А вот это уже не хорошо! Если он найдет Пауля, наверняка тревогу поднимет, что крайне нежелательно. Пора форсировать события. Не откладывая дело в долгий ящик, я легонько поскреб топором по крыше - шорох стали по пластику вышел не очень громкий, но моему противнику хватило и этого. Он моментально выскочил из тамбура и застыл в нескольких шагах от шлюза, направив ствол автомата точно на мое убежище. Стрелять, правда, не стал, лишний раз продемонстрировав опыт и выучку, хотя мне сейчас хватило бы и одной очереди - хлипкие сэндвич-панели для унитаров не преграда. Время стремительно таяло, с каждым мгновением делая мое положение все более незавидным, и я поспешил "позвать" напарника. Петрович тотчас же зашебуршал у забора, и паренек с автоматом развернулся на сто восемьдесят градусов, подставляя мне спину.

Более благоприятного момента ждать было себе дороже, и я одним слитным движением ссыпался с крыши, в полете сгруппировавшись и ударив оппонента в спину двумя ногами. Тот от толчка отлетел на несколько метров вперед и зарылся носом в грязь, автомат, однако, не выронив - оружие зацепилось ремнем за локтевой сгиб и шлепнулось в пузырящуюся жижу рядом с хозяином.

Я приземлился довольно удачно - на правый бок - и потому вскочил быстрее противника, успев еще и подхватить шмякнувшийся рядом топор - прыгать с ним в руках я не стал, благоразумно выпустив его еще в прыжке, и сразу же рванул к горе-штурмовику. Тот все еще барахтался в жидкой грязи, с трудом привстав на одно колено и одновременно подтягивая за ремень автомат, но я успел - на последнем шаге занес топор и обрушил его на правое плечо оппонента. Как я и ожидал, армированная ткань брони удар выдержала, а вот кость - нет, с громким хрустом переломившись выше локтя. Раненый вновь распластался в грязи, зачерпнув забралом хорошую порцию, а потому вместо крика выдал невнятное хриплое бульканье и на рефлексах попытался разорвать дистанцию, споро орудуя ногами и здоровой рукой. Мешать я ему не стал, дождался, когда он поднимется на ноги, развернувшись ко мне лицом и придерживая неестественно выгнутую покалеченную конечность здоровой, и только тогда ударил. Первый тычок топором пришелся прямо в забрало, заставив подранка запрокинуть голову и отшатнуться, а второй - рубящий, с хорошей амплитудой и разворотом на триста шестьдесят градусов - обрушился на слабо защищенную шею. Хорошо отточенное лезвие рассекло тонкую ткань, легко отделив голову от тела, и та улетела далеко в сторону вместе с моим оружием - сила удара была столь велика, что рукоять выскользнула из рук, а я сам упал на одно колено. Из обрубка шеи ударил тугой фонтан крови, которая тут же смешалась с мутной дождевой водой, окрасив лужи под ногами, и обезглавленное туловище медленно и как-то даже величественно рухнуло на меня, чуть не придавив к земле. Я еле успел вывернуться и зашелся в приступе жестокой рвоты, с трудом сообразив откинуть забрало.

Не на шутку встревоженный Петрович вынырнул из тени забора и с разбега боднул меня в сапог, одновременно окатив волной образов-эмоций - от беспокойства за напарника до недоумения, дескать, что за напасть на наши головы? Я наконец справился со спазмами, последний раз сплюнул горькую желчь и не вставая с колен погладил лобастую кошачью башку:

- Все, все, я в порядке. Дай отдышаться только...

Петрович теранулся мордой о мою ладонь, недовольно взвыл, выдав характерный мыслеобраз, легко переводившийся фразой "какого хрена?!", и я поспешил развеять последние его сомнения:

- Враг! Будем драться.

Кот злобно ощерился и воинственно распушил хвост, сейчас практически черный - и от грязи, и окрас напарник предусмотрительно сменил, прежде чем с врагом встретиться. Кстати говоря, "хамелеон" в данный момент был практически бесполезен: ливень и не думал стихать, и по броне постоянно текла дождевая вода, четко обрисовывая мой силуэт. Поднявшись на ноги, я вырубил маскировку и сорвал шлем, с облегчением подставив голову под хлещущие струи. Холодный душ помог - я вновь обрел способность мыслить конструктивно и принялся обшаривать взглядом недавнее поле боя. Наткнувшись на топор и валявшуюся поблизости голову, я содрогнулся от омерзения и поспешно отвернулся: все-таки я даже не кадровый солдат, мясник из меня никакой. К таким вещам однозначно никогда не привыкну.

"Спектр" отыскал с трудом - автомат фактически утонул в мерзкой жиже, на поверхности остался лишь ремень. Оружие оказалось почти намертво забито грязью, вычистить его в походных условиях нечего было и мечтать. Если ствол еще можно кое-как прополоскать в достаточно глубокой луже, то вся остальная механика требовала вдумчивой и довольно длительной работы. Однако я хозяйственно пристроил автомат на спине, подтянув ремень, чтобы не болтался, и принялся избавлять мертвое тело от излишков снаряжения. На шею и сломанную руку старался не смотреть, но получалось не очень. Борясь с дурнотой, я расстегнул молнию заляпанной грязью разгрузки и кое-как стянул ее с мертвеца. В почах обнаружился десяток магазинов с уэсками и пара "глушилок" - светозвуковых гранат. Порадовала и кобура с защитным герметичным клапаном - грязь внутрь практически не попала и пистолет, тот самый "дефендер", оказался вполне пригоден к использованию. Пристроив новообретенное сокровище на собственном поясе, я немного подумал и переложил "глушилки" в карманы, а разгрузку заботливо свернул в рулон почами внутрь и перетянул специальным ремешком. Потом почти не таясь вернулся в узел связи и сложил автомат с боеприпасами в одном из шкафчиков - пусть будет, все равно есть не просит. Кто знает, как дело обернется, может, в дальнейшем пригодится... Напоследок неудачливый штурмовик одарил меня еще и десантным тесаком, вернее, репликой такового - из менее качественных материалов, но все равно довольно неплохим.

Покончив с мародерством, я нахлобучил шлем, активировал в сканере режим обнаружения крупных биологических объектов и перемахнул через забор, нырнув в густые кусты за домиком. Понятливый Петрович скользнул следом, напоследок взвыв особенно грозно: мы вышли на тропу войны.

-//-

Система тау Кита, планета Нереида, 21 января 2538 года, вечер

Передвигаться по густым зарослям в условиях штормовой погоды оказалось весьма трудно - несмотря на защиту скал, а может, как раз благодаря ей порывы ветра закручивались особенно хитро и периодически обрушивались со всех сторон, совершенно не поддаваясь прогнозированию. Кусты то прижимались чуть ли не к самой земле, то, наоборот, с трудом удерживались на корнях, теряя листву. Особенно сильные рывки сшибали камни с верхотуры, и один такой булыжник чуть было не отоварил меня по шлему, рухнув прямо передо мной. Петровичу приходилось с одной стороны легче - он фактически полз на брюхе, и потому ветра особо не опасался, с другой стороны, уже через пару минут он настолько извозился в грязи, что мог теперь и не заморачиваться с изменением окраса.

Обогнув дальнюю окраину поселка, мы с изумлением обнаружили на стартовом пятаке незнакомый катер. Вернее, катер-то стандартный, вот только опознавательных знаков на нем никаких не было, впрочем, как и персонала рядом. Я дернулся было проверить, но благоразумно остался в кустах, лишь мазнул по аппарату лучом сканера. Судя по показаниям, двигатели функционировали в ждущем режиме, то есть взлететь катер мог за считанные секунды. Это в свою очередь означало, что в кабине дежурит минимум один пилот и выбираться из укрытия себе дороже. Больше никакой информации методом скрытного наблюдения добыть не удалось. Разве что прикинуть количество агрессоров, исходя из вместимости транспортного средства... Но об этом даже думать не хотелось - такой катер запросто мог вместить десяток боевиков, а если потесниться, то и все полтора. Зато я окончательно убедился, что это самое настоящее нападение, а потому стеснять себя в средствах противодействия не стоит.

Учитывая обстоятельства, следовало как можно скорее вооружиться - считать серьезным оружием "дефендер" можно было лишь с большой натяжкой. Прокрутив в голове возможные варианты, я осторожно направился к жилым боксам Охотников - хотя бы потому, что они были ближе всего. К тому же у меня теплилась робкая надежда, что уж эти-то бравые парни застать себя врасплох не позволили. Впрочем, как показала практика, надеялся я напрасно: осторожно обогнув близлежащие строения по задам, мы с Петровичем аккуратно подобрались к крайнему модулю, в подслеповатом оконце которого горел свет, и, заглянув в него, сразу же обнаружили первого Охотника. Боец лежал на нижнем ярусе койки, запрокинув голову, и если бы не лужа крови, натекшая под стандартные солдатские тапки без задников, можно было бы подумать, что он спит. Верхний ярус был пуст, следы погрома тоже отсутствовали - судя по всему, парня зарезали во сне. Притаившись у стены, я укоризненно покачал головой, сопроводив жест соответствующим мыслеобразом, и уязвленный Петрович беззвучно ощерился - виновным он себя не признавал. Собственно, я особо и не настаивал - в такую погоду никакой нюх не поможет, все запахи моментально размываются.