- Я, надеюсь, ты одолжишь мне одну из своих рубашек...
- Выбирай любую. - Даниэль повел девушку в свою комнату, и когда открыл дверь, отшатнулся. - Вэлари, я тебя убью. - Проревел он.
Мелисса заглянула в комнату, и рассмеялась. Ей уже начинала нравиться сестра Даниэля. Куча скелетов, со светящимися глазами, свисающих с потолка, как по команде начала шевелить своими конечностями под страшную мелодию из фильмов ужасов, после того как мужчина открыл дверь, а через минуту пронзительный женский визг заставил Мелиссу вздрогнуть и инстинктивно, ища защиты, прижаться к Даниэлю.
- Милая комната, ничего не скажешь... - хихикнула девушка, наблюдая как мужчина, посылая в адрес сестры обещания страшной мести, сдергивал скелеты на пол. - Моего брата ждет подобный сюрприз...
- О боже... - Простонал Даниэль. - Ты хочешь сказать, что тоже издеваешься над своим братом?
- Ну, что ты, я просто немного шучу над ним... Какие тут издевательства? Я же не садистка... Налила в ботинки кисель, подложила под дверь туалета пару мышеловок, повесила на тоненькой верёвочке за окном гаечку, чтобы при каждом дуновении ветра она била по стеклу... Кинула дрожжи в унитаз, тут очень кстати, что он отдельно от нас живет, а то мне сказали, что от этого ошеломительный эффект! - Тихим и скромным голосом промолвила Мелисса, даже опустила глаза, чтобы не рассмеяться. - Должна же я хоть на ком-то свои навыки отрабатывать, пока замуж не вышла.
Ошарашенный Даниэль подошел к шкафу и, открыв его, получил шваброй по лбу.
- Я... убью её!!! - прорычал мужчина и в ответ услышал сдавленное хихиканье Мелиссы. Он всегда мечтал о тихой и спокойной спутнице жизни, а что получил? Нет, он конечно не против, что она такая, но... Мужчина поднял глаза вверх и мысленно взмолился БОГУ, или кто там издевался над ним?!
'Господи!!! За какие грехи???' - Но видно Бог, как всегда был занят, и не мог ему ответить, зато на него свалилось куча пауков, когда он снимал с вешалки рубашку.
Мелисса с визгом начала стряхивать их с Даниэля, смешно при этом топая ногами, в попытке раздавить, как можно больше. Он чувствовал её легкое дыхание, её близость и аромат пьянили, кружили голову. Зверь внутри него ревел и требовал взять то, что принадлежало ему. И слово 'брысь' он просто не воспринимал. Мужчине приходилось сдерживать свою сущность, только пантера была сильно против...
Мелисса не нашла в себе сил пошевелиться, когда он нагнулся и коснулся щеки губами. В груди девушки вспыхнуло пламя, парализуя волю, лишая рассудка. Его губы прижались к ее губам в завораживающем поцелуе. Её кровь оглушительно стучала в висках, каждая клеточка тела горела желанием. Она стояла, чуть покачиваясь в его крепких руках, сердце колотилось, как сумасшедшее. Она чувствовала тепло его губ, его зубы легонько прикусили ее нижнюю губу, вызвав стон, полувсхлип у девушки. Он хотел, чтобы она почувствовала его - почувствовала целиком, - поняла, что принадлежит ему. Мелисса была такой соблазнительной, такой податливой в его руках, как воск, ее руки обхватили его за шею, она прижалась к нему, отдаваясь долгому страстному поцелую. Даниэль запустил руки в роскошные густые волосы девушки, вбирая в себя ее мягкость и жар. Когда он прервал поцелуй, Мелисса ощущала его обжигающий взгляд на своих губах, которые продолжали гореть и желать большего. Её сердце готово было выпрыгнуть из груди, тело дрожало, как натянутая струна, и охватывало жаром, который только стоящий рядом с ней мужчина мог потушить.
Даниэль мечтал увидеть ее обнаженной под собой, слышать, как Мелисса выкрикивает его имя, когда он мощным толчком входит в нее, как её стройные ноги, крепко держат его бедра, когда он проникает вглубь её тела. Он хотел этого до умопомрачения, и его кровь кипела, зверь рвался, требуя свою самку. Повинуясь порыву, он увлек Мелиссу на кровать и опрокинул на подушки.
Она заворожено смотрела в его зелено-желтые глаза, не ощущая страха, зная, что он не причинит ей боли, а если причинит, то она будет мгновенна. Ее губы сделались влажными после обжигающего поцелуя, чуть припухшими, щеки покраснели от возбуждения. Грудь вздымалась, чашечки корсета сдавливал возбужденные соски, которые сами рвались на свободу. Даниэль тихо зарычал, уловив сладкий запах ее возбуждения, от которого его зверь сходил с ума, как кот от валерьянки.
- Ты моя, ты знаешь об этом?
- А если я скажу - нет?
- Все равно ты будешь моей... Ты предназначена мне судьбой!
- Ко мне ещё никто так не клеился... последний подошёл со словами: 'Любите ли вы Кока-Колу, как люблю её я?'
- Я не клеюсь, - грозно прорычал мужчина и у Мелиссы отпали все сомнения по поводу серьёзности намерений Даниэля.
Она ощущала какую-то странную и глубокую связь с ним, настолько глубокую, что невольно подумала о судьбе.
Мелисса чувствовала, как Даниэль целует и ласкает ее тело, словно пробуждая его от долгой спячки. Он поцеловал ее обнаженный живот, затем, покусывая, добрался до края корсета и ловко расшнуровал его, оголяя упругую белоснежную грудь.
- Боже, ты такая сладкая.
Его голос был низкий и хриплый, горячее дыхание обжигало кожу. Ее соски ныли, требуя ласки. И Даниэль медленно обвел языком кончик набухшего, как весенняя почка соска и жадно втянул его в рот, не переставая ласкать другую грудь.
Выпустив сосок, он приподнял голову и окинул взглядом полуобнаженное тело Мелиссы, и она потянулась к нему, желая продолжение этого сладкого пиршества над её телом.
- Ты словно сладкое изысканное вино... - он провел ладонью по её шее, спускаясь вниз, следя за эмоциями своей самки. Наблюдая, как она выгнулась, словно кошка, которой скоро станет. Его рука скользнула в шелковые трусики, двигаясь к сладким влажным лепесткам. А потом он стащил их с её стройных ног.
Мелисса задержала дыхание, когда его палец скользнул между складочек. От его слов её бросило в дрожь.
- Ты сладкая, как мед, горячая, как тающий от пламени воск, нежная как самый драгоценный шелк... - Кончик его пальца проник внутрь, и она застонала, когда Даниэль, дразня, пошевелил пальцем, начиная ласкать клитор. Его темная голова опустилась к её лону, его теплое дыхание согревало её. Её кожа была гладкой и нежной, очень чувствительной. Даниэль устроился между её ног и подул на влажные складки, вызвав дрожь во всем ее теле. У Мелиссы перехватило дыхание, когда его губы коснулись её клитора. Он целовал и ласкал его, сводя девушку с ума. Она вцепилась в простыни руками и мяла их, голова кружилась, дыханье перехватывало, от переполнявшего желания. Тело горело в его руках. Его язык ласкал её плоть, дразня, извиваясь на её клиторе. Она не подозревало, что её страсть может достичь такого накала. Казалось, он хочет выпить её страсть до дна. Она не заметила, как Даниэль стянул с себя джинсы. Мелисса от переполнявшего желания, чувствовала, что скоро взорвется, и когда её тело вновь изогнулось в его в руках, и комнату огласил её первый крик страсти, которым упивался мужчина.
Даниэль придавил её тяжестью своего тела и вошел, прорывая тонкую перегородку. Заглушая её крик, полустон губами, и Мелисса почувствовала на его губах собственный сок страсти. Он страстно целовал её, их тела сливались в одно целое... Боль возникла лишь на мгновение она исчезла раньше, чем Мелисса успела осознать что-либо... Её тело было наполнено, и хоть Даниэль не шевелился, девушка чувствовала его пульсацию.
Он смотрел своими желто-зелеными глазами на свою пару. И его зверь внутри мурлыкал от удовольствия, что он стал у неё первым. Даниэль вначале испытал потрясение, что у неё до него никого не было. Ведь в двадцать первом веке, девственницами только рождались. Это все равно, что на собственной клумбе мамонта откопать! Сюрприз еще тот.
Он осторожно двигался в ее лоне, наблюдая за эмоциями Мелиссы, но на каждый его толчок, девушка выгибалась и встречала его на полпути, поднимая навстречу бедра. Она доверяла ему, зная, что он не оставит её одну, и покажет страсть и безумство, которое горело в её крови. Даниэль разжег огромный пожар в её душе и теле, и только он мог его погасить. Он резко вышел из её тела, заставляя посмотреть в свои глаза, которые вдруг стали глубокими, завораживая её. В них полыхала страсть, которая хотела проглотить её. Отдаваясь ему всем телом, она не замечала, как на его пальцах стали появляться когти хищника.