Прямо по центру перед ним темнела консоль, напоминающая компьютерную клавиатуру, только изготовленную в виде полусферы. Крупные круглые кнопки-клавиши светились изнутри и изгибались двумя параллельными полукольцами панели, по форме напоминающей гигантскую подкову.

– Как управлять, как управлять… – ворчливо повторил Доггинз. – Ты не сможешь сдвинуться с места! Тут же вообще ничего не видно! В этой зеркальной бочке нет ни единого окна…

– Действительно, как тут ориентироваться? – поддержал его Вайг. – Мы сидим взаперти и даже не представляем себе, что вытворяют крысы снаружи. Как ты себе представляешь наше перемещение?

Сразу Найл не мог дать ответа, но он чувствовал, что разгадка должна быть проста. Компьютер Белой башни приучил его к тому, что у него можно безгранично долго спрашивать совета. Поэтому Найл в задумчивости взглянул на непонятную клавиатуру и решил взять урок в недрах местного электронного мозга.

– Ты слышишь меня? – обратился он прямо к клавиатуре.

Молчание.

До этого компьютер локомотива первый обращался к нему, поэтому трудно было определить, как вызывать его на связь.

– Я хочу ехать! – требовательно бросил он вверх, обращаясь к полукруглому своду потолка.

Молчание.

– Тоже мне… советчик… – с досадой беззвучно плюнул он и издевательски передразнил: – Работа есть работа…

Оказалось, что эти слова служат своеобразным паролем, включающим механического собеседника.

«Будешь включать мотор? Пора! Работа есть работа…» – тут же проснулся голос, изливающийся неизвестно откуда.

– Нужен обзор. Ничего не видим, – короткими фразами, в тон компьютеру сказал Найл.

«Синий ряд. Левая сторона. Кнопки «мониторы». Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть». – Отбарабанил голос.

Палец Найла прикоснулся к синей клавише под номером один, и внезапно прямо перед ним вспыхнул экран, огромный, как лобовое стекло автомобиля.

– Вот это да! – ахнул Фелим. – Лучше всякого окна!

Вторая клавиша зажгла монитор, показывающий вид слева. Третья оживила правое «окно», четвертая и пятая показывали, что творится сзади и на крыше локомотива.

– Как вам это понравится? – спросил немного ошеломленный Найл. – Не выходя из кабины, не трогаясь со своего места, пилот имеет самый полный обзор, какой только можно было себе вообразить. А его при этом никто даже не видит!

– Вот это именно то, что нам нужно! – просипел Биллдо. – Только я пока не понимаю, как мы будем поливать «жнецами» этих тварей, если все наглухо закупорено?

– Подожди, подожди… дойдем и до этого… дай разобраться с мониторами…

Внимательно присмотревшись, он понял один небольшой секрет и пояснил братьям, восхищенно рассматривающим консоль управления:

– Весь фокус в том, что встроенные гигантские мониторы не выключаются на самом деле, а работают, как работали и до того, как я их активизировал клавишами! Смотрите лучше…

Щелкнула кнопка, потом другая. Несколько раз он подтвердил свою догадку, включая и выключая обзоры. Понимаете что-нибудь? – спросил он у друзей.

Кроме различных видов вооружения, для Доггинза из техники больше ничего не существовало, поэтому он пожал плечами и только что-то хрюкнул иронически в ответ. Фелим и Бойд переглянулись, и Фелим честно признался:

– Откровенно говоря, для нас пока все это так сложно…

– Ничего страшного, вы должны быстро схватить, – успокоил их Найл. – Я пришел к выводу, что в тех случаях, когда мониторы не используются, экраны искусно имитируют фактуру. Видите? Сейчас экран мерцает, но сливается с серебристыми стенами локомотива. Замечаете?

– Да, теперь заметно, – бросил за его спиной Вайг.

– Мы думали, что здесь совсем нет окон, хотя экраны работали и не бросались в глаза потому, что буквально сливались с этой симпатичной обшивкой.

Шестая клавиша, последняя, расположенная немного в стороне от остальных, управляла, небольшим монитором. Он отличался от других не только тем, что был вынесен на центральную консоль.

Монитор номер шесть был сделан в форме абсолютно правильного круга и по внешнему виду напоминал иллюминатор в каюте морского лайнера.

На этом компьютерном иллюминаторе появлялось изображение не того, что происходит снаружи, на нем вспыхнула какая-то схема, в которой Найл сразу узнал знакомую уже схему подземки!

Все линии и направления, так же как и на карте Стиига, имели свой цвет, станции обозначались пульсирующими точками, но самое крупное, розовое вибрирующее пятно указывало местоположение локомотива!

Взглянув на электронную схему, можно было сразу определить, в какой точке метрополитена находилась в этот момент серебристая каравелла!

– Работа есть работа! – вызвал Найл своего помощника.

«Работа есть работа! – отозвался тот моментально. Включить мотор?"

– Включить!

И вся подземная каравелла ожила, пришла в движение.

Сначала послышалось нечто похожее на тихое завывание раскаленного ветра в пустыне. Неясный шум, словно разбухая и ширясь, набирал обороты, вскоре уже можно было четко различить что-то вроде монотонной вибрации воздуха под днищем локомотива.

Раскатистый гул нарастал с каждым мгновением, свидетельствуя о незаурядной мощи транспорта двадцать второго века.

Найл ясно чувствовал, как по мере усиления могучего звучания сердце его невольно сжималось от радостного предчувствия, несмотря на все ужасные события последнего времени.

– Работа есть работа! – вызвал он помощника.

«Работа есть работа!"– с готовностью откликнулся голос, не успели еще прозвучать до конца слова пароля.

– Данные о последнем маршруте! – потребовал Найл. – Когда ты выходил в рейс последний раз?

«Вспоминаю» – коротко доложил голос.

Несколько секунд в динамиках слышалось нечто похожее на завывание ветра. Воображаемые потоки все ускоряли свои обороты, завихряясь где-то в дебрях электронного мозга, извлекавшего из своей памяти нужные данные.

«Тридцать первое декабря две тысячи сто семьдесят четвертого года. Центральная ветка. Двенадцать кругов. Окончание работы в двадцать три часа пятьдесят минут. Работа есть работа!"

– Трудно себе даже представить! – восторженно воскликнул Вайг. – Последний раз он запускал мотор тысячу лет назад…

– Да, и обрати внимание на дату! – добавил Найл.

– Что же в ней особенного?

– Маршрут закончился за десять минут до наступления Нового года! Пассажиры с подарками в руках спешили, наверняка бегом выбирались из подземки… Пилот еще успел выскочить из кабины, добежать до своих друзей, чтобы выпить шампанского и последний раз встретить самый любимый праздник… А потом наступил две тысячи сто семьдесят пятый… самый страшный год в истории наших предков…

Все замолчали, пытаясь осознать ту бездну, которая пролегла за тысячу лет между двумя маршрутами этой серебристой каравеллы.

Найл решил разобраться с клавишами, управляющими внешним освещением, и спросил безотказного помощника и сразу получил ответ:

«Желтый ряд. С первого по пятый ряд».

Он включил пару крайних клавиш, и два ослепительных столба, вырвавшиеся из приплюснутого носа каравеллы, на многие десятки метров вперед прорезали тысячелетнюю тьму лабиринта.

– Вот это да… – с юношеским восторгом протянул Фелим. – Видно до самого края земли…

– Ну и что? – фыркнул Доггинз. – Крысы сразу будут разбегаться, завидев нашу иллюминацию. Мы сможем тут кататься до конца своих дней, и не увидим ни одной поганой твари, а они в это время поднимутся в Город и буду жрать наших близких!

С этими словами Биллдо трудно было не согласиться. Их корабль должен был быть стремительным, легким и малозаметным. Несколько минут Найл колдовал с клавишами, опытным путем выясняя их возможности, пока не наткнулся на режим, при котором в полной темноте на мониторах отображалась окружающая обстановка.

– Неплохо, неплохо… Только похоже, что это еще не все, – пробормотал Найл. – Кажется, мы даже можем рассматривать поближе то, что нас заинтересует… Ну-ка…