Бешено скача по пыльной дороге в Батавию, Сирена, смеясь, понукала лошадь бежать быстрее вперед. Длинные темные волосы женщины развевались на ветру, глаза вспыхивали от восторга, гладкие щеки раскраснелись. Она представляла себе лицо Ригана, когда скажет ему, что ни за что не отпустит его одного. Они принадлежат друг другу.

Сирена проскакала по великолепной улице Львов, потом проследовала узкими переулками прямо к конторе голландской Ост-Индской компании. Офис Ригана находился на дальнем конце пристани, у двери была привязана лошадь под седлом.

Женщина спешилась и кинулась в контору. Не утруждая себя никакими объяснениями, Сирена ворвалась к Ригану, лицо расплылось в улыбке, в глазах светилось радостное ожидание…

— Риган, я пришла, чтобы…

Слова застряли у нее в горле: вместо Ригана в кресле сидел его друг, капитан Дикстра.

— Петер, — спросила Сирена, едва переводя дыхание, — где мой муж? У меня для него приятная новость.

Дикстра нахмурился, и что-то в его красивых голубых глазах испугало женщину.

— Где он, Петер? — спросила Сирена снова, на сей раз тихо, почти униженно. — Ну, Петер?

— Он уехал.

— Уехал? — проговорила она запинаясь, не вполне понимая, что капитан имеет в виду. — Уехал? Но это же невозможно! Я пришла сюда, чтобы сказать ему: я решилась, решилась ехать с ним куда угодно!

У капитана от напряжения вздулись вены на шее. Он знал Сирену и Ригана, когда они еще только поженились. Он видел, как росла их любовь друг к другу, а теперь эта боль в глазах… Нет, Дикстра не мог вынести подобного. Ни слова не говоря, он взял Сирену за руку и подвел к окну, выходившему на море. Там, у самого горизонта, она увидела удалявшийся парус.

— Риган сказал, что нет смысла тянуть с отплытием.

— Петер, ты должен мне помочь! — взмолилась Сирена, судорожно сминая ткань платья. — Я обязана ехать за ним! Помоги!

— Я не могу помочь тебе, Сирена. В бухте нет ни одного корабля, готового к отплытию. Лучшее, что ты можешь сделать, — это подождать примерно месяц, пока следующий корабль не поднимет паруса и не отправится в Европу.

— Но «Рана»! — воскликнула Сирена с надеждой. — Я могла бы…

— Ничего ты не можешь сделать, — покачал головой Петер Дикстра. — «Рана» сейчас не на плаву, она только что из сухого дока. Будь благоразумной, милая…

ГЛАВА 2

Стоя в дверном проеме, фрау Хольц пристально наблюдала за хозяйкой. Уже около пяти месяцев прошло с тех пор, как Риган оставил их.

То, что менеер ван дер Рис отправился в Европу один, лишило жизнь госпожи всякого смысла. Уже к ночи она слегла в постель с сильнейшей лихорадкой, и потребовалось несколько недель, чтобы восстановить силы бедняжки, но госпожа стала лишь жалким подобием прежней Сирены.

Все еще стоя у двери, фрау Хольц заметила всадника, показавшегося в конце длинной подъездной аллеи. Старушка сощурилась от яркого света и узнала Петера Дикстру.

— Госпожа в саду, капитан Дикстра! Я провожу вас к ней.

Дикстра посмотрел на унылое выражение лица Сирены и вздрогнул. Впрочем, он должен был все-таки объяснить, ради чего пришел.

— Сирена, я должен тебе кое-что сказать. У меня тут тревожные новости…

— Что-нибудь в конторе не ладится?

— Нет, дела компании пока идут неплохо. У меня есть сведения, касающиеся «Испанской леди», корабля Ригана…

Сирена терпеливо ждала продолжения. По ее лицу трудно было о чем-либо догадаться.

— Так вот, сообщения, которые я получил… они, мягко говоря, неполные, но… Короче, я вот что хочу сказать, Сирена: «Леди» затонула у берегов Испании. Никто толком не знает, была ли команда захвачена пиратским кораблем или погибла в море. Они попали в ужасный шторм, и это все, что мне известно. Если я что-нибудь могу сделать для тебя, не стесняйся просить об этом.

На лбу у Петера выступили капельки пота. Что же касается Сирены, то, хотя в это трудно было поверить, она не выказала никаких чувств вообще.

— Должно быть, ты ужасно расстроен, Петер. Риган, я знаю, был твоим другом.

Сирена наклонилась к капитану и похлопала его по руке, словно желая утешить. Прикосновение было холодным как лед, и Дикстра невольно поежился, чувствуя пробегающий по телу озноб.

— Конечно, я расстроен, но ты, Сирена… Должен сказать, ты довольно легко приняла эту печальную новость. Да, мне Риган был другом, но для тебя ведь он муж!

— Верно, но ты, Петер, только сегодня узнал, что Риган для тебя потерян, а я с этой мыслью живу уже несколько месяцев — с тех самых пор, как он покинул Яву, бросив меня здесь одну. Спасибо, что пришел и рассказал обо всем. А теперь извини, пожалуйста, мне хочется побыть одной.

Фрау Хольц наблюдала за тем, как капитан Дикстра, проскакав по аллее, выбрался на дорогу, ведущую назад, в Батавию. Экономка подошла поближе к Сирене: старушку тоже озадачила некоторая бесчувственность госпожи.

— Это обман! — внезапно рассмеялась Сирена. — Неужели ты не понимаешь? Это просто очередная попытка Ригана вытащить меня с острова. Видимо, я нужна ему теперь в Испании, точнее, не я сама, а моя подпись на каких-то там документах или что-нибудь еще в таком же духе.

Внезапно какое-то смутное подозрение закралось в душу Сирены.

— Послушайте, фрау Хольц, вы действительно думаете, что с Риганом что-то случилось?

— Ему бы и в голову не пришло обманывать вас так жестоко и заставлять поверить в его смерть, — всхлипнула старушка. — Зачем, по какой такой причине? Ради вашего имени на клочке бумаги? Нет, для этого он сумел бы найти другие пути. С господином случилось что-то ужасное. Я чувствую это!

Прошла неделя, потом две, а Сирена по-прежнему не ходила к могиле сына. Стоя на балконе, мать наблюдала, как джунгли все ближе и ближе подбираются к небольшому земляному холмику. На исходе третьей недели лианы опутали скромный надгробный камень, и Сирена поняла: пройдет еще несколько дней — и не будет уже ни малейшего знака, что под этой пышной листвой покоится крохотное тельце ее безмерно любимого ребенка.

Наконец прошли и эти несколько дней. Сирена спокойно, без слез позвала фрау Хольц и указала на могилу Михеля.

— Ее больше нет. Теперь я могу ехать. Я собираюсь взять «Рану» и отправиться в Испанию. Вы хотите остаться здесь или поедете со мной?

— Еду с вами, госпожа, — сурово проговорила фрау Хольц.

Сирена судорожно сглотнула и посмотрела на экономку.

— Распустите слуг и не забудьте им как следует заплатить. После закрываем дом и — в путь!

Команда «Раны» радостно приветствовала Сирену, лица матросов сияли от восторга. Старина Якоб расшаркался перед ней в глубоком и весьма церемонном поклоне, а затем порывисто прижал к себе, подхватил на руки и закружил над гладкой, надраенной палубой.

Сирена засмеялась в первый раз за последние несколько месяцев. Глаза ее искрились.

— Забери меня домой, Якоб. Отвези обратно в Испанию!

— Есть, капитана, — ответил Якоб, употребив прозвище, которое команда дала Сирене еще в ту пору, когда они носились по морям, желая выследить и уничтожить некоего человека, известного под кличкой Крюк. Он был напрямую ответственен за смерть Исабель (так звали сестру Сирены). Матросы «Раны» вместе со своей капитаной выполняли миссию демонов мести, и тех приключений, через которые они прошли, с избытком хватило бы на несколько жизней. Тогда капитана еще была Сиреной Кордес, красивой и гордой, какой она, впрочем, оставалась и до сих пор. Но тогда ее унижала и мучила целая банда жестоких пиратов. Замышляя побег, красавица-испанка вместе с юным Калебом захватили корабль, после чего за свою неутолимую жажду мести она заслужила имя Морской Сирены.

Ее сестра Исабель была помолвлена с Риганом ван дер Рисом. Сирена заняла место умершей сестры и вышла замуж за пылкого, страстного, опаленного солнцем мужчину — хозяина всей той части Ост-Индии, которая принадлежала Голландии.