционер» принял участие в разгроме одной из церквей и был схвачен. И.М. Симолин (посланник) добился его освобождения и приказал ему немедленно покинуть Англию. Ронцов тайно прибыл в Кронштадт под именем российского купца Ивана Степанова и пытался получить (через друзей) у Н.И. Панина паспорт, но тот отказал. Слухи о его «подвигах» будоражили высший свет, и в Кронштадт стали приезжать друзья Ронцова, которым он сочинил легенду о давнем знакомстве с Гордоном якобы желавшим сыграть роль Кромвеля. «Лгал для того, чтоб они не сочли его дураком», — признается Ронцов следствию. Полиция сумела узнать о его пребывании и доложила императрице. См. письмо № 595 и примеч. к нему.