Добравшись до двери, он снова прислушался, потом двинулся внутрь с пистолетом наготове. Везде горел свет — он намеренно зажег его до начала вечеринки. Маленькая посылка, перевязанная розовой лентой, ожидала его внутри.
Черт.
Кто-то был здесь и доставил еще одну посылку. Не обращая на нее внимания, он осмотрел остальную часть квартиры, обнаружив у Кати открытое окно — но не преступника.
Проклятье. Он уже начал ненавидеть окна.
Убирая пистолет, он вернулся к посылке. Он мог позвонить лейтенанту Брэдли, но большой помощи от нее ожидать не приходилось. Поэтому очень медленно, опасаясь наткнуться на провода, он раскрыл коробку.
От увиденного его сердце скользнуло глубоко в желудок, где все внутренности сжались в один комок тошноты.
Это был очередной кусок платья, того самого платья, и он был покрыт кровью — засохшей, хрустящей, тринадцатилетней кровью.
Черт.
Усевшись на пол и уткнувшись макушкой в дверь, он вытащил из кармана штанов мобильный телефон. У него был только один номер, по которому можно было позвонить. Номер с визитки Дилана Харта. Он пытался дозвониться до того раньше, но натыкался лишь на автоответчик, но, по крайней мере, так он мог оставить сообщение — а это было больше, чем позволяла ему сделать Катя. Пришло время впустить его в игру.
Трэвис стоял на улице рядом со Скитер Бэнг около старого кирпичного здания, которое выглядело так, словно когда-то служило гаражом. На западной стороне здания находились три пары гаражных дверей, в окна были засунуты большие знаки с надписью «ПОГОДОСТОЙКИЙ», около стены стояло несколько мусорных контейнеров, а на улицу выходила приятная, высокохудожественная железная дверь. На одной стороне здания висел грузовой лифт, полозья которого походили на геометрически спроектированную паутину. Они стояли и ждали, пока он спустится.
Учитывая, какие поразительные машины водил Куин и количество денег, которые, казалось, у него были, Трэвис ожидал от здания чего-то большего.
— Извини, — сказала она. — На другой стороне есть лифт побыстрее, но из этого открывается такой прекрасный вид на город. — Она слегка пожала плечами. — Это займет пару минут, но, правда, тебе совсем не обязательно ждать.
— На самом деле, — сказал он, поглядывая в конец квартала, привлеченный шумом голосов. — Думаю, обязательно.
Компания парней, громко разговаривая, переходила дорогу. Они растянулись почти по всему тротуару, вышагивая так, словно владели каждым квадратным футом земли, расположенный чуть севернее, и поэтому считавшейся не такой крутой, как ЛоДо.
Проклятье. Если удача будет на их стороне, лифт приедет раньше, чем банда доберется до них, но скрип и дребезжание кабины особых надежд не давали.
— Привет-привет, Скитер Бэнг-бэнг! — проорал один из парней, и «особые надежды» понизились до «никаких надежд».
Он почувствовал, как она застыла рядом, ее взгляд метнулся к концу квартала. Она тихо чертыхнулась, что уверенности ему не прибавило.
Он не собирался заводить об этом разговор, но уж если у нее был талант к ясновидению, не лучше бы было предвидеть это, а не побег Никки и Кида?
Банда приближалась к ним, словно осиный рой, окружая со всех сторон. Пара сопровождающих оставалась чуть в стороне, оса-королева — в самом центре, привлекая внимание. Он не был самым большим, но круче, суровей всех: модные штаны свисали с бедер, а бритой головы и татуировок хватило бы, чтобы квалифицировать его как предмет искусства. Всего их было около дюжины. Слишком много, чтобы драться; слишком много, чтобы убежать без форы. Перед глазами Трэвиса, конечно, не начала мелькать вся его жизнь, но адреналин определенно зашкаливал.
— Какие дела, малышка Бэнг? — спросил главарь.
За пару секунд до ответа, Скитер сделала нечто поразительно, нечто, чего Трэвис никак не ожидал от пятнадцатилетней девчонки. Все произошло настолько незаметно, что, будь он не так сильно сосредоточен на ней в попытках понять, насколько испуганным стоит быть, он бы просто не заметил трансформацию. Но она произошла, и заняла время, необходимо, чтобы сделать один единственный вдох.
Повернувшись к главарю банды, она выпрямила спину и расставила ноги пошире, на самом деле заводя одну из стоп перед ним, совершив тем самым поразительно уместных ход, сказавший: не шевелись и помалкивай. Здесь главная она — незаметно, плавно, неожиданно.
— Эй, Джино, слышала, ты ставил против меня как-то ночью, — сказала она, обвинением напав первой. Голос ее был спокойным и резким.
Он бы точно не выбрал атаку — Господи, он прогулял почти все лекции по конфликтологии — но она не колебалась ни секунды. Он заметил что-то, торчащее из кармана куртки главаря, и пожалел, что у него нет пистолета, впрочем, он все равно с трудом представлял, что может воспользоваться им и на самом деле проделать в одном из этих парней дыру.
У Кида был пистолет, и он точно знал, что тот проделывает в людях дыры с хладнокровной тщательностью. Парень был снайпером, бывшим морпехом. У Кида было много оружия, но он был в безопасности, скорее всего направлялся в Боулдер вместе с Никки. Трэвис больше всего хотел бы заниматься тем же самым — со Скитер Бэнг — вместо того, чтобы стоять рядом с полуразвалившимся старым зданием на пустынной улице, готовясь к тому, что через пару минут из него выбьют все дерьмо — а это, вероятно, было бы лучшее развитие сюжета.
У этих парней тоже были пушки. Он практически чувствовал запах оружия, а у одного из парней в кармане был подозрительный комок.
— Ты дорого мне обошлась, малышка Скитер. Очень дорого. — Парень остановился прямо напротив нее, язык его тела стопроцентно выражал уличную крутость — но за движениями рук и покачиваниями тела крылась какая-то особая агрессия.
— Соображай быстрее, Джино, я была на КОПО Камаро Куина, — отрезала Скитер. — Чего ты ожидал? Что я позволю Билли Томпсону сделать меня на четверти мили на этом куске дерьма под названием Хонда, с которым он трахается уже целый год?
Конечно, нет. Трэвис понятия не имел, о чем она говорит, но совершенно точно сделал бы ставку на нее.
— Тебе стоило бы быть осторожнее, детка. Ты могла бы чуть сдерживаться. Это избавило бы тебя от кучи неприятностей, — сказал главарь, и эти слова стали открытой угрозой.
Трэвис увидел, как козырек ее кепки чуть задрался, словно она осторожно оглядывала Джино. Когда козырек снова опустился, легкая улыбка «да пошел ты» скривила ее губы.
— В тот день, когда я проиграю гонку, на кону будет куда больше, чем твое бабло.
Она устроит ему сердечный приступ. Прямо здесь. Прямо сейчас.
Джино сделал шаг вперед, и в следующую секунду пружинный нож высвободился из ножен на ее юбке. Край блеснул в свете уличного фонаря, лезвие выглядел очень острым.
— Не искушай меня, Джино. Ты же знаешь правила. Тронешь меня, Супермен тронет тебя, и ты уже никогда не соберешься в одну кучу.
О, черт. Не ножом же, солнышко. Это был плохой сон, кошмар, а он застрял в самой его середине вместе с девочкой.
Немая сцена заняла чуть меньше вечности — ни одна из сторон не показывала намерений отступить. Он бы отступил. Проклятье, если бы не было необходимости забирать ее с собой, он бы отступил прямо сейчас и показал бы себя настоящей звездой трека. В его крови адреналина хватило бы, чтобы оторваться от парней уже в конце квартала.
Как раз в тот момент, когда он решил, что напряжение сейчас дойдет до точки кипения, взорвется как пушечный выстрел и ад разверзнется, кто-то сзади что-то сказал.
— Брешешь, — ответил другой. Его взгляд переместился на Трэвиса, в чем тот не нашел ни капли облегчения. Второй парень наклонился вперед и сказал что-то парню, стоящему перед ним, который в свою очередь так же обратил внимание на Трэвиса.
Что-то происходило. Трэвис наблюдал, как волна информации медленно проходит через банду к Джино. Казалось, что все немного отступили, слегка сдвинулись к улице.
Новости дошло до Джино — перемена в нем было просто поразительной. Агрессия вышла из него, словно воздух из шарика, все напряжение покинуло тело, мгновенно, оставив его совершенно расслабленным. Расслабленным настолько, чтобы сделать пару шагов назад, не показывая, что это отступление.