Джанет налила себе того же, что и Гектор.

— Неужели то, что нам пришлось испытать, вы считаете отклонением?

— Нет, Джанет. Что вы! Пусть я и мошенник, что охотно признаю, но играю я по правилам. Конечно, я немного переигрываю, а иногда и хожу по краю, но стремлюсь не отступать от принципов.

Ему показалось, что он не убедил Джанет.

— Если вспомните, — продолжал он, заметив ее недоверчивый взгляд, — перед тем, как меня вернули, я направлялся в двадцатилетнюю ссылку на облако Оорта. Я попытался убедить в своей правоте Керка Олмстеда и проиграл. Но хотел и был готов расплатиться. Если это не игра по правилам, дорогая моя, тогда я не знаю, что вообще такое игра по правилам.

Джанет рассеянно смотрела в окно. Гектор понял, что его слова постепенно доходят до нее.

— Мне повезло, — продолжал он. — Облаку Оорта и его обитателям придется пока обойтись без меня.

— Ладно, — ворчливо ответила Джанет, — и все же я пока не понимаю, зачем надо было приплетать ПР. Джастина Корда можно было дискредитировать сотней других способов.

— На самом деле нет, моя дорогая. Все считают Джастина просто совершенством — правда, вспыльчивым. Добровольно согласившись пройти психоревизию, я разыграл козырную карту.

— Какую?

— Невежество, конечно, — ответил он, опустив голову. Залпом допив виски, он уточнил: — Невежество широких масс.

Джанет восхищенно молчала.

— Джанет, Человек вне корпорации не может не проиграть. История, экономика и общество против нашего «героя» из прошлого. Я лишь ускоряю процесс и делаю все возможное для того, чтобы GCI извлекла выгоду из его падения.

— GCI в целом и Гектор Самбьянко в частности, — кивнула Джанет.

Гектор не удосужился ответить.

Джастин совсем забыл о требовании психоревизии для Гектора. Он вспомнил о нем, лишь получив факс из «Бюро ревизий и исправлений». Оборудование, конечно, изменилось, но принцип остался тем же — документ передавали посредством аппарата. Устройство выплюнуло послание — короткое, в одну строку, — в котором говорилось, что ревизия прошла успешно, никаких доказательств незаконных или опасных склонностей обнаружено не было и, следовательно, никакого исправления не потребовалось. Джастин отшвырнул бумагу в сторону и вновь взялся за книгу, которую читал, — широкоизвестный труд Александера Ченя «Большой Крах». Его гнев на Гектора Самбьянко давно остыл, Джастин почти не радовался, что отомстил человеку, превратившему его жизнь в ад. Он не знал, что помогло ему справиться с собой — гормонотерапия или общее довольство нынешним положением. Так или иначе, он с радостью отправил бы самого Гектора, как бумажку, которую только что получил, фигурально выражаясь, в мусорную корзину.

Примерно через час после того, как он выбросил полученное послание, ему одновременно стали звонить Элинор, Нила, Омад, доктор Джиллет и Мэнни. Он ответил на все звонки разом, но вначале ничего не мог разобрать — только взволнованный гул.

— Включи чертов тэжик! — проорал Омад, которому на время удалось заглушить остальных.

— Хочешь сказать — телик? — спросил Джастин.

— Один хрен! — прокричал Омад. — Короче, включай давай эту хреновину!

Джастин посмотрел на голодисплей. Он включался, если смотреть на него дольше секунды. Джастин сразу увидел на экране Гектора Самбьянко, от которого, похоже, осталась одна оболочка. Его выводила из «Бюро ревизий и исправлений» женщина-адвокат, которую Джастин запомнил по судебному процессу. Джастин почти сразу понял, что маятник качнулся в обратную сторону.

Репортаж вела стильная, подтянутая азиатка по имени Ева. Джастин внимательно слушал каждое ее слово.

— Гектор Самбьянко, — говорила Ева, — не был самым приятным человеком на нашей планете, но за что было подвергать его психоревизии? Что он такого натворил? Джастин Корд проявил неслыханные организаторские и юридические способности. Ему удалось в рекордно короткие сроки пройти все инстанции, отклонить все апелляции. И даже мощь и неограниченные ресурсы самой влиятельной в Солнечной системе корпорации не сумели ему противостоять…

«Черт, — подумал Джастин. — Я ведь только подписал иск. Если только Мэнни…»

— …Больше всего меня беспокоит, что мистер Корд как будто не боится ответных действий. Да и нет такого человека, который имеет право потребовать проведения такой же ревизии для самого мистера Корда. Джастин Корд поистине недосягаем! Он может сделать все, что хочет… с любым из нас! Вот почему я задаю вопрос, который еще совсем недавно сочли бы проявлением дурного вкуса. Когда Джастин Корд инкорпорируется?

Джастин тупо смотрел в голодисплей. Его друзья по связи что-то говорили, но их слова сливались для него в бессмысленный гул. Наконец, он вышел из ступора.

— Пожалуйста, замолчите все, — попросил он. — Прошу вас немедленно бросить все свои дела и как можно скорее лететь ко мне. Вы можете это сделать?

Все закивали в знак подтверждения и отключились.

«Здорово он меня сделал, — подумал Джастин. — Два очка в пользу Гектора!»

Джастин с озабоченным видом пересматривал отрывки репортажа «Судебных новостей» и несколько других сходных репортажей. Он повернулся к адвокату:

— Мэнни, поправьте меня, если я ошибаюсь, но психоревизия ведь должна была покончить с Гектором?

— Вы правы, — ответил Мэнни, как показалось Джастину, мрачновато.

— Тогда почему у меня такое чувство, будто меня обули?

— Потому что тебя действительно обули, — взволнованно сказала Нила.

— Джастин, — добавил Мэнни, — я составил иск, как вы и просили, и, откровенно говоря, забыл о нем. Судья должен был отклонить его в тот же миг, как увидел!

— Ну да, вы так говорили, — кивнул Джастин.

— Вот именно! Похоже, мы стали пешками в какой-то сложной внутренней игре GCI, и кто-то из членов организации воспользовался вашим запросом, чтобы отомстить Гектору. Правда, я так не думаю. Уж больно хорошо они рассчитали время.

— Что вы имеете в виду? — спросил доктор Джиллет.

— Уж больно быстро все произошло! — ответил Мэнни. — Иск прошел все семь инстанций с первого раза. Такое бывает только в одном случае: если за ПР активно ратуют обе стороны. Кто-то позаботился о том, чтобы иск попал к «своему» судье. Повторяю, наше требование не встретило ни одной — повторяю, ни одной! — преграды.

— Почему вы так уверены? — спросила Элинор.

— Потому что, — ответил Мэнни, — с тех пор, как я подал иск, еще и двух недель не прошло. В обычном случае он ходил бы по инстанциям не один месяц!

— Почему? — спросила Нила. — По вашим предположениям, Гектору мстит кто-то из руководства GCI. Может быть, они и ускорили процесс?

— Возможно, но маловероятно. Гектор слишком хитер и коварен и не допустил бы ничего подобного. Даже самому решительному его врагу непременно пришлось бы пробивать мощную систему укреплений… если бы Гектор не подставился нарочно! — Замолчав, Мэнни посмотрел в окно. Был полдень, и транспорта в воздухе было мало. Он проследил за полетом аэроголубя, который приземлился на карнизе. Такие голуби имелись в каждом престижном жилом комплексе. Настоящие, живые птицы не поднимались на такую высоту, а робоптички могли. — Нет, — продолжал он, — боюсь, причина такой скорости более коварна.

— Что же это за причина? — спросил Омад.

— На ПР настоял сам Гектор.

Омад расхохотался:

— Неужели он такой псих?

Мэнни пожал плечами.

Доктор Джиллет откашлялся:

— Мэнни, почему ни вас, ни Джастина не поставили в известность? Как можно провести психоревизию, не уведомив истца? Точнее… — Он замолчал и задумался. Его совет оказался крайне неудачным и привел к катастрофе.

Мэнни, который дипломатичностью не отличался, ответил на вопрос доктора будничным тоном:

— Не сомневаюсь, нас информировали. И если бы я удосужился проверить все свои почтовые ящики со спамом, я наверняка увидел бы там все шесть необходимых извещений. Но я не велел своему аватару отслеживать все документы, связанные с ПР, потому что, откровенно говоря, ничего и не ждал. И потом, зачем им утруждать себя и сообщать, что наша просьба выполнена? Ведь наши законные интересы, — Мэнни помолчал, углубившись в собственные мысли, — на самом деле были удовлетворены просто блестяще!