о проведении решительной операции против «главарей банд ДМ», т. к. «большая часть главарей ДМ не придерживается перемирия, которое с ними подписано, и постоянно проводит изъятие оружия и саботаж поставок»[145]. Командиром совместной операции СС и вермахта «Трейбягд» был назначен полковник Дизенер. Дизенер силами семи батальонов (батальона дивизии «Бранденбург», нескольких батальонов из 5-го полицейского полка СС и из Сербского добровольческого корпуса) и местного болгарского гарнизона должен был выявить и ликвидировать отряды ЮВвО в районе гор Космай — Рудник в 100 км к югу от Белграда. Операция «Трейбягд» продолжалась с 17 февраля до 4 марта, и ее результаты были оценены положительно — «банды были разбиты и потеряли координацию», «подвижные силы ДМ понесли тяжелые потери». Был убит 81 четник, взято в плен 931 подозрительное лицо, захвачены 10 пистолетов-пулеметов, 261 винтовка, 28 бомб, 7 продовольственных складов, 5 архивов и 1 типография[146]. «Трейбягд» была длительной операцией, направленной против группировки Н. Калабича. В то же время в начале февраля 1944 г. был проведен короткий рейд батальона дивизии «Бранденбург» против Раваницкой бригады М. Чачича. Весной 1944 г. имели место и другие столкновения оккупационных войск и их союзников с местными отрядами ЮВвО[147]. Только за 1 месяц, с 16 марта по 15 апреля 1944 г., немцы убили 182 четников ЮВвО и взяли в плен 127 человек, в мартовской операции против подполья ЮВвО в Белграде было арестовано три командира корпусов (мобилизационных), два командира бригад (мобилизационных), около 10 офицеров Д. Михаиловича[148]. Силами 5-го полицейского полка СС и местных гарнизонов 8—19 марта немцы провели полицейскую операцию «Фрухлинг» против четников в районе Смедерево — Пожаревац — Костолац — Градиш-те, в результате чего было арестовано 204 подозрительных лица и обнаружено 5 складов с продовольствием. При этом сохранялась общая модель — немцы были, как правило, нападающей стороной, а четники занимались укреплением собственной организации, сбором оружия и подготовкой к восстанию, которое планировалось поднять при приближении союзников[149]. В то же время в марте — апреле 1944 г. немцы, СДК, РОК и болгарские оккупационные войска активно сотрудничали с четниками на юго-западе Сербии, пытаясь предотвратить очередную попытку прорыва в Сербию партизанских сил.

Наиболее раздражавшей немцев формой активности четников в Сербии были так называемые разоружения — изъятия оружия у сербской добровольческой стражи, отряды которой оказывали зачастую лишь фиктивное сопротивление, втайне сочувствуя ЮВвО. Но самую большую опасность для немцев представляли нападения четников на поезда. Недаром командиром операции «Трейбягд» стал полковник Дизенер — командир 5-го отдела штаба по защите железных дорог на Юго-Востоке. Немцы были вынуждены констатировать, что «…сербские машинисты сдаются перед первой угрозой и сразу останавливают поезд» в пустынных местах в горах, где четники под прицелом оружия заставляют военнослужащих вермахта и союзных войск сдать оружие и снять форму, после чего отпускают их вместе с поездом, чтобы избежать репрессий против местного населения^[150]. Кроме того, целями нападений четников были наиболее мешавшие их организации лица из местной сербской коллаборационистской администрации. В провинции к их числу относились все те, кто отказывался иметь двойную лояльность (выразить и подтвердить тайное согласие помогать ЮВвО), а в Белграде — те, кто активно выступал против ЮВвО. Среди убитых четниками Д. Михаиловича сербских националистов, близких с немцами, были В. Чвркич, довоенный депутат парламента (лето 1942 г.), полковник М. Ма-салович, глава администрации премьера М. Недича (март 1944 г.), заместитель министра внутренних дел в сербском коллаборационистском правительстве Ц. Джорджевич (май 1944 г.) и К. Печанац (июнь 1944 г.). При этом, конечно, более массовыми и более жестокими были взаимные убийства между группами партизанских и четнических сторонников в Сербии. Как бывает в любой гражданской войне, жертвы падали с обеих сторон, причем по мере продолжения конфликта жестокость все более нарастала…

Весной 1944 г. немцы отмечали, что, несмотря на операции против четников и нежелание немцев подписывать с ними соглашения о перемирии, четники все же были полезны, так как, например, в «…южной Сербии немцы, сербский добровольческий корпус и четники борются плечом к плечу против партизан». Действовавший во главе армейской группы в Сербии генерал пехоты Г. Фелбер считал, что «…движение Д. Михаиловича разделено. В то время как часть активно борется с немцами против коммунистов — при этом не прекращая быть враждебными ко всем оккупантам — небольшие группы Д. Михаиловича в центральной и восточной Сербии продолжают, как и раньше, заниматься диверсиями и саботажем»^[151].

Эта ситуация сотрудничества сквозь зубы продолжалась до августа 1944 г., когда положение немцев на Балканах приняло критический характер и стала ясной необходимость эвакуации с Балкан под угрозой опасности окружения сил, находившихся в Греции, Албании и на востоке Югославии. В центре Сербии, в Тополе, 11 августа 1944 г. состоялась встреча офицера абвера князя фон Вреде, представителя командующего силами вермахта на Юго-Востоке, и группы высокопоставленных офицеров четников: майора Д. Рачича, капитанов Н. Недича (однофамильца премьера) и Н. Калаби-ча — представителей Д. Михаиловича. Было договорено, что сам факт этих переговоров останется в тайне. Майор Д. Рачич подчеркнул, что «…до сих пор сотрудничество шло лишь в отдельных областях. Но с учетом ситуации необходимо достичь единого целостного решения» и создать союз всех сербских национальных сил — противников коммунистов (ЮВвО, СГС и СДК), который должна вооружить немецкая сторона. Для создания «сербской армии» представители главы ЮВвО выразили желание договориться о личной встрече Д. Михаиловича и Г. Нойбахера. При этом Д. Михаилович через своих представителей настаивал на том, чтобы и дальше оставаться на нелегальном положении, чтобы встреча проходила не в городе, на том, что четники не могут и не желают надевать немецкую форму^[152]. Речь шла о поставке оружия и боеприпасов для вооружения 50 тыс. человек, что, разумеется, не могло быть сделано решением местного командования, для этого была необходима санкция А. Гитлера. Согласно воспоминаниям специального уполномоченного Министерства иностранных дел Рейха Г. Нойбахера, он и командующий силами вермахта на Юго-Востоке М. Вейхс вылетели в штаб фюрера и были приняты вождем Велико-

германского рейха 22 августа 1944 г. В это время шел уже второй день Ясско-Кишиневской операции, Красная армия приступила к вскрытию русских ворот на Балканы — захвату Румынии. Возбужденный фюрер уже с порога поспешил заверить Г. Нойбахера, что «вооружение четников невозможно», объясняя это тем, что сербский национализм представляет собой самую главную опасность для интересов Германии на Балканах[153]. Гитлер также заявил, что «…Германия должна бороться с планами о Великой Сербии всем доступными способами… Сербская армия не должна существовать. Лучше даже определенная коммунистическая опасность»[154].

В штаб Д. Михаиловича (в Сербию) 26 августа 1944 г. прибыла миссия Р. Макдауэлла, подполковника УСС, который попытался использовать переговоры ЮВвО и Г. Нойбахера в соответствии с полученными им инструкциями: «…если позволят обстоятельства, выступать в роли посредника при всех видах предложений о сдаче, которые исходят от немецких, болгарских, венгерских или других неприятельских и коллаборационистских групп..»[155] Переговоры с немцами в августе 1944 г. подходили под эту часть инструкций, что подполковник Р. Макдауелл и подтвердил в своем рапорте после возвращения от Д. Михаиловича. В этом