— Ладно, я могу помочь, — предложила Кориана.

— Тебе лучше помочь Главному Мастеру Арфистов, — сказала Селора, указывая на очаг. — Он единственный мужчина из тех кого я знаю, который может поджечь даже воду.

Неохотно Кориана приняла это предложение и проследовала за Главным Мастером Арфистов к очагу.

Муренни удовлетворился возней по огромной комнате, переворачивая уголья.

В задней комнате, вне пределов слышимости, Селора бросила на Киндана острый взгляд и многозначительно спросила, — И где он вас двоих нашел?

— На пути по лестнице, — ответил Киндан, аккуратно наливая какой-то кондитерский сахар в чашку с холодной водой, постоянно помешивая воду.

— И где вы были до этого? — потребовала Селора.

— Мы заснули в комнате Архивов, — сказал Киндан, надеясь, что это прозвучало убедительно.

Селора фыркнула. — Тебе лучше быть арфистом лучшим, чем таким, какой ты лгун.

Киндан стал ярко-красным.

— Давайте есть в моей студии, — предложил Муренни спустя несколько минут после того, как Селора объявила, что рулеты готовы и Кориана сделала кла. Подмигнув, он объяснил Киндану, — Я не хочу, чтобы другие ученики почувствовали, что я выбрал любимчика.

Когда Киндан обдумывал устрашающую возможность, что возможно Главный Мастер Арфистов выбрал любимчика, он и Селора быстро наполнили поднос разнообразными рулетами и кувшином все еще дымящегося кла, а также несколько кружек.

Они направились в студию Муренни и, по его приглашению, уселись вокруг стола для завтрака. Киндан сел лицом к окну. Когда он наливал в свою кружку кла, он заметил, что Ваксорам вышел из ученического общежития, украдкой оглядываясь в сумерках двора. Главный Мастер Арфистов Муренни заметил взгляд Киндана, встал и сам выглянул в окно.

С умозрительным взглядом на Киндана, Муренни перегнулся через подоконник и крикнул Ваксораму, — Почему бы тебе не подняться и не присоединиться к нам?

Несколькими мгновениями позже, Ваксорам постучал в двери и Муренни пригласил его изнутри. — Входи, входи, — сказал Главный Мастер Арфистов, бодро указывая Ваксораму присоединиться к ним. Он встал и потянул от своего рабочего стола свободный стул к столу для завтрака, показывая, что Ваксорам может сесть на него с ними. — Я смотрю, что Киндан не забыл прихватить дополнительную кружку, так что налей себе кла и возьми один из этих восхитительных рулетов, пока они не кончились.

Ваксорам обеспокоено взглянул на Киндана перед тем, как наполнить свою кружку и схватить рулет. Потом, решив, что он в безопасности, старший ученик аккуратно начал медленно жевать свой рулет.

Муренни ожидал в приветливом молчании, пока Ваксорам прикончит свой рулет и выпьет глоток кла, перед тем, как продолжить, — Ваксорам, насколько хорошо ты знаешь кодекс, касающийся поединков?

Старший ученик пораженно взглянул на Главного Мастера Арфистов. — Я помню все, чему научил меня Мастер Деталлор, — ответил он, защищаясь.

— Я уверен, что ты помнишь, — согласился Муренни. — Помнишь ли ты правила позора?

Ваксорам сник и склонил голову. — Да.

Муренни покачал головой. — Я не думаю, что ты следишь за моей мыслью, Ваксорам.

Старший ученик взглянул вверх, сначала на Киндана, а потом на Муренни.

— Помнишь ли ты правила ответного вызова?

Ваксорам свел брови, размышляя, потом медленно распрямил их в просветлении. Киндан задохнулся, когда понял, что Главный Мастер Арфистов намеревается обратить внимание Ваксорама решительно на него.

— Если победитель опозорит причину вызова, побежденный может потребовать реванша, — медленно сказала Кориана. — Она посмотрела на Киндана, нервно кусая нижнюю губу.

— Да, — сказал полностью серьезно Муренни. Он долго и тяжело смотрел на Ваксорама. — У тебя есть причины требовать реванша?

— Нет, — немедленно заявил Ваксорам, уставившись на Киндана. Он опять взглянул на Главного Мастера Арфистов. — Нет, Главный Мастер Арфистов, причин нет.

Муренни кивнул, потом обратил стальной взгляд на Киндана.

— Где вы были прошлой ночью?

— Я был в своей койке, — ответил Киндан тихим голосом. — Кориана была со мной.

— По собственному желанию, — заявила Кориана, найдя и хватая Киндана за руку Ее сильный захват ощущался нечувствительным по сравнению с огромной тяжестью в желудке Киндана.

Муренни недолго смотрел на нее, обратившись непосредственно к Киндану, — Ты нарушил свое слово?

Во рту у Киндана пересохло и он трудно глотнул, не зная, что сказать. Больше всего ему хотелось быть где-нибудь в ином месте, но это был другой случай, потому что он был прикован страшным блеском гнева Главного Мастера Арфистов.

Губы Муренни сжались из-за молчания Киндана. — Ты надеялся убедить нас в своей лжи?

— Да, Мастер, — слабо ответил Киндан, чувствуя себя полностью пристыженным.

— Тогда как ты надеешься стать арфистом? — спросил Главный Мастер Арфистов, его голос был вызывающим.

Киндан смог только безмолвно покачать головой. — Я не знаю, — признался он наконец. Он чувствовал, что разрывается между тем, чтобы немедленно встать, спаковать свои вещи и покинуть Цех Арфистов, или просто сбежать. Он никогда не чувствовал себя таким удрученным.

Муренни обратил внимание на Ваксорама.

— Как ты мог допустить это? — спросил Муренни. Старший ученик безмолвно покачал головой и Муренни надавил на него. — Кто разбудил их утром?

— Я, — признался Ваксорам.

— Почему? — спросил его Муренни, его лицо выражало интерес. — Почему ты не доложил об этом? С позором Киндана восстановилась бы твоя честь.

— Он не опозорился, — сказал Ваксорам, искренне смотря в глаза Главного Мастера Арфистов. Он взглянул на Киндана. — Я не предам тебя.

Киндан смог только хмуро кивнуть, слишком оцепенев, чтобы понять всю глубину допущения Ваксорама.

— Главный Мастер Арфистов Муренни, — вставила Кориана, — Я люблю Киндана. Я не позволю сделать ему что-то, что может стать причиной его бесчестия.

— Пока что, — фыркнул Муренни. Он указал на держащую Киндана руку и Кориана отпустила ее, как будто ее ужалили. — Ты опозорила его, твоего отца, меня, твой Холд и Цех Арфистов. — Муренни переместил взгляд на Киндана, — Вы оба.

— Я люблю ее, — ответил Киндан, дотягиваясь до руки Корианы, чтобы снова взять ее.

— Больше своей чести? — неуклонно спросил Муренни. — Больше ее чести? — Он не ожидал их ответа и продолжил, — Что же это за любовь, если она подразумевает бесчестие и ложь, чтобы существовать? Как, — его голос наполнил комнату своей силой, — как вы могли даже подумать, что допустимо существование такой запятнанной эмоции?

— Но я люблю его! — возразила Кориана, сокрушенно спрятав заплаканное лицо в руках.

Муренни покачал головой, с печальным выражением на лице. — Я вижу только потребность, а не любовь.

Кориана тихо посмотрела на него в шоке и возмущении.

— И предательство, — продолжил Муренни тихим, но твердям голосом. — Предательство твоей чести, предательство твоей семьи, предательство тебя самой.

— Но Отец никогда… — начала возражать Кориана.

— Не сейчас, — оборвал ее Муренни. — Сейчас ты никогда не узнаешь, как бы он поступил, если бы ты пришла к нему с честным, открытым сердцем и рассказала о своих настоящих чувствах. — Он взглянул на Киндана. — Ни ты никогда не узнаешь, как бы я ответил, как бы я думал помочь тебе. — Он покачал головой. — Вы оба предали друг друга, как если бы вы дрались в поединке до смерти.

Ужасающая тишина наступила и продолжалась мгновение, и была разрушена сверкающим всплеском ворвавшейся в комнату золотой ящерицы. Корисс вышла из промежутка, принеся в комнату свежий воздух и заполнила ее громкими, хриплыми криками, ее глаза в гневе и замешательстве кружились красным. Кориана схватила ее, промахнулась, потом опять схватила, прижимая взволнованную ящерицу тесно к своему телу. Прошли считанные минуты до того, как красные фасеточные глаза Корисс стали более спокойного зеленого цвета и файр ткнулся носом в свою партнершу, беспокойно чирикая.