Виктор провалялся около часа. Потом сел, оглянулся — бандиты не решились последовать за ним. И, наверное, повернули назад…
В любом случае возвращаться сейчас тем же путем было опасно, а до Леты — рукой подать. Поэтому сталкер решил все-таки дойти и взглянуть на то, ради чего погибли четырнадцать человек.
Впереди высились глыбы энергоблоков, торчали знакомые градирни — скоро должна была начаться промышленная зона, но на ее границе пролегал широкий овраг, и Плюмбум вынужденно остановился на его краю. Он увидел водопроводную трубу большого диаметра, из которой вытекал грязный ручей. На дне ручья валялись какие шестеренки, поблескивали шприцы, обрастал грязью доисторический «шмайссер». Из оврага несло смесью отвратных запахов: ржавчина, мазут, канализационная вонь.
«Это и есть Лета?» — спросил себя Плюмбум.
Было горько признавать, что молодые жизни энтузиастов прервались из-за гнилой помойки. Что в ней особенного? Плюмбум швырнул вниз последнюю оставшуюся у него гайку, она упала в темную воду, подняв небольшой фонтанчик брызг.
Соврала карта… Нет здесь никакой аномалии…
И все-таки Плюмбум спустился вниз. Брезгливо обходя мелкие лужи, накопившиеся вокруг русла, подошел к трубе, заглянул внутрь. И отшатнулся. Внутри лежали люди в самых причудливых защитных комбинезонах — десяток, а может, и больше. Они не шевелились, но было видно, что это не мертвецы: кожа на неприкрытых руках и лицах выглядела грязноватой, но здоровой.
«Постарайся не намочить ноги», — услышал Виктор громкий звонкий голос и едва не свалился в воду от неожиданности.
«Кто?! Что?!»
Плюмбум поднял взгляд, и обнаружил, что с той стороны ручья, на краю оврага, стоит молодой человек в камуфляжном костюме.
«Ты еще не готов вступить в Лету, Виктор», — сказал человек.
«Мы… знакомы?»
«Нет, но я знаю всех, кто приходит к Лете… И всех, кто еще придет…»
«Но откуда? Как?»
«Лета рассказывает мне».
«Так это она и есть?» — Плюмбум сделал широкий жест.
«Да. Выглядит непритязательно, но в Зоне мало что выглядит притязательно. Одни называют ее Летой, другие — Мнемозиной, третьи — Стиксом. На самом же деле она и одно, и второе, и третье. Все реки загробного мира сливаются здесь. И каждый может выбрать воду по вкусу».
«Что это означает?»
«Ты ведь все равно войдешь в реку, Виктор, не так ли? Тебя очень волнует, что друзья погибли зря. И ты войдешь, чтобы эта потеря обрела хоть какой-то смысл. А дальше все зависит от тебя, и даже Лета не скажет, воды какой реки ты выберешь. Если захочешь что-то забыть, это будут воды Леты. Если захочешь что-то узнать, это будут воды Мнемозины. Если захочешь узнавать и забывать вечно, это будут воды Стикса…»
«Как… те?..» — Плюмбум указал на трубу.
«Да, они выбрали третий вариант…»
«А откуда карта? Как они узнали о вашем существовании?..»
«Карту нарисовал я», — сказал человек со странной усмешкой.
Плюмбума передернуло.
«Но зачем?! Столько людей погибло! Ты убийца!»
«Я не убийца. Я — лодочник. Харон. И я не могу иначе…»
— Вот такая история с тобой приключилась, Виктор, — закончил Харон свой рассказ. — Ты тогда, видать, крепко испугался и выбрал Лету. Другого объяснения не вижу. Но прививка осталась. Это тебя у Стоунхенджа и спасло, когда ты напрямую к транспортному пульту иномирян подключился. Такой поток информации никто из наших не выдержит. Не приучены, переклинит сразу.
— Поэтому вы нам и запретили в ручье ноги мочить? — уточнила Ким.
— Умница, снова все правильно поняла, — откликнулся Харон.
— А как она появилась?.. И как появились… вы?
— Лета — аномалия. И я аномалия. Как появляются аномалии?
— Но если вы такой всезнающий, такой всеведущий, — в голосе профессорши прорезалось ехидство, — то для вас не составит большого труда объяснить нам, как образуются аномалии.
— Я могу объяснить, — сказал Харон с тяжким вздохом. — Только мне слов человеческих не хватит… Если только совсем упрощенно. — Он снова вздохнул. — Представьте себе корову… Хотя нет, наоборот… Представьте себе, что вы никогда не видели коровы, а знаете о ее существовании только по вымени. Вы научились дергать за соски, получаете молоко, но не знаете на самом деле, откуда оно берется. Не знаете, что молоко вырабатывает большой и сложно устроенный организм: пищеварительная система, кровеносная система, нервная система, эндокринная система, иммунная система, сердце, мышцы, скелет. Не знаете, что ему нужна свежая трава, бык и теленок. Но по большому счету вам это и не нужно знать — вы умеете добывать молоко, просто дергая за соски… Зона — такая же корова. Она живой и сложно устроенный организм, о котором и люди, и пришельцы из других миров имеют лишь смутное представление. Зато преотлично научились использовать даваемое молоко… Иномиряне — вообще клинический случай. Они всерьез полагают, что создали Зону, что контролируют ее, что знают все секреты. Если вернуться к нашей аналогии, то можно сказать: иномиряне решили, будто бы повелевают Зоной только потому, что тычут иголками в вымя и слышат далекое обиженное мычание. Но на самом деле они в отличие от людей даже не могут выйти за измерения своего мира — сожгли в топках благоприятные вероятности…
— Вот как? — перебила Ким Райка, возбужденно блестя глазами. — Вы хотите сказать, что… э-э-э… иномиряне не присутствуют здесь физически?
— Да, — подтвердил Харон. — Именно это я и сказал. Фактически иномирянин — это манекен, управляемый дистанционно. Если между мирами перетекает энергия, значит, передается информация. А энергию с помощью информации и при наличии соответствующих технологий можно преобразовать в материю. Именно так работает транспортная система пришельцев.
— А мы, выходит, можем путешествовать в субпространствах физически?
— Все правильно, Ким. Ты просто молодец, — похвалил Харон. — Учись, Виктор!
— Хм, — сказал Плюмбум. — Госпожа Райка, а откуда вы знаете о существовании альтов? Раз уж пошел такой откровенный разговор…
— Я многое знаю, — ответила Ким небрежно. — Алексей Румянцев и Борис Витицкий считают себя очень хитрыми и ловкими, но деньги они берут у нас. А у нас есть способ получать за свои деньги исчерпывающую информацию.
Плюмбум даже не удивился. И как он мог поверить, что компания «GSC World: Thunder» — самостоятельная организация? Всего-то и надо было серьезно обдумать ситуацию и понять, что Алекс Гроза и Боря Молния много лет находятся под колпаком. Оставался еще один важный вопрос.
— У кого у «нас»? У «Норд Ривер»?
Ким засмеялась.
— «Норд Ривер» — пустышка, прикрытие. Я представляю куда более серьезных людей, Виктор. Впрочем, даже если я назову их, вам эти имена ничего не скажут. Могу только намекнуть, что мои пси-способности и даже пси-способности моей матери — сущая ерунда по сравнению с тем, что умеют они. И они ведут наблюдение за альтами с момента их проникновения в наш мир. Кстати, это случилось еще в восемьдесят шестом, с тех самых пор и ведут.
— Потрясающе! — произнес Плюмбум, но таким тоном, что можно было подумать: он сильно разочарован.
— Вернемся к нашей корове, — предложил Харон. — Вы спрашивали, что такое Лета? Можно сказать, что она нечто вроде той части мозга коровы, которая отвечает за память. Но это не просто накопленные впечатления, это и анализ, это и систематизация. Лета разумна, но иначе, чем человек. А еще она умеет видеть будущее — угадывает последствия, просчитывает вероятности. И она знает, Виктор, зачем ты пришел в Зону.
Плюмбум подобрал ноги. Он понимал, что ничего не сможет сделать одному из Хозяев Зоны, но попытаться должен.
— Расслабься, — сказал Харон. — Вероятность благоприятного для тебя события уже установлена. И она высока. Зона — все-таки не корова, для нее любые варианты равноценны. В том числе и твой. По идее, именно я должен остановить тебя. Но… я не буду этого делать.
— По… — голос Плюмбума сорвался. — Почему?