— Ой… Не хотелось бы в прокуратуру, — бархатисто протянул не лишенный приятности голос. — Может, где-нибудь на нейтральной территории?

Да что это такое, подумала я, ладно, мафия в прокуратуру не хочет, но опера-то чего боятся? Похоже, вы, ребята, одним миром мазаны, раз так активно избегаете прокуратуры! Ничего, потерпите до апреля, а в Следственный комитет уж будете ногой двери открывать, там, скорее всего, соберутся самые неразборчивые.

— А что такое? — невинно поинтересовалась я. — Вы собираетесь говорить о чем-то, неприличном? Или взятку мне предлагать?

— Да что вы, Мария Сергеевна! — рассмеялся баритон. — Просто погода хорошая, может, на свежем воздухе пообщаемся? Мы подъедем, снизу позвоним, вы хоть во двор спуститесь?

— Вы приезжайте, а там посмотрим. А с кем вы собираетесь приехать?

— А с нашим сотрудником, Захаровым Володей.

Как будто я в этом сомневалась! Положив трубку, я понеслась к Горчакову.

— Лешка, зачем им со мной общаться на нейтральной территории?

— А то ты сама не понимаешь! Конечно, я все понимала, но как приятно было, черт побери, прибежать к старому другу и коллеге, вывалить на него свои проблемы, поплакаться и получить дружеский совет!..

Захаров и Спивак подъехали довольно быстро, мы с Лешкой не успели допить чай, когда у меня в кабинете затрезвонил телефон. Я, как молния, пронеслась к себе, схватила трубку и, запыхавшись, прокричала:

— Да, слушаю!

— Мария Сергеевна, это мы, — порадовал меня уже знакомый баритон. — Ну, вы спуститесь? Мы тут на лавочке.

Пришедший следом за мной Горчаков напряженно вслушивался в телефонный разговор. Я набросила куртку, и Лешка сунул мне в карман серебристый диктофон, прикрепив выносной микрофончик под клапан кармана.

— Смотри, — сказал он, — нажмешь на эту кнопочку, пойдет запись. Сориентируйся по обстановке, может, пригодится. Только имей в виду, у него батарейки садятся, долго он не вытянет.

Он просунул руку мне в карман и положил мой палец на нужную кнопочку.

— Спасибо, Лешка, — ответила я. — Ну, я пошла.

Горчаков на мгновение сжал мою руку и подтолкнул к выходу.

— Ни пуха, — тихо сказал он.

— К черту.

Я пошла по коридору, оглядываясь на Лешку. Он был самым близким моим другом, мы столько лет работали вместе, что понимали друг друга без слов. Как я могла дуться на него столько времени?!

Два видных мужика, весьма неплохо одетых, при моем появлении поднялись с детских качелек. Поодаль стоял уже знакомый мне «форд», номеров по-прежнему было не разобрать под слоем грязи.

— Рад видеть! — один из мужчин, постарше, жестом пригласил меня присесть рядом с ними на качельки. Судя по голосу, это был Спивак. Я секунду подумала над предложением, и сориентировавшись, что сидя, мне будет еще удобнее незаметно включить диктофон, согласилась.

Я присела, гости мои тоже опустились на сиденье из реек. Протянулась пауза, гости явно присматривались ко мне, а я упрямо ожидала от них первого шага. Правую руку я держала в кармане с диктофоном, а левой ухватилась за мокрую цепь, на которой висели качели. Наконец второй, помоложе и пониже ростом, Захаров, кивнул на мою левую руку:

— Неплохой камешек.

— Голубой бриллиант, — неожиданно для себя сказала я. И оба визитера обменялись торжествующими взглядами.

Продолжая смотреть на мой перстень, Захаров лениво извинился за то, что они со Спиваком не успели пообщаться со мной на месте происшествия.

— Вы имеете в виду убийство Карасева? — удивилась я. — А вы там были?

— Мы заезжали еще до того, как вы там появились. И отъехали по делам в главк. А ребята наши, из отдела, потом квартиру осматривали. Протокол должен быть у вас.

— Ах, так это ваши ребята приезжали?

— Мария Сергеевна, — вкрадчиво начал Спивак, — у вас дело по Нагорному.

Я кивнула, подумав, что не будь у меня на пальце «голубого бриллианта», ребята не осмелились бы так резко взять быка за рога. Они явно приехали с каким-то сомнительным предложением, иначе зачем бы им встречаться на свежем воздухе, а не в прокуратуре? А колечко, как они думали — Костин подарок, в их представлении обо мне перевесило мою, смею надеяться, приличную репутацию. Прав был Барракуда, и они, судя по всему, рассуждали так же; если некто взял от одних, то он наверняка возьмет и от других, если ему предложат больше.

— Так вот, мой отдел с самого начала осуществлял оперативное сопровождение этого дела…

У меня язык чесался поинтересоваться, почему именно их отдел влез в это дело с самого начала, но это было бы стратегически неверно.

— Продолжайте, — сказала я.

— Есть очень серьезная оперативная информация, — понизив голос, сообщил Спивак, — что Нагорный и его супруга убиты неким Бородинским по кличке Барракуда.

Оперуполномоченный Захаров, слушая шефа, задумчиво кивал головой, подтверждая все, что тот скажет; в руках он вертел новомодный мобильный телефон. Я приподняла брови.

— А вы в курсе, что Бородинский в это время сидел в следственном изоляторе? — спросила я сотрудников ОРБ.

— Ну естественно, Мария Сергеевна, — протянул Спивак. Я просто глаз не могла от него отвести, так он был хорош: густые темные волосы, приятное лицо, умные глаза, и фигурой его Бог не обидел. Впрочем, Захаров был ему под стать, оба они могли бы сниматься в сериалах, играть положительных героев.

— Ну и как же? — я пока мягко вентилировала проблему, не обнаруживая скепсиса.

— А чему это мешает? — вступил в разговор Захаров, поигрывая телефоном. — Исполнители были на свободе, а Костя Бородинский вполне мог и оттуда руководить. Вы же знаете, он сидел неплохо — девочки, баня, излишества всякие нехорошие… Мобильник ему туда на блюдечке таскали.

— Вы хотите сказать, что заказчиком был Бородинский?

— Организатором, — уклончиво ответил Спивак. — Исполнителями были его люди, а Константин все организовал.

— А кто заказчик?

— Ну, это уже непринципиально, — отозвался Захаров. Они со Спиваком очень хорошо смотрелись в тандеме, подхватывали тему и грамотно дополняли один другого.

— Информация, подчеркиваю, очень серьезная, — наклонился ко мне Спивак. — Надо бы реализовываться…

— Но реализоваться хотелось бы наверняка, — подхватил Захаров. Телефон, мелькающий в его пальцах, начал меня раздражать. Он отвлекал меня, и я не могла решить, включать мне диктофон или подождать еще. — У нас есть еще интересная информация.

Он замолчал и посмотрел на своего начальника, как бы передавая ему эстафету; так в новостях дикторы говорят журналисту, передающему репортаж с места событий: «Евгений!..» Спивак кивнул и продолжил:

— По нашей информации, Бородинский также совершил убийство Карасева.

— Карасева?! Но я слышала, что Бородинский был Карапузу предан, как пес.

— Вранье, — отмахнулся Спивак, внимательно глядя на меня. — Слухи разные ходят, а у нас информация верная. Вы меня понимаете?

— Пока нет. А можно узнать, эта информация в чем выражается? Ее можно закрепить показаниями, сводками?

Захаров поднялся со своего места и навис надо мной, загораживая от меня белый свет.

— Видите ли, — сказал он, тщательно выговаривая слова, — надо реализоваться наверняка. Информация верная, не сомневайтесь. Но осечек быть не должно. Барракуда должен сидеть в тюрьме.

Я лихорадочно нашарила в кармане кнопку и включила диктофон.

— Барракуда должен сидеть в тюрьме, — повторил мне чуть ли не в ухо Спивак, который остался сидеть на качелях.

— Я так понимаю, что показаний и сводок не будет, — сказала я, обращаясь к микрофончику в своем кармане. — И как же вы хотите реализовываться?

— Мы его возьмем с оружием, — улыбнулся Спивак.

— С «мокрым» оружием, — подхватил Захаров.

— А именно?

— С оружием, из которого была убита жена Нагорного…

— И застрелен Карасев, — они подавали реплики, как хорошо срепетированные актеры.

— А вы считаете, что это одно и то же оружие?

— Да, — сказали они в один голос, очень внушительно.