Левитт улыбнулся, но впервые его улыбка оказалась натянутой. На какое-то мгновение ему вдруг действительно стало не по себе.

— Допускаю, Кеневен, что не так умен, как мне того хотелось бы, но только я никогда не допущу, чтобы грошовый батрак водил меня за нос.

Кеневен пожал плечами.

— Марби, давай проедем к загонам. Интересно узнать, что Пог и Рейнолдс думают о тех переделанных клеймах.

После того как они уехали, Стар Левитт еще долго глядел им вслед. Он по-прежнему улыбался, но на душе у него скребли кошки.

Может, он действительно упустил что-то из виду? Но где и в чем он просчитался?

Глава 12

Кеневен и Марби ехали рядом. Улучив момент, Map6и украдкой взглянул на него.

— Да уж, дал ты ему прикурить. На что ты надеешься? Думаешь, что теперь он перейдет к активным действиям?

— Он еще тот интриган, Марби. Пусть теперь пересмотрит свои планы. Его беда в том, что из-за вздорного характера ему не всегда удается им неукоснительно следовать. Он начнет злиться, станет действовать наспех. А раз так, то и ошибки неизбежны. — Натянув поводья, Кеневен остановил коня и оглянулся. Левитт уехал. — Жаль, что мы ничего не знаем, что он затевает против Винейблов. — Он нахмурился. — Ведь не думаешь же ты, что Дикси вправду его любит.

Марби недоуменно пожал плечами.

— Иногда я понимаю, что намерена сделать корова, пару раз мне удавалось разгадать маневр диких мустангов, но только насчет женщин ничем тебя порадовать не могу. Меня сбивают с толку все эти условности, поэтому каждый раз все выходит не так, как мне того хотелось бы, а скорее наоборот.

Несмотря на не покидавшее всех гнетущее чувство, дела шли своим чередом, только загон в долине разительно отличался от подобных мероприятий, в которых Кеневену или Марби раньше доводилось принимать участие. Люди нервничали. По прошествии нескольких дней шутки и смех слышались все реже и реже, а разговоры свелись к минимуму. Несколько раз Кеневен видел Дикси, но она старательно избегала встречи с ним. Том Винейбл работал наравне с остальными, на деле доказывая, что с обязанностями ковбоя он знаком не понаслышке. Пастухи относились к нему с явной симпатией. Он не требовал для себя никаких поблажек, и трудился добросовестно, иногда даже успевая сделать кое-что сверх положенного. С самого первого дня он уверенно держал напряженный темп, заданный более опытными ковбоями.

Такой парень, как Том, не мог не вызывать одобрение окружающих. Но тогда что общего между Левиттом и ним? Или ней?

Дни шли своим чередом — жаркие, пыльные. Проявлять выдержку становилось все труднее и труднее, но, несмотря ни на что, пока обходилось без стрельбы и серьезных потасовок, которые обычно в напряженных условиях возникают между погонщиками. На некоторых ранчо такие разрядки считались в порядке вещей. А тут никто не лез на рожон, будто заранее знал о чем-то и принимал все меры предосторожности.

Вскоре работы переместились в окрестности Соледада, и тут Кеневену наконец-то улыбнулась удача. Все время он искал подходящий случай, чтобы поговорить с Дикси, и вот совершенно неожиданно ему выпала такая возможность. Он увидел ее, когда она, поговорив с Левиттом, развернула коня и поехала прочь, направляясь в сторону тополей, что росли вдоль границ владений ранчо «ВВ».

Кеневен последовал за ней и, украдкой оглядевшись по сторонам, заметил, что Даль, нахмурившись, стоит поодаль и провожает его тяжелым взглядом. Злобное лицо его напоминало волчью морду. Марби был всецело увлечен работой. А Войль, отъехав в сторону, отпустил отдыхать коня и седлал себе другую лошадь.

Вскоре он опять увидел Дикси и поразился перемене, происшедшей в ней. Она побледнела и осунулась. Живые глаза ее как-то померкли.

— Дикси! Постой… Мне надо поговорить с тобой.

Девушка остановила коня и ждала, почему-то даже не обернувшись, видимо, не имея желания поддерживать беседу. Даже когда он остановился рядом, она не проронила ни слова и продолжала смотреть прямо перед собой.

— Решила уехать?

Она кивнула.

— Стар сказал, что мужчины вокруг слишком много сквернословят, поэтому будет лучше, если я вернусь домой.

— Я не мог дождаться, когда снова смогу поговорить с тобой. А ты отчего-то избегаешь меня.

Она обернулась, и их взгляды встретились.

— Да, Билл, мы не должны больше встречаться. Я выхожу замуж за Стара, и видеться с тобой — выше моих сил.

— Ты его не любишь, — спокойно подытожил Кеневен.

Она только отвела взгляд и промолчала.

Они проехали немного рядом, затем она сказала:

— Мне пора, Билл. Стар настаивал, чтобы я нигде не задерживалась и немедленно отправлялась домой.

Взгляд Кеневена посуровел.

— Ты исполняешь его приказания? И вообще, что происходит? Ты что, рабыня?

Ее щеки зарделись, и с языка уже готовы были сорваться тоже очень злые и обидные слова. Но до него вдруг дошел и неприятно поразил подлинный смысл сказанной ею фразы. В волнении он схватил ее за руку.

— Дикси, так ты говоришь, что Стар настаивал? Чтобы уезжала немедленно?

— Да. — Ее явно удивила внезапно проявленная им несдержанность. — Он сказал…

Но договорить ей так и не удалось, потому что Билл резко обернулся, глядя в сторону загонов, куда сгоняли скот. Керб Даль докурил свою сигарету. Войль все еще возился с подпругой, а на седле у него лежала винтовка и, чтобы взять ее, стоило лишь протянуть руку. Кеневен поискал глазами белого коня и заметил его в самом дальнем конце пастбища…

Взяв Дикси за руку, он шепнул:

— Стар прав. Возвращайся домой и нигде не задерживайся. Что бы ни случилось, не останавливайся!

Затем, поспешно развернув своего коня, помчался галопом к стаду, рассчитывая свой путь так, чтобы оказаться вне поля зрения Даля или Войля, и боясь опоздать. В это время Стритер и Хенсон неспешно гнали к загонам для клеймения несколько коров.

Билл резко осадил коня возле загона как раз в тот момент, когда у Марби наконец появилась возможность разогнуться, чтобы размять онемевшую от работы спину. Кеневену пришлось три раза позвать его, прежде чем Марби наконец услышал и подошел к нему.

— Немедленно выбираемся отсюда! Похоже, начинается! Быстрее!

Марби не стал терять время на расспросы. Его конь был привязан неподалеку от забора. Одним рывком развязав узел, он вскочил в седло.

— Вперед! — скомандовал Кеневен. — Я не знаю, где и как, но…

Эммет Чабб, подбоченясь сидя в седле, раздраженно крикнул Риггсу, совсем еще зеленому ковбою с «Бокс-Н»:

— Ты что, придурок по жизни или так, притворяешься?

Риггс, крепкий парень, добросовестный и трудолюбивый, озадаченно оглянулся.

Замечание Чабба застигло его врасплох. Он, Риггс, работал в поте лица, в то время как Чабб откровенно бездельничал.

— Что тебе надо?

— Сдается мне, — лениво растягивая слова, продолжал Чабб, — что ваши ребята с «Бокс-Н» еще до того, как начали сгонять скот, потрудились на славу, шлепая свои клейма на все, что только попадется под руку!

Усталый и разгоряченный Риггс вспыхнул: он никому не мог спустить такое. Его оскорбили, и не только его, а всех ребят с их ранчо. Ни один уважающий себя ковбой ни за что не станет мириться с этим.

— Я сказал, что все вы просто шайка воров! — откровенно издевался Чабб.

— Врешь! — крикнул Риггс, хватаясь за револьвер, но Чабб оказался быстрее.

Риггс еще только успел достать свое оружие, когда Чабб выстрелил в него, и пущенная им пуля угодила парню в живот повыше пряжки ремня. Риггс отлетел на два шага назад, во руку с револьвером не опустил. Его голубые глаза гневно сверкали даже теперь, когда он умирал, лежа на земле.

Выстрел Чабба послужил сигналом, которого все ждали. В тот же миг во всех загонах заговорило оружие. Огненные вспышки пронизывали клубы пыли. Люди вскрикивали, со стоном оседая на землю, оставались лежать, корчась в пыли, и употребляли последние силы на то, чтобы снова выстрелить, хотя бы один раз.