Признаюсь, стоя на ковре перед своим непосредственным директором, самый главным человеком в компании, я растерялась.

— Пойми, это совершенно не мое дело, но я должен знать, что происходит в моей фирме, — говорил Сергей, — работа Баля меня удовлетворяет, особых претензий к нему нет. Скажу больше, мне доставляет некое удовольствие понимание того, что мы помогаем человеку, от которого все остальные отвернулись. Не буду скрывать, иногда на совещаниях с потенциальными клиентами я упоминаю Олега, если разговор заходит о миссии компании, но… Я бы не хотел, чтобы руководитель важнейшего для меня направления завалила проект из-за связи с душевнобольным.

Внутри меня все словно оборвалось. Вероятно, я покраснела и побледнела одновременно, другими словами, пошла пятнами. Обсуждать личную жизнь с начальством было ужасно. Крайне неестественно и неловко. Я смотрела на своего директора и чувствовала себя нашкодившей школьницей.

— Мы просто друзья с Олегом, никаких романтических отношений между нами нет.

— Я думаю, что иметь романтические отношения с шизофреником крайне странно. Ты такая привлекательная девушка, Алечка, половина нашей фирмы у твоих ног, а вторая половина это скрывает, потому что женаты, и я в том числе, — подмигнул, — думаю, что тебе нет необходимости тратить свое время и рисковать репутацией из-за сомнительных отношений.

— Я думаю, что Вас не касается, с кем я завожу отношения, так как это происходит вне рабочего времени….

Наш разговор растянулся на целый час, директор рассказывал случаи из своей жизни, приводил примеры несчастных служебных романов. Далее мы обсуждали шизофрению и фильм «Игры разума», талант Рассела Кроу в частности… Потом снова переключились на сплетни о нас с Олегом, в конце концов, мне пришлось сказать:

— Я Вас уверяю, мы с ним просто друзья. В любом случае, из-за таблеток он не может… ну, Вы понимаете, — честно слово, я такое не придумала, кто-то где-то говорил мне…

— Да? — удивился Сергей и удовлетворенно рассмеялся, — признаюсь, на какой-то момент я действительно поверил, что у тебя с ним что-то может быть.

А потом, вдруг, добавил:

— Что делаешь в пятницу вечером?

В пятницу вечером, в самом конце рабочего дня, когда все ушли домой, Олег делал мне массаж, а я, уткнувшись лбом в ладони, отдавалась его рукам, получала несравнимое удовольствие и… корила себя за болтливость, за то, что обсуждала Олега с директором, что рассказала лишнего, тем более, неправду.

— О чем ты думаешь? — словно прочитал мои мысли, — расслабься. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

— Тебе не кажется, что наши отношения очень странные, — осторожно произношу я, прокручивая в голове слова директора. — Я могла бы сейчас ужинать с Сергеем, а ты… думаю, тебе тоже есть чем заняться вечером, тем более, завтра выходной. Но ты пришел ко мне и… я отменила ужин, чтобы побыть с тобой. Но… между нами ничего нет, и, не будет.

— Тссс, — шепчет он, расстегивая пуговицы на блузке и раздевая меня до дозволенного ему максимума. Я снова не против. Откидываюсь на стуле, повинуясь его желанию. Он массирует ключицы и верхнюю часть груди, смотрит очень внимательно. — Я считаю, что любые отношения между мужчиной и женщиной, в принципе, странные. Эталона, к которому следует стремиться, не существует, — говорит.

— У каждого есть свой эталон.

— Это миф, который, к тому же, делает людей несчастными, если в него поверить. Например, ты. Тебе нравятся мужчины такие, как Дмитрий, Сергей: успешные, уверенные в себе. Твердо стоящие на ногах. Когда ты с ними, ты чувствуешь себя защищенной, хотя бы социально. Но хорошо тебе именно со мной, — проводит сомкнутыми ладонями между моих грудей. И почему-то мне кажется, что он не позволит себе лишнего, — ты тратишь время на меня, но не понимаешь почему. Тебя это раздражает, и ты мучаешься.

— И что ты посоветуешь мне сделать?

— Посоветую не заморачиваться и делать то, от чего тебе хорошо.

— А если завтра мне захочется провести время с Сергеем?

— Я думаю, что нужно делать то, что тебе хочется.

— Не всегда. А как же брак? Обязанности, верность?

— Ошо считал, что брак — это высшее оскорбление любви. А любить могут только те, чья потребность быть любимым исчезла. Вот ты. Ты хочешь любить, или хочешь, чтобы тебя любили?

Какой странный вопрос. Конечно же, мне хочется, чтобы… я задумалась.

— Для чего тебе нужен партнер в жизни? Чтобы заниматься с ним сексом? Чтобы родить ребенка? Чтобы он тебя обеспечивал? Родители перестали давить, что ты не замужем?

— Заводить детей и семью — это правильно. Это нормально. Ты тоже был женат.

— Да, был. Аля, понимаешь, — он наклоняется и трется своей щекой о мою, — на тебя слишком давит общественное мнение. И я говорю это не к тому, чтобы ты была со мной. Заметь, я никогда не намекал на подобное. Всего лишь хочу, чтобы ты разобралась в себе и перестала страдать, поступая против своей природы. Занималась лишь тем, от чего ловишь кайф. И неважно, что это. Позволяешь ли ты себя трогать шизофренику, спишь с женщиной или тремя баскетболистами одновременно.

Я удивленно смотрю на него, наши глаза встречаются.

— Живи так, как тебе хочется. Это твоя жизнь, не экзамен, который нужно сдать. Здесь нет эталонов, нет правил. Никто не имеет права тебя судить или осуждать.

— Ты так живешь, да?

— Мы сейчас говорим не обо мне. Моя жизнь — это завал по всем предметам, если продолжать сравнение с сессией. Сейчас важно, как живешь ты.

— Почему тебе это важно? Почему ты тратишь на меня время?

— Потому что, — он быстро кладет свои ладони на мои груди и слегка сжимает, — ты разрешаешь потрогать сиськи, — широко улыбается.

Олег

Она смотрит на меня, улыбается:

— Олег, если я попрошусь сегодня поехать к тебе, ты подумаешь, что я хочу с тобой переспать? — спрашивает.

— Разумеется, — отвечаю я, возвращая руки к ее голове, массируя виски. Она блаженно закрывает глаза и откидывает голову. Рот слегка приоткрыт, блузка расстегнута, сквозь кружевной белый лифчик можно разглядеть ореолы сосков. Мой рот снова переполнен слюной, а член стоит колом.

— А если я скажу, что хочу поехать к тебе, но не хочу с тобой спать?

— Я тебе не поверю, — отвечаю, проглатывая комок в горле.

— А если я поеду к тебе, будут спать рядом с тобой, но буду пресекать любые твои попытки заняться со мной сексом?

— Хочешь узнать, изнасилую ли я тебя тогда?

— Да. Ответь.

— Нет, не изнасилую. Я не думаю, что получил бы от этого удовольствие.

— Тогда можно я поеду к тебе?

Ее небольшая машина без труда находит место на парковке возле дома, где я снимаю квартиру. По пути я сообщаю, что из еды у меня только зеленый чай и орехи, поэтому мы заезжаем в супермаркет.

В прихожей Аля разувается, проходит в единственную комнату, которая является и спальной, и гостиной, хотя, я редко принимаю гостей, точнее, два раза, когда приезжала сестра. Изучает обстановку: диван с неубранным постельным бельем, письменный стол, на котором лежат мои блокноты, книги и аптечка, далее шкаф и тумбочка для телевизора, правда, без телевизора. Кивает, идет на кухню. Пару секунд рассматривает содержимое холодильника, после чего произносит:

— А говорил только орехи и чай! Тут еще молоко и яйца есть!

Пожимаю плечами, дескать, извини за наглую ложь, ставлю пакеты с едой на стол.

Пока Аля готовит ужин, я смотрю на ее стройную фигурку, представляя свои руки на ее попке. Кажется, за полгода я научился понимать эту девушку, поэтому ее желание поехать ко мне не особо удивило. Удивило, конечно, но не шокировало, как могло показаться изначально. По какой-то причине она меня слушает. Слушает, что я ей говорю. И верит. Никогда не думал, что смогу одновременно быть шизофреником и примером для кого-то.

— Иногда мне кажется, — говорит она, — что я сошла с ума. Ты только не подумай, я не смеюсь над тобой. Просто, я как робот изо дня в день выполняю определенный алгоритм действий, кручусь как белка в колесе…У меня нет даже минуты сесть и подумать, для чего я все это делаю.

— Подумай сейчас. Мне, кстати, нужно выпить таблетки.

Делая вид, что съедаю дрянь, не могу не улыбнуться. Давно я не позировал перед кем-то. Затем иду в ванную и смываю нейролептики в унитаз. Умываюсь.

На столе меня ждет ужин, а точнее, омлет с ветчиной и сыром, мягкий белый хлеб, подогретый в микроволновке, и чай.

— Тебе же можно есть после таблеток?

Киваю. Мне всегда можно есть, особенно, если так вкусно пахнет. Ужинаем мы молча, после чего она спрашивает:

— Может, посмотрим перед сном фильм? Скачай что-нибудь с торрента. Я пока схожу в душ.

В душ я отправляюсь сразу после нее, затем сообщаю, что фильм докачался. Она одета в мою футболку, которая, к моему сожалению, прикрывает все интересные мне места. Впервые в жизни хочу быть пониже.

— Ты спал здесь с женщиной? — она указывает на диван.

— Если ты хочешь, я поменяю постельное белье. Оно третий день, — иду к шкафу.

— Олег, ты спал на нем с женщиной?

— Нет, я спал один. Ну… с Эмилем.

— Эммм, ладно, с Эмилем не считается, — залазит под одеяло. Ждет меня. — А почему с Эмилем, почему не с Эм?

— Я не настолько сошел с ума, — говорю, — чтобы придумать себе женщину и спать с ней.

Включаю фильм, ложусь рядом с ней, обнимаю, прижимаю к своей груди, не удерживаюсь и целую в лоб. Чувствую, как ее пальчики касаются моей груди, вызывая приятные покалывания на коже, легкую дрожь тела от охвативших меня эмоция. Как тогда на корпоративе, только сильнее, ярче. Одна возникающая перед глазами фантазия заманчивее другой, новое желание слаще предыдущего. Перспектива опьяняет, ощущений вполне достаточно, чтобы почувствовать себя центром Вселенной, словно сама жизнь закрутилась вокруг меня, а не я вокруг жизни, как обычно бывает. Наверное, я начинаю снова понимать, как это, быть личностью, а не тенью без права голоса.