Уйдя нырком от левой, Хорн пошел на сближение, но Луби, вцепившись в него, швырнул на землю. С залитым кровью и вымазанным грязью лицом Рауди поднялся и, как сквозь туман, увидел надвигавшегося на него с торжествующей улыбкой дюжего ковбоя.

Руки противника были явно длиннее. Рауди попытался уклониться от левой и поймал сокрушительный апперкот правой в зубы. Дышащий яростью Барт приблизился вплотную, молотя обеими руками. И тут Рауди увидел свой шанс. Луби широко замахнулся левой, и Хорн пустил в ход правую. Отбив хук, словно молотом двинул Луби в подбородок.

Изумленно вскинув глаза, тот зашатался, а Рауди, будто приклеившись к нему, принялся колотить справа и слева мощными боковыми по корпусу. Луби замахнулся правой, но Рауди опять ждал левую. Поймав момент, дал волю правой.

Барт со всего маху рухнул в пыль. Перекатился на живот. Рауди отошел назад, ожидая, когда тот поднимется. Из губы сочилась кровь, на щеке темнел кровоподтек, но Рауди чувствовал себя прекрасно.

Луби вскочил и, размахивая руками, попер на Хорна, но тот, снова сблизившись с ним, нанес удар левой по корпусу и следом правой в голову. Луби дернулся назад, а Хорн, предвкушая победу, зажал его покрепче. Резкий удар левой по голове, правой, снова левой. Нырнув под занесенную Луби правую руку, прямым ударом левой он послал врага в нокдаун.

Разбитый наголову, Барт распластался в пыли. Рауди наклонился, поднял его за шиворот и отшвырнул к ограде загона. Занес было правую руку, чтобы расквасить физиономию, но остановился.

Подчеркнуто спокойно отступил назад.

— Ладно, Барт, — невозмутимо произнес он. — Ты начал и получил то, на что давно напрашивался, но это еще не все. Хочу, чтобы ты очухался, потому что собираюсь выбить из тебя пыль там, на арене. Буду считать, что победил, только когда побью тебя на опилках!

Демонстративно повернувшись спиной, зашагал к конюшне.

Наклонившись над ведром, смыл с лица грязь и кровь и причесался. Внезапно нахмурился, вспомнив о Ниле Райсе. Что стало с печатником? В суматохе ареста и затем родео совсем не было времени узнать, куда он подевался. Правда, теперь парень мог уже вернуться на ранчо.

Что держит при себе Бен Уэллс? Что за друзья, о которых он говорил? Не они ли помогли его освобождению и участию в родео? Рауди раздирали заботы и сомнения. Он понимал, в каком отчаянном положении находится. Кроме Вахо, у него нет ни одного свидетеля. В глазах шерифа, да и вообще людей, его рассказ о том, что убитый им в далеком каньоне человек непонятным образом попал в его дом, выглядел абсолютно неправдоподобно.

Он заставил себя не думать об этом. Прежде всего состязания. Всему свое время.

Следующим номером объявили езду на неоседланных мустангах, затем предстояло единоборство с бычком и скачки на быках. После этого заключительные состязания по отлавливанию бычков. В финале участвовали четверо: кроме них с Бартом Луби еще Касс Уэбстер из Прескотта и Тони Сандовал из Буффало, штат Вайоминг.

Объезжать неоседланных мустангов было любимым делом Рауди, и он на доставшемся ему Кугуаре, дьяволе, а не коне, вышел первым. За ним шел Луби, и третьим, почти вплотную, Уэбстер. Луби выиграл единоборство с бычком, отыграв у Рауди две пятых секунды. Сандовал, ковбой из Вайоминга, победил в скачках на быках. Рауди снова стал вторым, а Луби третьим.

К концу дня вспотевший и до смерти уставший Хорн побрел к загонам. Все решится завтра, а пока что по сумме очков он впереди Луби…

Настало утро. Наэлектризованные ожиданием трибуны гудели. Участники состязаний и те бросали долгий взгляд вслед спокойно шагавшему к конюшне Рауди. Серебряный Бок встретил его тихим ржанием. Хорн остановился поговорить с конем. Тот мягкими губами ткнулся ему под мышку.

Подошел Касс Уэбстер.

— Не верю я этому трепу насчет убийства, парень, — тихо сказал он. — Не знаю, из-за чего весь этот шухер, но что до меня, то первое место по праву твое. — Касс раздавил ногой сигарету. — В прошлом году в Уайт-Роке Луби подложил мне свинью. Грязный он человек, Хорн. Смотри в оба!

— Спасибо, — ответил Рауди.

Его внимание отвлекла Вахо Рейни, приближавшаяся к нему под восхищенными взглядами окружавших.

— У нас гости, — объявила она. — Следи за тем, что говоришь.

— Не понимаю, — озадаченно нахмурился Рауди.

— Поймешь… Гляди!

Он быстро обернулся. К ним подходила небольшая группа индейцев. Впереди выступал старый Клитус, за ним члены его племени. Кроме одного. Этим одним оказался закутанный до головы в одеяло Кочино!

— Рад вас здесь видеть! — от души воскликнул Рауди. — Очень рад! Если что-нибудь надо сделать для вас, говорите.

Глядя на Серебряного Бока, они стали тихо переговариваться между собой.

— Они и вчера были здесь, — прошептала Вахо. — Видели, как ты выступил.

Кочино вдруг, оживленно жестикулируя, заговорил с девушкой. Блестя глазами, она повернулась к Хорну.

— О, Рауди! Он говорит, что ты можешь оставить коня себе! Он тебе его дарит!

— Господи Боже! — Вне себя от счастья, Рауди не находил слов. — Что мне ему сказать? Что подарить?

— Ничего. Это… он просит об одной вещи. — Вахо залилась краской.

— О чем? Сделаю что угодно!

— Я… теперь не могу. Скажу потом.

Она поспешила прочь. Старый индеец довольно захихикал. Клитус тоже обнажил в улыбке щербатый рот, но глаза глядели грустно.

Арену окружила еще выросшая за ночь огромная толпа. Сидели и стояли где только можно. Пит Драго со своими дьявольскими наездниками выкидывал головокружительные трюки, с ними соперничали клоуны, порой превосходя их в мастерстве и трюкачестве. Потом последовали гонка фургонов и показательные соревнования по владению пастушеским кнутом.

К началу финальных состязаний в заарканивании бычков Рауди Хорн в полной готовности сидел на Серебряном Боке, На этот раз он выступал следом за Бартом Луби. Заранее проверенные в конюшне плетеные лассо свернуты в кольца и готовы к работе. Он накинул их на переднюю луку седла. Тут его подозвал Уэллс, и Рауди направился к нему.

— Сразу после заезда подойдешь ко мне, — приказал шериф.

Рауди с мрачным видом кивнул.

— Обязательно, — заверил он. — Найду тебя сам. Большое спасибо тебе, Бен, за то, что дал мне этот шанс. Буду готов вернуться в тюрьму.

С тяжелым сердцем Рауди снова сел в седло. Задумавшись, глядел на арену. Вчерашнее время, одиннадцать секунд, — хорошее время. С таким временем можно выиграть не одно состязание, но уложится ли он в него сегодня?

Сняв лассо, оставил одно в правой руке. Другое взял в зубы. Внезапно мелькнуло подозрение, заставив отвлечься от арены, куда уже устремился вслед за бычком Барт Луби. Губы ощутили в сыромятном ремне что-то непонятное. Выдернув из зубов плетеную веревку, стал разглядывать ее. Обе жилы оказались аккуратно надрезаны пилкой или каким-то другим острым предметом. Станешь стягивать ноги бычку, лопнут словно нитки!

— Время! — прогремел над ареной голос Уивера. — Барт Луби спеленал бычка в рекордное для наших состязаний время — десять и девять десятых секунды!

По трибунам прокатился восторженный рев. У Рауди оборвалось сердце. Услышав, что объявляют его имя, повернулся в седле.

— Касс! — что было мочи отчаянно заорал он. — Лассо! Скорее!

Вскочивший словно ужаленный Уэбстер сунул в руки Рауди свои лассо. Рауди бросил ему надрезанные ремни.

— Погляди! — крикнул он уже на скаку.

Увидел, как из ворот на арену выскочил его бычок. Серебряный Бок, заметив, ринулся за ним. Взметнувшаяся веревка Рауди захлестнулась на рогах бычка. Соскочив с седла, Хорн одним движением повалил его. Сердце бешено колотилось, нос забивала пыль, но он мгновенно скрутил ноги и, выпрямившись, поднял руку!

Над ареной повисла тишина. Потом раздался возбужденный голос Уивера.

— Друзья! — объявил он. — Рауди Хорн на Серебряном Боке победил в заарканивании бычка с рекордным временем десять и восемь десятых секунды!

Его слова потонули в ликующих возгласах. Вскочив в седло, Рауди рысью поскакал к судейскому столу. Его знаменитый конь взвился на дыбы. Отвечая на приветствия, Рауди размахивал шляпой. Затем под победные звуки оркестра и гром оваций Серебрянный Бок танцующим шагом пронес своего хозяина по арене. Развернув коня, Хорн вернулся к стартовым воротам.