Полковник почесал в затылке.

— Ну что, парни, рады, что за нами, следопытами, присматривает Мудрая Женщина?

Арта Бург поднял глаза, его смуглое лицо было мрачно.

— Я тупица. Я недостоин принадлежать к мужьям Данны.

— Чепуха, — отозвался Мюллер. — Я хожу по следам много лет, больше, чем кто бы то ни было, исключая разве что Тау Ланга, и тоже ничего не заметил. Спасибо, Данна. Мы будем более осторожны. Если только это возможно.

Глава 11

Дорога на чердак времени

И снова отряд продолжал свой поход в неведомое. Руккерские воины шли впереди, с двух сторон насыпной дороги, исполняя роль головной заставы. За ними следовали Мюллер, Данна и вьючные животные, Слейтер и Накамура шагали в арьергарде, и замыкал шествие Фенг. Вокруг них клубился перламутровый туман. То слева, то справа туманная завеса порой на мгновение расходилась и тут же смыкалась снова, укрывая от глаз путников пейзажи исполинского каньона. Дорога, по которой они шли, оставалась неизменно ровной и гладкой, словно по ней прошлась гигантская газонокосилка. Из-за пелены туманных теней с двух сторон дороги до них доносились звуки Марса — привычные, как зудение насекомых или перекличка птиц, и совсем незнакомые. Вдалеке замычал козлобык, и в тишине, наступившей за этим мычанием, все, как один, напрягли слух, но ничего больше не услышали, кроме звонкого щелканья капель и обыденного нытья насекомых.

Они прошли так около мили, когда услышали предостерегающий свист Бурга и замерли, вскинув оружие. Знакомое гулкое уханье донеслось издалека — то самое, которое путникам уже довелось слышать раньше, на склоне великого каньона. После короткой паузы уханье повторилось. На сей раз оно звучало сильнее и громче. Вновь пауза, и снова тот же звук, уже намного ближе, словно в туманных недрах четвертой планеты гудел, приближаясь к ним, архаический буксир. Впрочем, в этом уханье было нечто живое, оттенок, который никогда не мог бы прозвучать в голосе пароходной сирены.

Мюллер был наготове. Он негромко отчетливо свистнул, и отряд, разделившись, соскользнул с дороги по обе стороны насыпи. Животных сразу заставили прижаться к земле, как сделали и люди. И они стали ждать — как и было задумано, когда отряд только двинулся по новой дороге. Гулкое уханье было уже совсем близко, и когда оно в очередной раз стихло, люди услышали тяжелый мерный топот чьей-то поступи. Что бы это ни было, оно двигалось прямо на них. Укрывшись за краем насыпи, Слейтер, как и его спутники, напряженно всматривался в пелену тумана, силясь разглядеть, что сулят им эти странные звуки.

И тут туман разошелся, словно порыв ветра, бушевавшего на немыслимой высоте, напоследок дернул занавес, укрывавший недра планеты.

Из перламутровой дымки возник исполинский силуэт, мерцая в тусклом свете медным отливом брони, словно огромный танк.

Гигантский глаз, багрово отсвечивая, ворочался в наросте на могучей голове. Пара длинных передних конечностей завершалась чудовищными, плоскими, как у омара, клешнями, и эти клешни со свистом щелкали в воздухе, размеренно двигаясь вперед и назад перед массивным телом, и срезали мох и траву с точностью и аккуратностью хорошей садовой машины. Короткие толстые ноги на скошенном туловище с методичностью поршней топтали дорогу. Слейтер потрясенно уставился на это зрелище, не веря собственным глазам, а его рука между тем бессознательно стискивала металлическую коробочку в кармане пояса.

Исполинский, непостижимый, тысячекратно увеличенный и царственно величавый в своей массивной броне, этот многотонный великан был точной копией Хвата!

Похожая на колонну огромная нога впечаталась в землю в ярде от его носа. Высоко над головой исполин издал свой ухающий гулкий клич, и этот рев на миг оглушил Слейтера. Неужели он и впрямь услышал где-то около своего сердца тоненький ответный писк? Кровь у него в жилах застыла от ужаса, когда вторая исполинская нога с грохотом опустилась на землю, и прямой острый коготь, венчавший ее, взрыхлил клочья мха перед его глазами. Зачарованный, Слейтер глаз не мог оторвать от округлых бугров на гигантском блистающем панцире. Каждый из этих бугров был вдвое больше его головы, и в каждом — Слейтер знал это — за перепонкой таится фоторецептор. Если Хват поглощал ультрафиолетовые лучи далекого солнца, почему не мог так делать этот исполин, чудовищная копия крохотного существа, спрятанного у него в поясе?

Гигант прошел мимо. Слейтер увидел еще, как в завихрениях тумана слева от него исчезает заостренная задняя часть тела. Там, где прошлись громадные клешни, растительность была ровно подрезана до высоты в два дюйма.

Из ошеломленного молчания Слейтера вырвал негромкий веселый голос.

— Ну и каково тебе носить в поясе миниатюрную копию самой совершенной газонокосилки во Вселенной? — спросил Мюллер, припавший к земле в нескольких футах от него.

— Я могу только напомнить один наш недавний разговор, сэр. Этот щелкунчик искусственно создан для полезной деятельности, а не приобрел такие размеры благодаря эволюции.

— Совершенно верно. И кто же его создал, если это так? Мы уже на дне великого каньона Киммериум или очень близко к его дну. Думаю, что здесь мы получим ответ на этот вопрос — и на многие другие. У Марса в заначке еще есть для нас парочка сюрпризов. — Жесткие губы полковника дрогнули в едва заметной усмешке. Потом он негромко свистнул, подзывая остальных, и над дорогой вновь прокатился гулкий клич невероятного исполина уже далеко, в той стороне, откуда они пришли.

Отряд собрался вместе, и Мюллер объявил новый приказ: они пойдут — в том же порядке и с той же осторожностью — по следу исполинского двойника Хвата. Вначале, впрочем, Слейтеру пришлось извлечь из коробки самого Хвата и осмотреть, чтобы все могли убедиться, что в его поведении нет странностей. Хват, судя по всему, вел себя, как обычно, и Слейтер вытряхнул его на ладонь. Руккеры поежились при мысли о том, что могут сотворить с живой плотью эти крохотные клешни.

Однако марсианский баловень судьбы был мирно настроен. Слейтер услышал тоненькое пощелкивание и уронил на ладонь ломтик сушеного мяса, которое тотчас же исчезло во рту под острым головным выступом крохотного марсианина. Потом Слейтер вернул щелкунчика на место, и они снова тронулись в путь.

Когда гигантский щелкунчик исчез из виду, притихшие было джунгли оживились, и теперь из тумана со всех сторон доносились вопли кошаков и знакомые всем лесные звуки. Куда ведет эта дорога, размышлял Слейтер, и что ждет нас в конце пути? Он мог лишь гадать об этом и быть начеку и знал, что его спутники испытывают те же чувства. Вскоре он заметил, что насыпь, по которой была проложена дорога, постепенно идет под уклон. Он не счел нужным говорить об этом вслух — Мюллер и руккеры наверняка тоже заметили это, не говоря уже о Накамуре и Фенге.

Как глубоко ни спустились они в каньон, рассекавший кору планеты, здесь, как видно, были места и поглубже. Дорога медленно, но неуклонно вела их вниз. Они прошли совсем немного, когда все разом остановились, схватившись за оружие. Первыми, конечно, услышали этот звук руккеры и Мюллер, и Слейтер понял, что для них в этом странном пронзительном свисте содержится некий тайный смысл. Свист доносился сзади и немного сбоку.

Слейтер взглянул на Данну. К его изумлению, его маленькая Мудрая Женщина просияла, расплывшись в блаженной улыбке. Она поразила его еще больше. Когда, надув щеки, изо всей силы своих легких пронзительно свистнула в ответ.

За спиной у Слейтера негромко хмыкнули, и он, обернувшись, увидел, что полковник стоит у него за спиной, как всегда подойдя бесшумно.

— Мальчик мой, — сказал Мюллер, — похоже, у нас гость. Господь его благослови. Я просто извелся от тревоги.

Из болота, которое они только что миновали, из туманного пятна, вынырнул человек, приветственно вскинув над головой руку, в которой была зажата винтовка. В дневном свете четко выделялись ритуальные шрамы на лбу, и улыбка, такая же широкая и радостная, как у Данны, озаряла широкое морщинистое лицо. Это был их друг, консел Тау Ланг!