Коннор медленно встал. Кейтлин могла бы поклясться, что на мгновение в его глазах что-то промелькнуло, прежде чем он взял ее запястье и принялся расстегивать пуговицы. Когда Коннор закончил и со второй рукой, она повернулась к нему спиной и подняла волосы. 

Ей послышалось или это действительно был стон? Кейт резко оглянулась, но глаза Коннора, когда он старательно просовывал жемчужинки в крошечные петельки, ничего не выражали. 

- Если ты перестанешь вертеться, все пойдет гораздо быстрее, - проворчал он. 

Когда Коннор закончил, Кейтлин крепко прижала платье к себе и забралась обратно на зашторенную кровать. Теперь там было не только темно, но и жарко. Чересчур жарко. Пока девушка переодевалась в пижаму, ее лоб покрылся испариной. Старожилы, которые придумали закрывать кровать такими плотными шторами, определено знали что делали. 

Кейт свернула платье и положила на край постели. Попробовала снять с головы венок, но он лишь больше запутался в волосах, поэтому она оставила его на месте. Откинувшись на подушки в изголовье кровати, Кейт замерла в ожидании. 

Тотчас же ее обступила темнота, а собственное дыхание показалось слишком громким. Ожидание определенно не сработает. 

- Коннор? – Кейтлин опять высунула голову из-за шторы. 

Коннор сидел, склонившись к огню, и потирал руки. 

В самой комнате было явно холоднее, чем в зашторенной кровати. Опять в полную силу зарядил дождь и бил в ставни. Тянуло сыростью. 

- Ты не присоединишься ко мне? Здесь точно суше и теплее. – Кейт протянула руку, приглашая его. 

- Мне и тут неплохо. А ты ложись и попробуй заснуть. Я послежу за дверью, – произнес он, не оборачиваясь. 

Кейт быстро оценила ситуацию. Может быть, сейчас ей выпал последний шанс побыть с Коннором наедине, поговорить с ним. Она не хотела упустить эту возможность, проведя ночь в темной маленькой душной норе, в то время как он будет сидеть у камина в холоде. 

Кейтлин вылезла из постели и едва слышно подошла к Коннору. На кровати, за шторами, Кейт было тепло, поэтому она даже и не подумала набросить накидку, и вышла в одной пижаме. Но снаружи от холодного воздуха у нее по коже все равно пошли мурашки. Холод и сырость – не самое приятное сочетание. 

Присев перед ним, Кейтлин коснулась его руки. На сей раз Коннор, взглянув на нее, застонал. Но это скорее был выдох из глубины горла, чем настоящий звук. 

- Ты так замерзнешь. Возвращайся в кровать. – Коннор хмурился и говорил довольно резко, но в то же время нежно сжимал ее руку в своих ладонях. – Ты уже замерзаешь. 

- Отлично, тогда мы замерзнем вместе. Я не вернусь в постель одна. – Когда он хотел возразить, Кейтлин прижала палец к его губам. – Там совсем темно, а я не люблю оставаться одна в темноте. Идем со мной. Составь мне компанию. Я ведь все равно не усну. 

Кейт встала и потянула его за руку. 

Коннор покачал головой, но позволил Кейтлин поднять себя на ноги и проводил ее к кровати. Кейт забралась в постель первой, и он последовал за ней, оставив в изножье кровати небольшой просвет в шторах. Трепет пламени камина тускло освещал их маленькую пещеру, изгоняя ощущение замкнутости и создавая уют. Или, может, именно Коннор изменил атмосферу этого места. 

Кейтлин опять принялась снимать венок, но Коннор отстранил ее руки, и сам начал осторожно высвобождать украшение, распутывая волосы, и, наконец, бросил его на край кровати. 

Они сидели, откинувшись на подушки, и их разделяло лишь несколько дюймов. Потом Кейт придвинулась ближе. Коннор поднял руку, и девушка, нырнув под нее, положила голову ему на грудь. Его рука покоилась у нее на плече. Кейтлин держала его ладонь, покручивая кольцо, которое совсем недавно надела ему на палец. 

Она поднесла свою руку к его и в слабом свете любовалась золотыми ободками, которые покрывал затейливый узор. Ее кольцо было теплым и тяжелым, она воспринимала его как органическую часть себя. 

- Очень красивые кольца. Расскажи мне о них. 

Коннор коснулся ее кольца, осторожно покручивая его на пальце. 

- Да тут и нечего особо рассказывать. Долгое время они передавались в моей семье из поколения в поколение. Дедушка с бабушкой носили их последними. И передали Розалин. Она принесла кольца вчера вечером, сказала, что ей они не понадобятся и что она почтет за честь, если я сегодня ими воспользуюсь. 

Кейтлин одолело любопытство. 

- Почему Розалин не вышла замуж? Она же красивая женщина. 

- Многие мужчины просили ее руки, но она отказала всем. Говорит, что ждет, когда ее руки попросит настоящий возлюбленный, – вздохнул Коннор, продолжая крутить кольцо. 

Неудивительно, что в Долине Фейри эта женщина была неумолима, когда речь зашла о настоящей любви. Она действительно в нее верила. 

- Твой дедушка носил его последним? Я-то думала, что ты скорее возьмешь кольца родителей. 

В тусклом свете его лицо ожесточилось, и он сжал губы. 

- Я не надел бы тебе на палец кольцо моей матери. 

- Почему? Что с ней произошло? Что она такого сделала, что ты так злишься? 

Коннор хотел убрать руку, но Кейтлин сжимала ее крепко. 

- Расскажи мне. Я знаю, тут что-то кроется. Блейн пытался разозлить тебя в ночь нашей помолвки, там, на балконе, когда упомянул об ожерелье, принадлежавшем твоей матери. – Кейтлин коснулась украшения на своей шее. – Что произошло? 

Наклонив голову, Коннор молчал, его тело напряглось как струна. Когда он заговорил, его голос срывался от боли. 

- Она предала память отца. Поехала в Дан Ард, чтобы отдаться Артуру. Они тогда отослали меня в школу в Британи, где жили родичи моей матери. За это я ее возненавидел. 

В последующей за этим признанием тишине его свободная рука сжалась в кулак, подрагивающий от вложенной в него силы. Когда Коннор, наконец, продолжил, слова звучали так тихо, что Кейт пришлось прислушиваться. 

- А потом она умерла. Когда я был слишком далеко и не мог присмотреть за ней, не мог защитить ее, она умерла. 

Такая ужасная, незаслуженная вина легла на мальчика в период его возмужания. 

- Прости, Коннор. 

Его тело от слов Кейтлин окончательно одеревенело. 

- Мне не нужна твоя жалость. 

- А я тебя и не жалею. 

Он посмотрел на нее и нахмурился. 

- Серьезно. Я сочувствую, что тебе пришлось нести такое бремя, но не жалею. По крайней мере, ты помнишь свою мать. А у меня нет даже собственных воспоминаний. 

Коннор вновь откинулся на подушку, и Кейт стала ждать. Между ними снова повисла тишина. Единственное, что ее утешало - Коннор оставил свою ладонь в ее. 

- Ты когда-нибудь спрашивал ее, почему она так поступила? – прошептала Кейтлин. 

- Что? 

- Свою мать. Ты спрашивал ее, почему? 

Коннор молчал, и Кейтлин уже было решила, что он не ответит, но он покачал головой. 

- А не было и времени спросить. Я пытался ее отговорить. Просил, ругался, запрещал. Поэтому они отослали меня. Но мне никогда не нужно было спрашивать почему. Все из-за власти и богатства. Артур стал лаэрдом. Моя мать всегда была женой лаэрда. Думаю, она не могла выжить одна. Даже несмотря на то, что пришла к нему лишь в качестве его любовницы, а не жены. Такова женская доля. 

Кейт сжимала его ладонь, осторожно поглаживая, пока мало-помалу из нее не ушло напряжение. Он потянулся и другой рукой коснулся кольца, что надел этим утром ей на палец, напомнив этим, что оно все еще на месте. 

- Наверно, мне стоит вернуть его, я же не знаю, когда… - Кейтлин не могла даже произнести это слово. 

– Я о том, что мы исполнили то, ради чего я прибыла сюда. Теперь мы женаты, король, кажется, счастлив, ты можешь остаться дома и заботиться о Маири. – Она замолчала и глубоко вдохнула. – Ты знаешь, когда это произойдет? Когда меня больше здесь не будет? 

Под конец ее голос сорвался. 

Коннор сжал ее в объятиях. 

- Я даже не знаю, как все закончится. – Он остановился и тоже глубоко вздохнул. – Думаю, тебя лучше носить кольцо. Мне оно больше не понадобится. И мне нравится, как оно смотрится на твоей руке. Относись к нему как к подарку на память, к чему-то, что будет напоминать тебе о путешествии сюда.