Не менее разнообразен был ассортимент боевых наголовий. На прилавках лежали “ерихонки”, “мисюрки”, традиционные русские “шишаки”, дешевые “бумажные шапки”. Там же можно было увидеть наножники и налокотники.

Надолго задержался Бежецкий в лавках, торгующих холодным оружием. Здесь, он увидел изящную шпагу в кожаных ножнах, одиноко лежащую среди дорогих персидских и турецких сабель из дамасской стали и недорогих русских. Его внимание привлекла ее сложная гарда, которая должна была надежно защищать пальцы руки. В верхней половине двухлезвийный клинок был украшен вытравленным и позолоченным растительным орнаментом. Андрей присмотрелся к вырезанной на клинке надписи в картуше. “Толедо, 1583 год” - прочитал он текст, написанный латиницей. На другой стороне клинка стояло имя мастера.

- Господин сомневается? - спросил его продавец, смуглолицый мужчина, с золотой серьгой в ухе.

Вытащив шпагу из ножен, он другой рукой взял ее за острие и спокойно притянул к эфесу. Клинок согнулся в дугу, но не сломался. Продавец отпустил острие. Клинок со свистом разогнувшись, принял прежнюю форму. Таким образом, продавец показал покупателю, что его товар и есть исключительно гибкий толедский шпажный клинок, который в оружейных лавках Испании продается свернутым в кольцо.

- Сколько? - спросил Андрей.

- Пять рублей! - назвал цену продавец.

- Я подумаю, - пообещал Бежецкий и пошел к выходу. Покупать он ничего не стал потому, что еще не знал, как захочет биться Коробьин: конным или пешим. От этого зависел выбор оружия.

Вечером к нему приехал Бекман. Он был у Бухарина, стряпчего Коробьина. От него стало известно, что Коробьин будет биться пешим.

- Не завидую я тебе князь! - сказал Андрею Елизар Романович. - Много ли у тебя сил осталось после болезни. Сможешь ли поле отстоять? Коробьин не в пример тебе бугай здоровый!

- В поле две воли, чья правее та и сильнее! - ответил юноша.

- Согласен! - тяжело вздохнув, произнес поручник. - Но все же. Когда наденешь броню и шлем, возьмешь в руки сабельку и щит, сразу почувствуешь, как это на себе пуд железа таскать. А еще четвертью пуда наносить удары и защищаться! Если силы равные, победит тот, кто выносливее, меньше устанет! Ты когда последний раз броню надевал?

- Еще ни разу! - ответил Андрей.

“Горе то, какое! - обуреваемый мрачными предчувствиями, думал Бекман, уходя от него. - Убьет его Коробьин!”.

Никодим, присутствовавший при этом разговоре был расстроен не меньше Елизара Романовича. “Как же так? - переживал он. - Только нашел молодого князя и могу его навсегда потерять! Был бы помоложе, встал бы у поля вместо него!”. Поразмышляв, Никодим по своему решил помочь своему хозяину. Утром следующего дня он отправился к Александре.

- Ну, что у тебя старый случилось? - прошамкала ему старуха. - Опять твоего князя, что ли отравили?

- Хуже, еще хуже! Выслушай меня Сашенька! - попросил Никодим.

- Рассказывай! Что у тебя там? - сев на лавку, приготовилась его выслушать знахарка.

Никодим, тяжело вздыхая, приступил к рассказу. Александра молча слушала его.

- Убьет его недруг! - закончил свой рассказ старик.

Убьет! - согласилась знахарка. - Жаль! Я столько сил потратила, столько ночей не спала, чтобы вырвать его из лап смерти. И все напрасно!

- Александрушка! - жалобно произнес Никодим. - Помоги!

- Помогу! По старой дружбе! - пообещала знахарка. - Хотя знаю, денег у тебя старый нет, потому, что все отдал своему молодому хозяину. Но мне и тех достаточно, что ты мне заплатил за его лечение.

- Деньги есть! Приберег на черный день! - ответил ей старик, показав вынутый из кармана золотой. - Бери!

Взяв золотой, старуха ушла за печь, в свою комнатку за стенкой. Вернулась она с маленькой глиняной баночкой, с крышкой, запечатанной сургучом.

- Перед боем пусть выпьет настойку из этой банки! - посоветовала она, передавая баночку Никодиму.

- Это колдовская вода? - спросил старик.

- Боже мой, какие вы все дремучие! - устало вздохнула Александра. - Это настойка рвотного ореха, который произрастает в теплых краях, там, где живут слоны. Его порошок мне продал на базаре один перс.

- А ты проверяла его на ком-нибудь? - еще не доверяя знахарке, спросил Никодим.

- Конечно! - ответила Александра. - Ведь это сильнейший яд. Только в около смертельных дозах он действует так, как нам нужно.

Никодим насторожился.

- Расскажи! На ком ты его проверяла? - попросил он.

- На Баюне! - ответила знахарка.

- На ком, на ком? - переспросил Никодим.

Александра показала пальцем на огромного черного кота, сидящего на печи:

- Подлила я в это лекарство немного настойки кошачьего корня. Баюн вылакал все в свое удовольствие. А потом начал такое творить! Старый он, обижали его соседние коты, а тут вышел во двор, только клочки шерсти от его обидчиков в разные стороны полетели.

- Бери, бери! Поможет лекарство князю! - напутствовала старуха Никодима, выпроваживая из избушки.

После посещения Оружейных рядов Гостиного двора и беседы с Бекманом, Андрей наконец понял, что в броне, поединок ему не выдержать. Его силы еще не успели полностью восстановиться после отравления. “Отказаться от поединка и покрыть себя вечным позором, дав возможность торжествовать злу? - рассуждал князь, сидя в плетеном кресле в своем саду. - Не бывать этому! Пусть лучше я погибну от клинка злодея!”. Мозг лихорадочно перебирал различные варианты поединка, но всегда предрекал ему поражение.

“Неужели мне придется умереть, не отомстив негодяю?” - стучала в висках одна и та же мысль. Изнемогая от чувства собственной беспомощности, юноша не выдержал и ненадолго заснул. А когда проснулся, вспомнил, что приснился ему чудесный сон. Кто-то невидимый, но яркий и светлый, наполняющий все пространство вокруг него, дает ему в руки тонкую тросточку и говорит: ” С нею ты будешь непобедим!”.

- Как? - удивляется он.

- А ты догадайся! - отвечает голос неизвестного, ослепляя его светом, льющимся со всех сторон.

Больше ничего присниться ему не успело. Андрей посмеялся над палочкой, которой можно побеждать врагов и забыл сон. А утром пришла разгадка сна. “Так ведь эта палочка, испанская шпага, которую он видел в Гостином дворе, - за завтраком, ахнул от догадки Андрей. - В университете, в Падуе, он был неплохим фехтовальщиком! Что мешает ему, быть таким же на поле? Разве поле не позволит ему, используя тонкие, хитроумные движения и приемы, держась на значительной дистанции, умело и своевременно маневрировать, нанося неуклюжему, тяжело вооруженному сопернику уколы в незащищенные части тела?”.

После завтрака, взяв с собой Никодима, он отправился в Гостиный двор. Испанец ни сколько не удивился возвращению покупателя.

- Я знал, что вы вернетесь господин! - сказал он Андрею. - Это оружие сделано для вас!

Возвращаясь, у самого дома, Андрей не заметил, что на него как-то странно смотрит высокий крупный мужик, стоящий напротив его дома, на другой стороне улицы. Это был Гришка Шибаев. “Кузнечик! Раздавлю одним пальцем!” - довольно думал Гришка, обгрызая заусениц на своем жилистом пальце и исподлобья наблюдая за входящим в дом Бежецким.

Все оставшееся до поля время Андрей использовал для развития навыков фехтования. Каждый день он до изнеможения фехтовал с невидимым противником. Приезжавший к нему по вечерам Бекман, глядя на его тренировки, с горечью в душе вздыхал: “Неужели он серьезно собирается биться этим легким клинком с бойцом в броне?”.

Десять дней пролетели незаметно. Андрей перед поединком почти не спал, но чувствовал себя бодро. Под утро, Никодим стал уговаривать его перед поединком, принять чудодейственную настойку Александры. Молодой князь категорически отказался:

- Этим делу не поможешь! Все решит Бог!

Елизар Романович с братьями, заявленные на поле поручником и стряпчими, приехали еще затемно. Андрей с Никодимом уже на конях ждали их у ворот дома.

- Ну, как Аника-воин? - поздоровавшись, спросил Андрея Бекман. - Есть дрожь в коленках?