А вот и форт. Малькольм быстро прикинул расстояние и пришел к выводу, что без труда доберется туда пешком. Он причалил к берегу, вытащил ялик, надежно спрятал его, наломав веток, и пошел к поселению. По дороге ему встретилась свежая могила с крепким деревянным крестом, но Уэзерли не обратил на нее внимания.

Войдя в ворота форта Сейбрук, он стал искать контору Голландской Вест-Индской компании, где можно было увидеть Калеба. Когда эти поиски увенчались успехом, Малькольм улегся в высокой траве у стены конюшни за конторой компании и приготовился ждать, вперив в небо свой единственный глаз.

Уэзерли очень повезло, потому что где-то через час он заметил Калеба, который передавал коня маленькому мальчику с наказом почистить и накормить животное. Малькольм, как призрак, возник из своего укрытия и позвал:

– ван дер Рис!

Калеб повернулся на голос, но не сразу узнал Малькольма в этом жалком уроде.

– Уэзерли?!

– Чем ты так удивлен? Именно на твоем корабле я добрался сюда. Естественно, без помощи Фаррингтона у меня ничего бы не вышло, но, если хочешь знать правду, я прятался в камере для узников. Я был бы тебе очень признателен, если бы ты подсказал, где я могу найти старика.

Калеб был поражен в самое сердце. Он слегка потряс головой, пытаясь прояснить мысли.

– Ты все плавание находился на «Морской Сирене», а никто из нас даже не подозревал об этом?!

Он снова покачал головой, вспоминая странные исчезновения Обри. Почему же он ничего не заподозрил? Нечего сказать, обвели капитана вокруг пальца…

– Наш с тобой друг покоится вон там, – произнес Калеб, указывая в сторону могилы.

– Хватит заливать, ван дер Рис! Где этот старый грешник? У нас с ним есть одно дельце, которое нужно закончить.

– Спроси кого хочешь, – Калеб махнул рукой в сторону поселения. – За день до того, как мы высадились на землю, кто-то ударил его дубинкой по голове и убил. Мы похоронили его три дня назад.

Малькольм искренне удивился.

– А драгоценности? Где они? Эта старая лиса не могла умереть, не оставив никакого намека на их местонахождение!

– Так вот что он прятал! Ты ответил на вопрос, почему его убили. А я-то никак не мог найти причину, по которой кому-то понадобилось убивать безобидного старика. Тебе придется поискать свои драгоценности в другом месте, Уэзерли. Тот, кто убил Фаррингтона, забрал их, – солгал Калеб глазом не моргнув.

Малькольм пришел в бешенство.

– Я не верю ни единому твоему слову! Это ты забрал камни! Ну ладно, сейчас я расскажу тебе, какую пользу они могут принести. Слушай меня, ван дер Рис, и слушай очень внимательно, потому что дважды я повторять не намерен. Я хочу получить все драгоценности – все! – и пятьдесят тысяч фунтов стерлингов в придачу… за твою сестру Рэн!

Лицо Калеба окаменело.

– Рэн мертва, – выдохнул он. – Так же мертва, как и ты сейчас будешь! – Калеб бросился на Уэзерли, внезапно вспомнив, какое зло тот причинил Рэн, но Малькольм ловко увернулся. Он нервно рассмеялся и произнес:

– Она не умерла, но, возможно, скоро это случится. В данное время… я пожелал оставить ее целой и невредимой. Она сидела в камере вместе со мной. Что-то у тебя вид неважный, ван дер Рис, – с фальшивым сочувствием сказал Уэзерли. – Даю тебе время до завтрашнего полудня, чтобы ты свыкся с мыслью, что твоя сестра жива. Пока жива, как я уже сказал. Завтра ты принесешь мне драгоценности и деньги и спокойно заберешь ее.

– Если ты лжешь, Уэзерли, я разрежу тебя на куски и скормлю акулам! – стиснув зубы, Калеб сделал несколько шагов в сторону Малькольма, но тот не сдвинулся с места, хотя сердце бешено колотилось от страха.

– Придержи свои руки, ван дер Рис. Я же говори: она жива и здорова. Завтра к полудню ты ее получишь, если, конечно, выполнишь все мои требования. Если ты задумал меня обмануть, ей конец, – он провел рукой по горлу.

Калеб застыл неподвижно, отдавая себе отчет в том, что если сделает хотя бы одно движение или произнесет слово, то убьет человека, стоящего перед ним. В данный момент ему оставалось только ждать. Достаточно было узнать, что Рэн жива. Бог услышал его молитвы.

Калеб сел прямо в дорожную пыль на виду у всего поселения. Ноги не слушались его, руки дрожали. И снова эта проклятая пелена затуманила его зрение. Придя в себя, он осмотрелся по сторонам и обнаружил, что Уэзерли бесследно исчез, словно совсем не появлялся и не произносил слов, которые вернули Калеба к жизни.

В это время Малькольм, задыхаясь, мчался по лесу вдоль берега реки. Да, смерть старика Фаррингтона несколько усложняла дело, но стреляного воробья на мякине не проведешь: ожерелье у голландца, это ясно как божий день! Даже ребенок понял бы это, стоило лишь взглянуть на лицо хитрого морского волка. Но завтра драгоценности будут покоиться в его, Малькольма, кармане.

Он опасливо огляделся, проверяя, не следит ли за ним кто-нибудь, и, уже не торопясь, подошел к своему ялику. Уэзерли убрал ветки и отнес их подальше в лес, намереваясь воспользоваться ими завтра.

Энергично работая веслами, Малькольм взглянул на небо. Он не ошибся в подсчетах: еще до захода солнца он доберется до стоянки в лесу. Малькольм чувствовал себя на удивление хорошо – достаточно хорошо, чтобы немного побаловаться с Рэн. Может быть, на этот раз она будет с ним поприветливее.

Рэн металась в агонии. Рыжие муравьи уже ползали по всему телу: под платьем, в волосах, а один даже запутался в густых ресницах. Девушка издала дрожащий крик и потеряла сознание.

Две маленькие индейские девочки, игравшие в лесу, замерли, когда до их ушей донесся жалобный стон. Не услышав больше ни звука, подружки осторожно, мягко ступая обутыми в мокасины ножками, пошли к тому месту, откуда прилетал странный звук. Девочки взялись за руки и тихонько захихикали, радуясь маленькому приключению. Наверное, это раненая птица, и они вылечат ее и отпустят на волю. А если это маленький зверек, угодивший в капкан, то они освободят его, чтобы он мог вернуться в свою норку. Младшая девочка с яркими веселыми глазами, которая напоминала шуструю белку, слегка подтолкнула подружку, которая была выше и старше, вперед.

Картина, открывшаяся им, заставила детей попятиться назад. Они быстро о чем-то заговорили взволнованным шепотом, размахивая руками и притоптывая ногами. Девочка поменьше приблизилась к Рэн, с любопытством рассматривая ее черное платье. Она взглянула на подружку, и обе молча кивнули друг другу. Старшая девочка сбегала к реке и вернулась с полными пригоршнями ила. Они вместе отвязали Рэн, раздели и намазали илом с головы до ног. Девочки с сочувствием зацокали языками, но тут заметили муравьев и в волосах белой женщины. Снова короткая беседа и поход к реке. Через несколько минут Рэн стала похожа на нелепое речное чудовище.

Обе девочки присели на корточки и залюбовались творением своих рук, потом склонили друг к другу головы и зашептались. Через несколько минут девчушки сняли с себя все шнурки, завязки и тесемки, начиная от мокасин и заканчивая ленточками из косичек. Младшая девочка забралась на плечи старшей и наломала еловых веток. Затем они связали ветки и уложили на них безжизненное тело Рэн.

Грязевая «ванна» подействовала: девушка пришла в себя и почувствовала некоторое облегчение. Ей хотелось сказать детям хоть несколько слов, поблагодарить их, но они бы ее не поняли. Рэн попробовала показать, как благодарна им, – глазами, ласковым прикосновением руки. Ей хотелось сказать, чтобы они поторопились и унесли ее из этого леса до возвращения Малькольма. Она с мольбой посмотрела на девочек, указывая на веревку, которой была привязана к дереву.

Первой ее поняла младшая девочка. Она бурно замахала руками, показывая на веревку и взволнованно бегая вокруг Рэн. Ее подружка важно кивнула. Дети взялись за изготовленную волокушу и углубились в лес, уверенные, что это самый безопасный путь. Они часто останавливались, чтобы замести следы сосновыми ветками. Время от времени девочки переглядывались, сознавая всю серьезность своего занятия. Вождь Сассакус будет очень гордиться ими, потому что они оказали помощь бледнолицей сестре. Если повезет, он даже выдаст им по сладкому леденцу. Маленькая девочка уже знала вкус этой чудесной твердой конфетки.