НАГИМ. Нет!
МРУРИ. Уже тогда ваша полумертвая организация подослала вас, чтобы завербовать меня…
НАГИМ. Неправда! Все мы верили вам! Да! Но потом ваша решимость начала таять, вы постепенно превращались в чиновника, медлили, сомневались! А ваше требование гарантий для президента? Это же смешно! Люди, сражающиеся насмерть, будут рассуждать о том, куда можно стрелять, а куда нет! Вот тогда мы и поняли, что на вас нельзя полагаться.
МРУРИ. А вы сами, Нагим? Какие у вас полномочия? Что, скоро придет тот день, когда вы из маленького человека превратитесь в большого? Судя по тому, как вы распоряжаетесь жизнями людей, это время недалеко.
НАГИМ. Я знал, что вы презираете нас.
МРУРИ. Я боролся с этим чувством. Но, видимо, зря.
Идет к двери.
НАГИМ. Куда вы? Стойте.
Вынимает пистолет из портфеля.
МРУРИ. Так вот какими полномочиями вас наделили… Полномочиями убийцы. Но, вы знаете, Нагим, для этого тоже надо созреть. Не всякий учитель способен стать убийцей.
Выходит из комнаты.
Нагим плачет, сидя на краешке кресла.
Раздается звук отъезжающей машины.
Входит Бетси.
БЕТСИ. Что случилось? Где он?.. Что здесь произошло? Нагим?.. Куда он поехал?.. Что с вами?
НАГИМ (пальцами вытирая слезы). Ничего… Ничего, миссис Мрури… Все просто… Потомок рабов — тоже раб… (Шмыгает носом, прячет пистолет в портфель.)
БЕТСИ. Пистолет…
НАГИМ. Да… Это «вальтер», так мне его назвали, когда… Потомок рабов — тоже раб, миссис МРУРИ…
БЕТСИ. Куда он поехал? Что здесь было?
НАГИМ. Здесь?.. Я должен был его убить… вашего мужа… Иначе мне… нельзя возвращаться… иначе меня… всех нас…
БЕТСИ. Что вы говорите?! Нагим!
НАГИМ. Успокойтесь, миссис Мрури… Я не смог убить его, а теперь он поехал убивать меня…
Бетси выходит. Возвращается со стаканом воды. Подает Нагиму. Тот пьет.
БЕТСИ (садится). Рассказывайте.
НАГИМ. Да… Сейчас он едет в своей машине… в своей богатой машине… У него и костюм… и особые ботинки… Иногда я думаю — а что они носят такое, чего не знают простые люди?.. Эти — простые — которые на улице, за стеклами машины?..
БЕТСИ. Что здесь произошло? Расскажите, Нагим. Вам никто не угрожает. Вы же видите.
НАГИМ. Да… Может быть, у них какие-то нательные вещи неизвестные всем?.. Я встречал людей, из простых, которые очень хотели бы из любопытства… знаете, миссис Мрури, это действительно я слышал такое… которые бы убили кого-то из особых ваших людей, неважно — женщину или мужчину, чтобы убедиться только, что они такие же, как и остальные люди… Просто его… распотрошить…
БЕТСИ (медленно). Это гнусно.
НАГИМ. Да… Я — учитель… Я знаю такие… такие истории… Но они, миссис Мрури, они — как дети. Им любопытно. У них нет жестокости. А ваш муж… Он едет сейчас в своей богатой машине по круговой дороге, мимо монумента независимости… там всегда такая пыль… И думает сейчас… он думает: а сколько стоят несколько сотен жизней?.. Вы знаете, миссис Мрури, он себя и вас сажает в одну чашку весов, а в другую насыпает наши жизни… Берет… совком и — кидает туда, и кидает… И ему кажется, что он выбирает меньшее зло… И что это даже добро, а не зло…
БЕТСИ. Стало известно о… Союзе?
НАГИМ. Да… Он же не знал, ваш муж, что это серьезно… Он думал, что можно позвонить по телефону и его назначат президентом… И что можно будет давать указания, а в стране будет все меняться… А он будет ходить в своем костюме и особых ботинках, и все будет, как праздник…
БЕТСИ. Значит… он поехал туда…
НАГИМ. Да… Он уже подъезжает… Сейчас солдат охраны делает под козырек, а я… (вздрагивает) я сижу здесь! И ничего не сделаешь! Ничего! А люди сейчас сидят в большой комнате, курят, и лица у них потеют от ожидания! А я сижу здесь! А мне надо превратиться в маленькую муху и улететь, забиться в щель! Потому что я не смог… не смог даже представить, как он падает, а я подхожу и еще, еще стреляю! А потом вбегаете вы и я стреляю снова! А они сидят и… ждут…
БЕТСИ. Уходите… Ну?.. Уйдите!
НАГИМ. Да… Сейчас…
Мне бы надо… как-то… чтобы меня не было… У меня голова раскалывается, миссис Мрури! Что мне делать?!
БЕТСИ. Уходите!
НАГИМ. Нет, вы понимаете, миссис Мрури, когда я шел сюда и держал под мышкой свой старый портфель и прижимал его, то пистолет, он ребром врезался в ребра и на ходу я его даже чуть шевелил, знаете, рукой, предплечьем, и была такая надежда, что как-то патрон… или как там — боек ударит по капсюлю и пуля за один миг меня… И не надо будет приходить и выполнять… Я же не понимал, не понимал, миссис Мрури, как я очутился с этим портфелем, с которым я пятнадцать лет ходил в школу учить детей, а теперь стою перед вашей дверью… особенно помня, как вы, европейская женщина, всегда меня расспрашивали о моих сестрах, их детях… И я прихожу сюда, чтобы убить вас, вашего мужа! Как это?.. Я шел по городу и видел, как завтра наши патрули наведут порядок и все мы, наконец, начнем приносить пользу родине… Все станет просто! Не надо будет скрываться, бесполезно говорить, спорить. И… вот… Мне надо было на несколько секунд стать безжалостным, решительным! Я ненавидел его! Он… из кочевников, сын погонщика верблюдов — за что? За что ему такая жизнь?..
БЕТСИ. Как вы мне все… отвратительны. Ленивый, подлый народец. Обезьянья страна.
НАГИМ. Что мне делать?.. Что?
Подходит к телефону, начинает набирать номер, кладет трубку. Садится в угол комнаты на пол, опустив голову на колени. Затем достает из портфеля «вальтер», довольно тупо рассматривает его. Держа его на уровне глаз, медленно нажимает на курок. Выстрел. С потолка опадает белая пыль.
Вбегает Бетси.
Нагим, двумя руками держа пистолет, направляет его себе в переносицу, но в последний момент отводит ствол. Выстрел.
Он оборачивается, пальцем пробует след от пули на стене.
БЕТСИ. Что вы еще придумали?
НАГИМ. Нет… ничего… Вы представляете, я хочу выстрелить себе в лоб, а сам думаю — интересно, пробьет его пуля или нет?..
БЕТСИ. Может быть, вы расскажете, наконец, что произошло?.. Нагим?.. Вас не тронут, я уверена. Мой муж говорил о вас только хорошее.
НАГИМ (вдруг загораясь). Да? Это правда?.. Миссис Мрури, это слишком серьезно! С этим нельзя шутить!
БЕТСИ. Конечно, правда. Я в вашей лжи не участвую.
НАГИМ. Так… так… Хорошо… Он, действительно, благородный человек… я знаю!.. А я… Я немного запутался, миссис Мрури! Честное слово! Я весь опутан, вы знаете — вчера еще ты кого-то ненавидел, а сегодня оказывается, что ты был неправ! Но ведь эта ненависть уже вылетела из тебя и сидит теперь на ветке и на весь свет рассказывает, кричит о тебе! И что делать? Что? Продолжать ненавидеть, несмотря ни на что? Так поступают многие… (В ответ на нетерпеливый жест Бетси.) Сейчас, миссис Мрури, сейчас! Только соберусь… с мыслями… Да… Такая ситуация… Мы сначала собирались, миссис Мрури, просто собирались. Такие… лишние люди… образованные — ну, так, знаете, как у нас, не в Европе… Потом пришел один офицер, еще двое… Но все равно — мы говорили, возмущались и уходили вечером, поздно… темные улицы, душно… звезды и — тьма… окраина мира… верблюды чавкают… пыль… Но мы знали — есть Президент и значит так надо, чтобы мы говорили и бессильно думали о себе, о наших ничтожных жизнях… Но вот, миссис Мрури, появился он, ваш муж! И он сказал, что мы живем неправильно, убого — и мы это увидели! Мы увидели, что наша страна — окраина мира, что она никому не нужна, никому не интересна, и что наши жизни так и пройдут без смысла, не нужные никому, даже нам самим! Он разбудил нас, миссис Мрури, а потом… потом он начал говорить о гуманизме, о… о бескровной революции! А бескровных не бывает!