В 1858–1859 годах Дюма совершает путешествие по России. В Петербурге он гостит у графа Г. А. Кушелева-Безбородко. Пребывание французского писателя в Петербурге вызвало большой интерес русских читателей. В 1858 году в «Современнике» И. И. Панаев опубликовал очерк «Петербургская жизнь», в котором выразил общее чувство уважения к известному романисту. «Петербург принял г-на Дюма с полным русским радушием и гостеприимством. …да и как же могло быть иначе? Г-н Дюма пользуется в России почти такою же популярностью, как во Франции, как и во всем мире между любителями легкого чтения, а легкие чтецы составляют большинство в человечестве… Весь Петербург в течение июня месяца только и занимался г-ном Дюма. О нем ходили различные толки и анекдоты во всех слоях петербургского общества: ни один разговор не обходился без его имени, его отыскивали на всех гуляньях, на всех публичных сборищах, за него принимали бог знает каких господ. Стоило шутя крикнуть: „Вон Дюма!“ — и толпа начинала волноваться и бросалась в ту сторону, на которую вы указывали. Словом, г-н Дюма был львом настоящей минуты».[44]

Уезжая из Парижа, Дюма на страницах основанного им журнала «Монте-Кристо» обещал читателям рассказать о своих путевых впечатлениях и особо подчеркивал значение исторического момента, совпавшего с его поездкой в Россию. Он направлялся туда, чтобы «присутствовать при великом деле освобождения сорока пяти миллионов рабов». Путешествие происходило накануне реформы 1861 года. Это путешествие по России Дюма описал в своих книгах «Впечатления путешественника. В России» и «Кавказ», которые составили семь томов.

Значительным событием в жизни Дюма явилось его знакомство с Гарибальди — героем национально-освободительного движения в Италии, боровшимся против австрийского господства. Дюма сопровождал Гарибальди в его героическом походе в Сицилию (1860) и после свержения неаполитанского короля был некоторое время директором национальных музеев в Неаполе.

В 1866 году, во время войны между Пруссией и Австрией, Дюма становится корреспондентом и шлет с фронта в парижские газеты обзоры военных действий.

Все биографы отмечают, что последние годы жизни писатель провел в крайней бедности. От нищеты его спасали дети — дочь писательница и сын Александр Дюма, известный драматург, автор романа и пьесы «Дама с камелиями».

Умер Дюма в городке Пюи 6 декабря 1870 года. Смерть его прошла незамеченной, так как совпала с поражением Франции в войне с Пруссией и оккупацией французской территории немецкими войсками.

Творчество передовых писателей Франции в 20-х годах XIX века протекало под воздействием исторической науки, представленной рядом трудов буржуазных историков, в которых нашла свое выражение идея прогрессивного развития общества. Идея закономерности исторического развития, выдвинутая либеральными историками 20-х годов, вполне соответствовала интересам буржуазного класса в тот момент, когда его позиции не были еще окончательно упрочены. Это и создавало благоприятную почву для художественного воплощения во французском историческом романе идеи причинности общественного развития. Новая историческая концепция, опираясь на уроки прошлого, должна была обосновать историческую необходимость господства буржуазии.

После Июльской революции 1830 года открывается новая глава в развитии буржуазной философии и буржуазной историографии. В послесловии ко второму изданию первого тома «Капитала» Маркс указал на апологетический характер трудов буржуазных идеологов. «Начиная с этого момента, — писал Маркс, — классовая борьба, практическая и теоретическая, принимает все более ярко выраженные и угрожающие формы. Вместе с тем пробил смертный час для научной буржуазной экономики. Отныне дело шло уже не о том, правильна или неправильна та или другая теорема, а о том, полезна она для капитала или вредна, удобна или неудобна, согласуется с полицейскими соображениями или нет. Бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой».[45] Либеральные идеи, в соответствии с которыми утверждалась неизбежность общественного развития, оказываются теперь неприемлемыми для повернувшей вправо буржуазии и заменяются реакционной философией «извечности буржуазного строя». Не только в социологии 30-х годов, но и в художественной литературе преломляется отныне «теория случайности», объясняющая исторические события, войны и революции, переживаемые человечеством, сцеплением случайных обстоятельств. Это новое идейное течение, отражавшее переход буржуазного общества и его идеологов на реакционные позиции, нашло свое воплощение в 30-х годах в массовом появлении историко-приключенческих романов, из которых наиболее известными в свое время были: «Пляска смерти» Поля Лакруа, «Два трупа», «Король Сицилии», «Приключения при Карле IX», «Граф Тулузский» Ф. Сулье, «Государственная тайна» Эжена Сю. Формировавшийся жанр историко-приключенческого романа, при всем разнообразии тем и событий, отличался одной общей характерной чертой — причудливым вымыслом, искажавшим реальный ход истории. «Историчность» этих романов была чисто внешней, события давнопрошедших времен, изображавшиеся в них, воспроизводились только как эффектные явления, своими внешними чертами противостоявшие современности. Связь событий между собой и определяющая роль в них народа не были поняты и раскрыты романистами буржуазного общества. Авторы романов 30-х годов, усложняя рассказ о событиях минувших времен хаотическим нагромождением необъяснимых случайностей, исключали какое бы то ни было представление о закономерности общественных явлений в жизни народов и государств.

Во взглядах Дюма на историю, а отсюда и в самом методе его «исторического» повествования преобладающим моментом явился принципиальный отказ от возможности понять причинность в событиях прошлого и стремление объяснить их фатальными, случайными обстоятельствами.

В эти годы вопрос о случайности и необходимости в историческом развитии, вопрос о роли личности в истории правильно ставил и разрешал в своих статьях великий русский критик-демократ В. Г. Белинский. В статье «Идея искусства» он писал: «И в природе и в истории владычествует не слепой случай, а строгая, непреложная внутренняя необходимость, по причине которой все явления связаны друг с другом родственными узами, в беспорядке является стройный порядок, в разнообразии единство, и по причине которой возможна наука».[46]

Во Франции в 20-е годы интерес к национальной истории был порожден бурным ходом политической борьбы, вызванной буржуазной революцией 1789–1794 годов, под воздействием которой протекал процесс становления буржуазного общества. После падения наполеоновской империи и реставрации Бурбонов во французском обществе возникает насущная необходимость осмысления происходящих событий и постижения путей будущего. Увлечение историей было свойственно как либеральной буржуазии, так и реакционному дворянству. Однако, пытаясь осмыслить исторические факты, представители того и другого класса приходили к глубоко различным выводам. Дворянство, надеясь на возврат былых привилегий, извлекало из прошлого — как оно извлекало их и из непримиримых конфликтов настоящего — аргументы против революции; буржуазия, наоборот, всматриваясь в уроки истории, доказывала необходимость дальнейшего упрочения сложившегося капиталистического строя и стремилась к утверждению своего полного господства.

Нарождающаяся романтическая литература начинает изображать историческое прошлое Франции, интерес к которому поддерживается не простым любопытством читателей, но теми общественными преобразованиями, которые происходят в период Реставрации.

В 1828 году Проспер Мериме публикует свою историческую драму-хронику «Жакерия», в которой он дает реалистическую и в общем сочувственную трактовку восстания крестьян во Франции XIV века. Романтик Вите, современник Александра Дюма, печатает в конце 20-х годов драматическую трилогию «Лига» («Баррикады», «Штаты в Блуа», «Смерть Генриха III»); в этой трилогии Вите в живых сценах воскрешает быт и нравы конца XVI века. Основное внимание он сосредоточивает преимущественно на показе массовой народной жизни и отношений различных социальных классов, принимавших участие в политических событиях той эпохи.