РЕЖИССЕР. У меня только пятнадцать минут.
Один из сопровождающих выходит.
МАРИНА. Вот и все. Сейчас начнется.
На сцену выходит Варвара, она одета так же, как и перед стриптизом: в скромном черном платье и черных туфельках. Смотрит в пол. Антон с грохотом вскакивает. Варвара резко поднимает голову.
РЕЖИССЕР (оборачивается). Что там такое?
Марина берет Антона за руку и усаживает на место.
ВАРВАРА (обращается к Режиссеру). Слушай, Гемон!
РЕЖИССЕР. Я слушаю.
ВАРВАРА. Не смейся. Будь сегодня серьезным.
РЕЖИССЕР. Я серьезен.
ВАРВАРА. И обними меня. Обними так крепко, как никогда еще не обнимал. Чтоб вся твоя сила перелилась в меня.
РЕЖИССЕР (улыбается). Изо всех своих сил!
ВАРВАРА (вздохнув). Как хорошо. (Обнимает себя руками, тихо.) Послушай, Гемон!
РЕЖИССЕР. Да.
ВАРВАРА. Я хотела сказать тебе сегодня утром… Мальчик, который родился бы у нас с тобой…
РЕЖИССЕР. Да.
ВАРВАРА. Знаешь, я сумела бы защитить его от всего на свете.
РЕЖИССЕР. Да, Антигона.
ВАРВАРА. О, я так крепко обнимала бы его, что ему никогда не было бы страшно, клянусь тебе! Он не боялся бы ни наступающего вечера, ни палящих лучей полуденного солнца, ни теней… Наш мальчик, Гемон! Мать у него была бы такая маленькая, плохо причесанная, но самая надежная, самая настоящая из всех матерей на свете, даже тех, у кого пышная грудь и большие передники. Ты веришь в это, правда?
РЕЖИССЕР (вздыхает). Да, любовь моя.
ВАРВАРА. И ты веришь, что у тебя была бы настоящая жена?
РЕЖИССЕР. У меня настоящая жена.
ВАРВАРА. Так ты любил меня, Гемон? Ты любил меня в тот вечер? Ты уверен в этом?
РЕЖИССЕР. В какой вечер?
ВАРВАРА. Уверен ли ты, что тогда, на балу, когда отыскал меня в углу, ты не ошибся, тебе нужна была именно такая девушка? Уверен ли ты, что ни разу с тех пор не пожалел о своем выборе? Ни разу даже втайне не подумал, что лучше было бы сделать предложение Исмене?
РЕЖИССЕР. Дурочка!
ВАРВАРА. Ты меня любишь, правда? Любишь как женщину? Твои руки, сжимающие меня, не лгут? Меня не обманывают запах и тепло твоего тела и беспредельное доверие, которое я испытываю, когда склоняю голову к тебе на плечо?
РЕЖИССЕР. Да, я люблю тебя как женщину, Антигона.
ВАРВАРА. Но ведь я худа и смугла, а Исмена — точно золотисто-розовый плод… Я сгораю от стыда. Но сегодня мне нужно знать. Скажи правду, прошу тебя! Когда ты думаешь о том, что я стану твоей, чувствуешь ли ты, что у тебя внутри, будто пропасть разверзается, будто что-то в тебе умирает?
РЕЖИССЕР. Да, Антигона.
ВАРВАРА (вздохнув, после паузы). И я тоже чувствую это. Я хотела сказать тебе, что была бы горда стать твоей женой, настоящей женой, на которую всегда можно опереться не задумываясь, как на ручку кресла, где отдыхаешь по вечерам, как на вещь, целиком принадлежащую тебе. (Другим тоном.) Ну вот. А теперь я хочу сказать тебе еще кое-что. И когда я все скажу, ты немедленно уйдешь, ни о чем не расспрашивая. Даже если мои слова покажутся тебе странными, даже если они причинят тебе боль. Поклянись мне!
РЕЖИССЕР. Что еще ты хочешь мне сказать?
ВАРВАРА. Сперва поклянись, что уйдешь молча, даже не взглянув на меня. Если ты меня любишь — поклянись мне, Гемон! (Лицо у нее потерянное, несчастное.) Ну поклянись мне, пожалуйста, я очень прошу тебя, Гемон… Это мое последнее сумасбродство, и ты должен мне его простить.
РЕЖИССЕР. Клянусь.
ВАРВАРА. Спасибо. Так вот, сначала о вчерашнем. Ты сейчас спросил, почему я пришла в платье Исмены, надушенная, с накрашенными губами. Я была глупой. И была не очень уверена, что ты действительно хочешь меня, поэтому я нарядилась, чтобы быть похожей на других девушек и зажечь в тебе желание.
РЕЖИССЕР. Так вот для чего?
ВАРВАРА. Да. А ты стал смеяться надо мной, мы повздорили, я не смогла побороть свой скверный характер и убежала… (Тише.) Но я приходила для того, чтобы быть твоей, чтобы уже стать твоей женой. (Кричит.) Ты поклялся не спрашивать почему! Ты поклялся мне, Гемон! (Тише.) Умоляю тебя… (Твердым голосом.) Впрочем, я скажу тебе. Я хотела стать твоей женой, несмотря ни на что, потому что люблю тебя, очень люблю, и потому что — прости меня, любимый, если я причиняю тебе боль! — потому что я никогда, никогда не смогу быть твоей женой! (Кричит.) Уйди! Сейчас же уйди, не сказав ни слова. Если ты заговоришь, если сделаешь шаг ко мне, я выброшусь из окна. Клянусь тебе, Гемон! Клянусь нашим мальчиком, о котором мы мечтали, мальчиком, которого у нас никогда не будет. Уходи же, уходи скорей! Завтра ты все узнаешь. Ты узнаешь все очень скоро! (С отчаянием.) Пожалуйста, уйди, Гемон! Это все, что ты еще можешь для меня сделать, если любишь!
Режиссер и свита уходят.
ВАРВАРА. Ну вот, Антигона, и с Гемоном покончено.
Антон поворачивается к Марине. Ее место пусто. Ни он, ни зрители не заметили, когда она ушла. Антон смотрит на сцену, сцена также пуста — Варвара исчезла. Он поднимается, быстро идет на сцену, пробирается за кулисы, идет в темноте, натыкаясь на какие-то предметы. Впереди свет, там стоят Варвара и Режиссер. Антон стоит, прислонившись к стене, смотрит на них. Переговорив с Варварой, Режиссер уходит. Она стоит неподвижно, смотрит на Антона. Он тоже не двигается с места.
ВАРВАРА. Где Марина?
АНТОН. Не знаю. Она куда-то исчезла.
ВАРВАРА. Жаль, мне нужно было ей сказать… Передай ей…
АНТОН. Я вряд ли смогу ей передать.
ВАРВАРА. Почему?
АНТОН (резко подходит к ней, берет за плечи. Твердо.) Потому что не увижу ее больше.
ВАРВАРА. Она должна знать, что наш план не удался. Ничего нельзя планировать, потому что можно наткнуться на сумасшедшего, и все планы летят к черту.
АНТОН (трясет ее). О каких планах ты говоришь?
ВАРВАРА. Я не хотела, чтобы этот режиссер взял меня, но он оказался сумасшедшим. Он взял меня в свой театр. Я уезжаю в Москву, Антон.
АНТОН (обнимает ее, прижимает к себе). Да уезжай ты куда хочешь. Какая разница!
ВАРВАРА. Прощай! (Высвобождается из его объятий.)
АНТОН. Я пришел поздороваться, а не попрощаться. Ты любишь меня?
ВАРВАРА. Разве ты не понял, куда тебя привела Марина?
АНТОН. Твоя сестра привела меня к тебе.
ВАРВАРА. Марина мне не сестра.
АНТОН. Мне надоела эта игра. Я больше не играю! Я не хочу больше играть.
ВАРВАРА. Это не игра. У меня нет сестер. Я встретила Марину на какой-то попойке. У меня не было ничего. Я погибала. Я была как капля воды, которая вот-вот превратится в ледышку. И знаешь, что она сделала? Она подарила мне самое дорогое, что у нее было, единственное свое сокровище — тебя. Она хотела меня спасти и подарила мне то, что не имеет цены — мумию египетского фараона. Какой бесценный подарок для знатока, для того, кто может оценить, верно? В один миг я стала безумно богатой. Но что мне было делать с таким подарком? С ним нужно уметь обращаться, хранить его. Чтобы черпать вдохновение из мумии фараона, чтобы извлечь из нее что-нибудь для этой жизни, надо ее любить. Ей и в голову не могло прийти, что любить — это очень трудно. Ей невозможно это объяснить. Для нее любовь — это так естественно… Она думала, что ее бесценный подарок сделает меня счастливой. Но я в этой области абсолютно бездарна. Я не знаю, что мне делать с мумией Тутанхамона, зачем доставать ее из пирамиды на свет божий и как извлекать из нее радость. Такой курьез получился с этим бесценным подарком. Но она все равно спасла меня, спасла так, как и сама не ожидала. Меня никто не признавал как актрису. Я все время играла себя, играла свою дистонию. А что еще можно играть в этом мире, где каждый сам за себя? А тут я впервые встретила девочку, которая не тоскует, а любит. Сегодня я сыграла ее, и меня приняли в театр. Я не хотела ее играть, она меня очень долго просила.