«У вас ничего не украли, мадам? Вы не собираетесь подавать заявление? В таком случае весьма сожалею, но…»

И даже если у нее пропал сын:

«Вы говорите, что он сбежал? Если мы станем разыскивать всех сбежавших из дому, вся полиция будет заниматься лишь этим и нам еще не хватит людей!»

«Частный розыск по заявлению родственников» — вот как это называется. И производится он лишь на средства тех, кто ходатайствует о розыске. Что же до результатов…

Такси выехало за пределы Парижа и мчалось по шоссе. Зачем его понесло сюда? Ему даже не возместят проезд на такси. И все это из-за трубки…

Гроза разразилась как раз в тот момент, когда он подошел к двери дома на набережной Берси. Он позвонил и застал госпожу Леруа за обедом, который состоял из хлеба, масла и копченой селедки. Несмотря на переживания, селедку она попыталась спрятать.

— Вы узнаете этого человека?

Хотя и с удивлением, но не колеблясь, она ответила:

— Это мой бывший жилец, мосье Блюстейн. Странно, на фото он одет, словно…

Да, словно светский щеголь. В то время как на набережной Берси он был похож скорее на бедняка.

— Что это значит, мосье комиссар? Где этот человек? Что он сделал?

— Он убит. Скажите-ка, я вижу… Он окинул взглядом комнату: шкафы были раскрыты, ящики выдвинуты.

— …что нам с вами пришла одна и та же мысль. Она покраснела. И готова была уже огрызнуться, но комиссар в этот день не отличался долготерпением.

— Вы пересмотрели все вещи в доме. Не отрицайте. Хотели узнать, не прихватил ли чего с собой ваш сын, не так ли? Ну и каковы результаты?

— Никаких, клянусь вам. Все на месте. Что вы на это скажете? Да куда же вы?

Он был уже за дверью. Опять потеряно время. И опять глупо. Недавно, разговаривая с девушкой на бульваре Бонн-Нувель, он не удосужился спросить у нее точный адрес. Л теперь она ему понадобилась. К счастью, ее хозяин живет в том же доме, что и магазин.

Пришлось взять такси. Крупные капли стучат по асфальту. Спешат прохожие. Машина то и дело застревает у светофоров.

— Улица Шампионне, дом шестьдесят семь. Он ворвался в маленькую комнату, где четверо — отец, мать, дочь и двенадцатилетний сын — ели суп за круглым столом. Матильда испуганно вскочила.

— Прощу прощения. Мне нужна помощь вашей дочери, чтобы установить личность покупателя, которого она видела в магазине. Будьте любезны, мадемуазель, следуйте за мной.

— Куда мы едем?

— В Шелл.

— Вы думаете, он там?

— Я ровным счетом ничего не знаю, мадемуазель… Шофер, остановитесь сначала у префектуры на Набережной Орфевр.

Здесь он посадил в такси поджидавшего его Люка. Частный розыск по заявлению родственников!.. Сам он сел сзади, вместе с Матильдой, которая испуганно жалась к нему. Крупные капли, протекая сквозь старенькую крышу такси, падали ему на левое колено. Прямо перед ним маячил тлеющий огонек сигареты Люка.

— Вы хорошо помните Шелл, мадемуазель?

— Ода!

Черт побери, разве это не было самым дорогим ее воспоминанием об их любви? Один лишь раз они улизнули из Парижа, бегали вместе по высокой траве, по берегу реки…

— Вы уверены, что в темноте отыщете дорогу?

— Думаю, да. Если только такси поедет мимо вокзала: ведь в Шелл мы приехали поездом.

— Вы мне говорили, что обедали там в таверне?

— Да, в таверне. Запущенной, грязной и настолько мрачной, что нам даже жутко стало. Мы шли к ней по берегу Марны. Погодите… Как раз слева видна заброшенная печь для обжигания извести, а в полукилометре оттуда — двухэтажный домик… Мы удивились, когда его там увидели… Мы вошли. Справа — обитая цинком стойка. Беленые стены, два железных стола и несколько стульев. Этот тип…

— Хозяин?

— Ну да. Маленький такой, чернявый. Он больше похож на… Не знаю, как вам объяснить. Может, нам просто показалось… Мы спросили, можно ли здесь перекусить, И он подал нам паштет, колбасу, а затем подогрел кролика. Все было очень вкусно. Хозяин болтал с нами, рассказывал о рыболовах, которые были его клиентами. Да, и в углу там лежала целая груда удочек…

— Это здесь? — спросил Мегрэ, видя, что шофер остановился.

Небольшое здание станции, несколько огней в ночной темноте.

— Направо, — сказала девушка, — а затем второй поворот, тоже направо. Там мы спросили дорогу. Но почему вы решили, что Жозеф здесь?

Просто так. Вернее, из-за трубки. Но в этом он не решился бы признаться.

Частный розыск по заявлению родственников! Ну и смешно же он выглядит. И все-таки…

— Теперь — прямо, — сказала Матильда, — дальше на реке есть мост, но по нему ехать не надо, сверните налево, только осторожно — дорога узкая!..

— Признайтесь все-таки, деточка, что ваш Жозеф последнее время говорил вам о возможных и даже весьма вероятных переменах в его жизни.

— Он очень честолюбив.

— Я говорю не о далеком будущем, а о том, что должно было произойти со дня на день.

— Ему не хотелось быть парикмахером.

— Он надеялся, что у него появятся деньги. Верно? Бедняжка, как она мучилась! Как боялась предать своего Жозефа!

Машина медленно ехала по берегу Марны. Слева виднелись низкие домишки бедняков и лишь изредка комфортабельные виллы. То тут, то там мелькал свет, иногда лаяла собака. Примерно в километре от моста дорога стала ухабистой, такси остановилось, и шофер сказал:

— Дальше не проехать.

Дождь лил как из ведра. Выйдя из машины, они тут же промокли до нитки. Земля ускользала из-под ног, кусты цеплялись за одежду. Им пришлось идти цепочкой; шофер, ворча, забрался обратно в машину и, несомненно, готовился предъявить солидный счет.

— Странно. Я думала, что это ближе.

— Вы еще не видите дома?

Марна была совсем рядом. Шагая по лужам, они поднимали фонтаны брызг. Мегрэ шел впереди, раздвигая кусты. Матильда сразу вслед за ним. И Люка замыкал шествие с невозмутимостью овчарки. Девушке стало страшно.

— Я ведь узнала мост и печь. Мы не могли ошибиться.

— Смотрите, огонь слева… — проворчал Мегрэ.

— Так и есть. Это там.

— Т-шш… Не шумите…

— Вы предполагаете…

Мегрэ неожиданно резко прервал ее:

— Я ничего не предполагаю. Я никогда ничего не предполагаю, мадемуазель.

Когда они подошли ближе к дому, он тихо сказал Люка:

— Подожди здесь с малышкой и не трогайся с места, пока не позову. Посмотрите-ка, Матильда, отсюда виден фасад. Узнаете его?

— Да, клянусь вам…

И тут же широкая спина Мегрэ заслонила от нее освещенное окно.

Глава 4

ПРИЮТ РЫБОЛОВОВ

Матильда не преувеличивала, говоря, что место это подозрительное, более того — зловещее. Нечто вроде заброшенного тоннеля чернело вдоль дома с грязными окнами. Дверь была открыта, потому что начавшаяся гроза не принесла с собой прохлады.

Желтоватый свет падал на грязный пол. Мегрэ внезапно словно вынырнул из темноты. Фигура его, возникшая в проеме двери, выглядела необычайно внушительно. Коснувшись пальцами полей шляпы, он пробормотал, не вынимая трубки изо рта:

— Добрый вечер, господа, — сказал Мегрэ, не вынимая трубки изо рта.

— Добрый вечер, господа.

За железным столом, на котором стояли бутылки виноградной водки и два граненых стакана, сидели двое мужчин. Один из них — чернявый, без пиджака — неторопливо поднял голову, чуть удивленно взглянул на Мегрэ я встал, подтягивая штаны.

— Добрый вечер…

Другой повернулся к вошедшему спиной. Наверняка это был не Жозеф Леруа. Человек был крепкого телосложения и одет в светло-серый костюм.

Странно, однако: несмотря на неожиданное вторжение, он даже не вздрогнул. Более того, он словно сжался. И было что-то неестественное в том, что этот человек не полюбопытствовал узнать, кто же вошел.

Мегрэ приблизился к стойке. Вода стекала с него ручьями, на грязном полу появились темные лужи.