Он задумчиво тля дел на высокие вершины. Да, если бы выбраться туда на небольшую прогулку…

Из полутемного уголка за лавкой змеей вылетела веревка, петля скользнула через голову и затянулась на теле, прижав ему руки к бокам. Он выругался про себя — размечтался, дурак, в такое время — и отчаянно рванулся, пытаясь дотянуться до револьвера. Веревка дернулась, свалив его на тротуар, и тут же вторая петля захлестнула ноги. Он услышал взрыв смеха, а из-за лавки появились три всадника.

Он попытался заговорить, но они сдернули его с тротуара и протащили несколько футов по земле. Потом один соскочил с лошади, подошел к Галлоуэю, вытащил у него из кобуры револьвер и сунул к себе за пояс.

На лице Кудряша Данна еще можно было разглядеть синяки, которые понаставил ему Флэган, а рассеченная бровь едва начала подживать.

— Вот мы и сцапали Сакетта, ребята. Давайте-ка оттащим его в лесок и обработаем на индейский манер.

А он ничего не мог сделать — петли на руках и ногах были затянуты туго. Стоит пошевелиться, как они начнут снова дергать и волочить его. Приходилось выжидать удобного случая. Хотя в глубине души он понимал, что положение безнадежное.

Флэган за много миль отсюда, вместе с Ником Шэдоу и Пармали. От горожан помощи ждать не приходится — они изо всех сил стараются не встрять в неприятности, и винить их за это не приходится. Они против Даннов ничего не могут сделать, а вот Данны запросто могут спалить городишко и убраться восвояси. Да, собственно, откуда им вообще знать, что с ним случилось?.. А если б и знали — в любом случае, все население Шалако в эту минуту насчитывало всего пять человек.

Некому тут было спасать его. Надо пока не сопротивляться, просто дожидаться момента, когда они потеряют бдительность. А начнешь дергаться, они только затянут веревки покрепче, тогда освободиться будет еще трудней…

Кудряш повернул лошадь и направился к опушке, остальные двинулись за ним. Внезапно один остановился.

— Слышь, Кудряш, стоило бы прихватить бутылку. На этого типа нам понадобится какое-то время, придется с ним попотеть, глядишь, у нас и жажда появится.

— И верно, пойди возьми. Деньги у тебя есть?

— У меня есть, — вмешался второй.

— Ну так езжайте вдвоем и купите выпивку, только поторапливайтесь. Вы ж не захотите пропустить такую потеху. Элф, сними веревку у него с ног. Пускай топает своими ножками.

Пока Элф снимал петлю, Галлоуэй не шелохнулся. Потом те двое повернули и отправились в салун. Кудряш ухмыльнулся, глядя на Галлоуэя.

— Вот и пришел мне случай вернуть должок, хоть немножко. Послушаем, как вопит Сакетт.

— Долго ждать придется, — негромко ответил Галлоуэй.

Кудряш захохотал и поехал к лесу. Галлоуэю пришлось бежать рысцой, чтобы удержаться на ногах. Один раз он упал, и Кудряш проволок его по земле несколько ярдов, пока наконец остановился и дал подняться на ноги. Но как только он встал, Кудряш так рванул веревку, что он снова грохнулся на землю. А Кудряш посмеивался:

— Ну, как самочувствие, Сакетт? Это еще пустячки против того, что дальше будет! Как твои пальчики на ногах переносят огонь? Папаша как-то раз попробовал эту штуку на одном янки, который не хотел сказать нам, где припрятал свои фамильные драгоценности. Янки разговорился очень быстро, только папаша оставил огонек еще на какое-то время, просто чтобы преподать ему урок.

Они уже порядочно углубились в лес, когда Галлоуэй наконец увидел свой шанс. Он внезапно кинулся в сторону и обогнул дерево, захлестнув веревку за ствол. Сделал он это так быстро, что Кудряш, который неосмотрительно затянул веревку на седельном роге, был захвачен врасплох. Он ведь не был настоящим ковбоем, хоть и работал со скотом понемножку, да и вообще, он по натуре отличался беззаботностью. Обмотанная вокруг дерева веревка резко натянулась, лошадь Кудряша дернулась и остановилась, а Галлоуэй получил так нужное ему мгновение. Вцепившись одной рукой в натянутую веревку, он рванулся и сумел ослабить петлю.

Кудряш с криком крутнул лошадь, но Галлоуэй нырнул за дерево, тесно окруженное другими, и Кудряш не сразу сумел найти просвет, куда мог протиснуться конь.

Кудряш схватился за револьвер, но рука зацепилась за ветку. А Галлоуэй сбросил с себя веревку, выскочил из-за дерева и прыгнул на противника. Тот еще не успел высвободиться из путаницы веток — и вдруг почувствовал, как дернулось кверху стремя, а за ним пошла нога. Он начал падать и попытался схватиться за переднюю луку седла, но Галлоуэй рубанул его по пальцам, и Кудряш не сумел удержаться.

Он рухнул на землю, но одна нога застряла в стремени, а испуганная лошадь, вскидывая задом и вздымаясь на дыбы, выбралась из чащи и пустилась вскачь.

Галлоуэй отшатнулся назад, схватился за дерево и остался стоять так, постепенно приходя в себя. А лошадь неслась галопом к городу, и Кудряша подбрасывало и било о землю при каждом ее прыжке.

Быстро оглядевшись, Галлоуэй нашел среди палых листьев револьвер, вывалившийся у Кудряша из руки. Торопливо проверил барабан. Всего три патрона. Будь проклят болван, который вовремя не перезаряжает оружие!

С револьвером наготове Галлоуэй направился обратно в Шалако, до которого было всего ярдов двести. Он прихрамывал на ходу — сильно ударился ногой, когда его сволакивали через край тротуара.

Он добрался до начала улицы и увидел, что лошадь Кудряша остановилась перед дверями салуна. Элф и второй Данн отвязывали веревку. Берглунд стоял на коленях возле Кудряша.

Галлоуэй оказался футах в сорока от них, прежде чем Элф заметил его.

— Эй, Элф, мне нужен мой револьвер. Достань-ка его очень аккуратно и положи на тротуар.

Элф Данн смотрел на Галлоуэя. В нем пылала ненависть. У его ног лежал Кудряш, побитый, ободранный и исцарапанный, тяжело раненный, может быть, умирающий. Раньше всегда дела Даннов шли так, как хотели Данны… и теперь к его ненависти примешивались чувства поражения и неверия. Такого никогда не бывало с Даннами, такого просто не могло быть…

Успех развращает, а Данны, всегда жестокие, всегда грубые, всегда признающие лишь один вид боя: налет, — привыкли к успеху. Прежде чем их противники успевали опомниться и дать отпор, они уже ускользали за много миль и возвращаться не собирались. В этих молниеносных ударах по беззащитным ранчо и поселениям они стали наглыми, торжествующими и самоуверенными. Но потом Кудряша победил в драке Флэган Сакетт, человек, только что перенесший тяжелейшие испытания, после был ранен Джоуб, а самому старику Баку, можно сказать, в глаза наплевали. А теперь вот Кудряш жутко изранен в минуту торжества, и человек, повинный в этом, как ни в чем не бывало является сюда и требует, чтобы он бросил револьвер…

Снести такое было не под силу. Элф сказал:

— Пит, кончаем его.

Берглунд тут же покинул поле боя — длинным прыжком, будто ныряя в воду, перелетел через тело Кудряша и покатился в редкую траву.

Элф и Пит слаженным движением потянулись к револьверам. Но револьвер Галлоуэя уже поднялся и выстрелил. Элфа развернуло пулей на пол-оборота, и Галлоуэй выстрелил второй раз. Элф Данн попятился и сел на землю, а револьвер Галлоуэя взглянул на Пита, когда тот поднимал свое оружие.

— Брось! — сказал Галлоуэй. — Убью!

— А если он не убьет, — прозвучал чей-то новый голос, — то это сделаю я.

Берглунд — он сейчас сидел на земле, в стороне от возможной линии огня — посмотрел на высокого всадника с лохматой головой, в выгоревшей красной рубашке и черном жилете. Сзади за седлом была привязана овчинная куртка, сбоку торчал из чехла винчестер. Незнакомец выглядел нечесаным и каким-то ненастоящим, может быть из-за проглядывавшей в нем ошарашивающей, необузданной дикости.

Галлоуэй сдвинулся на несколько шагов в сторону, чтобы видеть вновь прибывшего.

— Здорово, Логан! Приятно тебя здесь видеть. И снова перевел взгляд на Пита.

— Кончай валять дурака, — сказал он. — Отвези Кудряша домой и скажи Баку Данну, что мы больше не потерпим тут неприятностей. Вы сами полезли в драку с нами, теперь уж небось сыты по горло.