Из тупичка, когда к нему подошел Вышинский, как раз выходил молодой парень, со спины Сергей даже спутал его с Матвеем из Козьей горы: длинные седые волосы, собранные в хвост. Однако бороды парень не имел, и вообще улыбался настолько обаятельно, что напоминал мошенника на доверии.

«Уж не местный ли вариант Остапа Бендера? — подумал Сергей, — Мошенников от приличных людей довольно легко отличить»

«Остап Бендер» скрылся, не задерживаясь, Сергей подошел к дверям.

На двери начальника висела на кнопках бумажка с надписью: «Начальник подотдела снабжения Иванов Иван Абрамович», на второй двери — с надписью «Специалист подотдела снабжения Владислав Осипович Б…». Что за «Б…» там был специалистом, установить не удалось: уголок бумажки был оторван.

«Посторонним В.» — подумал Сергей и толкнул дверь начальника:

— Разрешите?

Вместо товарища Иванова с подозрительным отчеством в кабинете сидела, оглушительно тарахтя клавишами пишущей машинки, молоденькая девушка, по общему впечатлению похожая на Зою, только выглядевшая менее стильно и более глупо.

— Простите, а товарищ Иванов…?

Девчонка, оторвавшись от печатания, похлопала ресницами, сделала губки бантиком и выдала ответ:

— Товарищ Иванов будет чуть попозже. Вы по какому вопросу?

— Да нет, я, пожалуй, подожду.

Сергей закрыл дверь и посмотрел на дверь специалиста. Все, что ему здесь нужно — уточнить объем закупок чернил в месяц. Это ему скажет и товарищ Б.

— Разрешите?

При взгляде на специалиста сразу вспоминался фильм о Гарри Поттере. Потому что Владислав Осипович — молодой парень, примерно ровесник Сергея — походил сразу на всех главных героев: на самого Гарри — круглыми очками, на Уизли — ярко-рыжими волосами, и даже на Гермиону — отстраненным взглядом зубрилы и заучки, размышляющего над сложной задачей.

Специалист что-то чиркал карандашом на листке бумаги, лохматя волосы так, что они уже напоминали костер.

— Добрый день, Вла…

— Слава.

— Сергей.

Они пожали друг другу руки.

— Вы по какому вопросу? — специалист Слава смотрел на Сергея, но взгляд упорно опускался на бумаги. Сразу было видно, что Сергей его отвлекает от чего-то крайне интересного.

— Я, Вла… Слава, хотел бы узнать у вас одну цифру. Я планирую организовать в Пескове производство чернил…

— Ализариновых?

— Анилиновых.

— Анилиновых? — оживился рыжий Слава, — Анилиновые — это хорошо. Сейчас чернила плохие, а хороших — не достать. Сколько вы планируете производить?

— А сколько вы закупаете в месяц?

Сергей сел на стул.

— Вы хотите перекрыть наше потребление?

— Да. Рассчитываю, вы будете моим основным покупателем. Обучению, — решил слегка приправить свою речь хлесткой фразой, — сейчас уделяется особое внимание, как говорил де… товарищ Ленин, учиться, учиться и учиться…

— Правильно! — засветился Слава, — Совершенно верно! Правда, товарищ Ленин сказал это немного иначе: «Во-первых — учиться, во-вторых — учиться и в-третьих — учиться»…

— Да? — удивился Сергей, который точно помнил, что в одном из кабинетов их школы висел, пока его не заметила учительница истории, лозунг именно «Учиться, учиться и учиться». Хотя, с чего бы это Ленину в разных мирах произносить одинаковые фразы? — Возможно, я не силен в этом. Итак, какой объем чернил вы закупаете?

— Так. Подождите минуточку, — Слава порылся в бумажных залежах на столе, перелистал несколько папок, — Ага, вот… В среднем в месяц мы закупаем для школ города тысячу сто семьдесят пять литров чернил…

— Сколько?!

Двадцать тысяч рублей! Есть!

— Вам непонятно слово «литр»?

— Да нет, вполне понятно… Меня удивило количество.

— А что вы хотите? У нас только в Пескове сорок семь тысяч учеников, не считая губернии. Как быстро вы развернете производство?

— По моим расчетам…

Кто его знает, как быстро можно создать с нуля химпроизводство?

— …месяца через два.

— Будем очень ждать.

Сергей поднялся, протянул руку:

— До сви…

И сел обратно. Он увидел, что чертил Слава.

Космическую ракету.

В двадцать пятом году, в захолустном Пескове, в подотделе отдела сидит молодой чиновник и рисует ракету. Правильную, длинную, тонкую, со стабилизаторами, видно даже разделение на ступени и внутри нарисованы маленькие человечки, в скафандрах.

В двадцать пятом году.

Может, он тоже попаданец?

Ракеты изобрели в нашем времени гораздо позже. Американцы, кажется… нет, немцы. Точно, немцы, был там у них какой-то спец по ракетам, его наши войска в войну захватили, вместе с чертежами, и благодаря этому смогли построить ракеты и полететь в космос раньше американцев. У них-то спеца не было. Точно, точно, по телевизору об этом как-то рассказывали. Но это в нашем мире. А здесь — ракеты, в двадцать пятом… Все-таки крутовато… Или…

Сергей посмотрел на Славу. Может, этот Слава и есть будущий спец по ракетам? У нас он сбежал от Сталина в Германию, а здесь — никуда не сбежит, останется в СССР… Или все-таки попаданец? Как бы проверить?

— Тоже интересуетесь космосом? — Слава увидел остекленевший взгляд Сергея, устремленный на чертеж.

— Космосом? — механически спросил Вышинский.

Может, здесь уже в космос полетели? Просто он не в курсе?

— Ну да. Космос, ракеты, другие планеты… Пока это, конечно, фантастика, но я думаю уже скоро сможем полететь…

— А, так это у вас рисунок из фантастического романа?

Фу, напугал…

— Почему из фантастического? — обиделся Слава, — Это я ракету товарища Циолковского нарисовал…

Фамилия товарища показалась знакомой, но откуда — Сергей не вспомнил.

— А кто это такой?

— Сразу видно, что космосом вы не интересуетесь. Товарищ Циолковский еще двадцать лет назад написал книгу о путешествиях в безвоздушном пространстве с помощью реактивной тяги. Он сейчас над этим вопросом в Коммунистической академии работает…

В самом деле, если большевики в разгар войны открывают пединституты, почему бы им через три года после войны, в двадцать пятом году, не планировать полететь в космос?

— А мои рисунки… Знаете, всегда хотел стать изобретателем, что-нибудь такое придумать, что назовут моим именем… Космический корабль, например… Ну вам это неинтересно.

— Почему неинтересно? — замахал руками Сергей, — Очень даже интересно.

Через Славу можно будет узнать, что пронырливые большевики уже успели изобрести и подкинуть ему какие-нибудь идейки из неизобретенных.

— Вы, значит, изобретательством увлекаетесь? — спросил Сергей.

— Да, знаете, когда выпадает свободное время, подключаю мозг к созданию изобретений. Картинки рисую, чертежи черчу… Космический корабль, это, конечно, мечта, но вдруг именно мне придет в голову какая-нибудь мысль. Знаете, если весь народ будет думать над чем-то, то обязательно придумает. Хоть один человек да сообразит. А если думать будут только те, кому по должности положено — ничего не получится. Вот, кстати, у меня тут есть рисунок автомата… Хотите взглянуть?

— Конечно!

Автомата? А как ты отреагируешь на это?

— А вы слышали об автомате Калашникова?

— Слышал. Даже видел.

Видел???

— Где???

Попаданец???

— Да здесь в Пескове, в библиотеке, — безразлично уточнил Слава, разыскивая рисунок своего «автомата».

Сергей представил Зою посреди библиотеки с автоматом наперевес. Уй бы пошло… Стоп! Откуда здесь «калашников»?

— Вещь, конечно, редкая, все-таки восемьдесят лет с момента выпуска прошло…

Зоя превратилась в Пушкина, все с тем же автоматом. Да, на дуэли он бы Пушкину пригодился… Сергей заподозрил, что они со Славой говорят о разных вещах.

— Простите, а что вы понимаете под автоматом Калашникова?

— Книгу, — удивленно выпрямился Слава, — «Автомат», писателя Калашникова. А вы?

Фух… В «калаш» двадцать пятого года Сергей еще мог поверить, но не девятнадцатого века. Просто книжка с забавным сочетанием названия и фамилии автора.