В последний раз глянув на свои заметки, император решил, что в Москву, пожалуй, придется возвращаться пораньше — не в двадцатых числах августа, как планировалось, а в самом начале месяца.

Узнав, что планы императора относительно сроков возвращения в столицу изменились, Миних помолчал, а потом, видимо решившись, спросил:

— Это связано с тем, что ты получил какие-то сведения о покушении на тебя?

— Да, — коротко кивнул Новицкий.

— Не спрашиваю, какие именно — захочешь, сам скажешь, это твое дело. Но вот о чем хочу предостеречь. Знаешь, не так уж мало живу я на свете, и давно заметил — ежели впереди маячит какая-либо опасность, то хочется человеку, если он не трус, броситься побыстрее навстречу ей, дабы все поскорее кончилось. Не всегда это бывает разумно, но часто человек голоса разума не слышит, потому что ожидание опасности много хуже встречи с ней. Подумай, не это ли тебя толкает побыстрее вернуться в Москву? И не этого ли ждут твои недруги?

— Подумал, — подтвердил Сергей, — и пришел к выводу, что сейчас — не так. В Москве нужно многое успеть сделать, а в Петербурге все дела, к покушению относящиеся, уже завершены. Противники? Да, скорого возвращения они, наверное, ждут. Но вот того, что за ним последует — вряд ли. Так что начинай, Христофор Антонович, вся подготовка к путешествию и командование во время него на тебе. Желательно, чтобы путь занял не более десяти дней.

Елизавета, узнав об изменении планов, сказала примерно то же, что и Миних, только другими словами:

— Петя, ты узнал, кто напал на мою усадьбу и хотел сжечь нас с тобой, да? Но неужели в Москве нет людей, на которых можно положиться, ведь быть же такого не может! А эти, кои направляли поджигателей, они же небось только и ждут нашего возвращения! Мне просто страшно…

Новицкий ответил хоть и кратко, но по пунктам.

— Да, я это узнал почти наверняка, но окончательно в том можно будет убедиться лишь в Москве. Люди там есть, однако задуманное мной будет иметь смысл только в том случае, если совершу его лично я. Ждут? Пусть себе, это предусмотрено. А бояться не надо. Ничего страшного со мной не случится, милая. И с тобой тоже, я тебе обещаю.

Император нисколько не кривил душой. Ведь если бы он всерьез боялся смерти, то разве согласился бы на перенос, в результате которого место умирающего Петра Второго мог занять труп Сергея Новицкого? То, что такой исход хоть и маловероятен, но не исключен, от него не скрывали.

Нет, смерть — это совсем не страшно. Вот ее ожидание — совсем другое дело, но за себя молодой человек был спокоен, а Елизавету, кажется, ему удалось хоть немного, но отвлечь от ненужных мыслей. Впрочем, сеанс психотерапии еще не закончен, впереди целая ночь.

Миних, хоть на него и свалилось множество дел, связанных с подготовкой к отъезду, все же имел время на раздумья. Он припомнил, чем занимался молодой царь несколько дней до объявления своего решения. Выходит, это и была подготовка, которая теперь закончена? Ну и ну…

Генерал-аншеф был в какой-то мере прав в своих подозрениях, но все же полный план императора пока себе не представлял.

Глава 30

Путь назад в Москву показался Сергею куда более быстрым, чем майское путешествие оттуда в северную столицу. И не только оттого, что скорость передвижения в этот раз была действительно выше, но и потому, что сейчас у молодого человека было о чем подумать, так что он почти не обращал внимания на окрестные пейзажи. Все ли он предусмотрел?

Оказалось, что не все. Правда, упущены были такие мелочи, которые вряд ли повлияли бы на исход, но их все-таки удалось заметить, и это было хорошо. А вот то, что никаких прорех в основе своего плана Новицкий найти так и не смог, столь однозначной оценке не поддавалось. Да, это будет тоже хорошо, если все пойдет именно так, как задумывалось. Но насколько же плоха станет ситуация, когда вдруг выяснится — упущено что-то важное! Даже думать не хочется, однако надо. И молодой царь вновь и вновь начинал прокручивать в голове все свои действия сразу после приезда в Москву, соображая, кому они обязательно станут известны и как эти люди на них прореагируют.

В Черной Грязи Сергей с Елизаветой переоделись в мундиры семеновцев, охранявших кортеж. На всякий случай Новицкий пересел с Даши на какого-то совсем незнакомого коня — а вдруг его лошадь настолько хорошо знают, что по ней смогут определить всадника. Хоть и не очень верилось в покушение сразу по приезду, но необходимые меры предосторожности все-таки были приняты.

Однако они не понадобились. Часов в семь вечера кавалькада без происшествий достигла Лефортовского дворца. Император с некоторым трудом преодолел искушение немедленно кинуться в слесарную мастерскую, но все же направился не туда, а в баню, которая уже была натоплена. Нет уж, сам составлял планы, сам им и следуй, выговаривал он себе по дороге. А там ясно сказано — слесарные дела завтра, сегодня же — баня. И правильно, вон до чего провонял за дорогу как лошадиным, так и своим потом, что аж самому в нос шибает. И потом тоже никаких мастерских, а смирно сидеть в кабинете и сохнуть. Тем более что долго высиживать все равно не придется, бабка не имеет привычки опаздывать.

Анастасия Ивановна пришла даже чуть раньше назначенного времени.

Сначала Сергей выслушал от нее последние новости, особо важных среди которых не оказалось, а потом посвятил в свои планы. Первая реакция была вполне ожидаемой.

— Прости меня, государь, старую, но скажу как есть, а потом можешь хоть прогнать от себя, хоть вовсе казнить. Совсем, что ли, умом рехнулся? Даже не будь ты царем, я бы тебе то же самое сказала, но ведь ты — император! Всея Руси-матушки.

— Нет, про это в моем официальном титуле как-то по-другому писано. Надо, кстати, выбрать время и перечитать, а то забыл уже более половины. Но это потом, а пока давай вернемся к предмету нашего разговора. Итак, мой план тебе совершенно не нравится. Тогда предлагай свой, слушаю со всем вниманием.

— Да чего тут предлагать? Судить супостата, и все тут!

— На основании чего — показаний твоих людишек? Во-первых, их никому показывать нельзя, а во-вторых, даже если показать, им вполне могут и не поверить. Прочих же доказательств у нас, считай, совсем нет.

— Пытать, все расскажет… — начала было бабка, но осеклась.

— Вот, сама понимаешь, что не то говоришь. А ну как помрет под пыткой? Он и без нее на ладан дышит. Да и не очень это убедительно будет, по-моему. Тут же он сам придет, сам все опишет в цветах и красках, да еще в присутствии достаточно важных персон. Насчет имущества тебе разъяснить или сама догадаешься?

— Чего ж тут догадываться, государь, дело понятное.

— Приходилось уже кому-то помогать в такой ситуации? Тогда тем более. И какие после всего этого у тебя остаются возражения?

— Так ведь погибнешь ты, ваше величество! И что нам всем тогда делать?

— Вот мы и подобрались к сути твоего задания. Оно состоит из двух частей. Первая — как помочь мне остаться живым, здоровым и всем на свете довольным. Вторая — как и куда спрятать тех, кому в случае моей смерти действительно будет угрожать опасность. Итак, начинаем…

Беседа с бабкой продолжалась до полуночи, а после нее Новицкому снова пришлось бороться с собственной торопливостью. На сей раз ему захотелось прямо сейчас начать перекладывать вещи из контейнера в еще до отъезда приготовленный для этой цели сундук. И удержали его не столько планы, сколько тот факт, что управляющий контур маяка весил почти семьдесят килограммов. Нет уж, поставил точку в душевных метаниях Сергей, только мне сейчас и не хватало какую-нибудь мышцу растянуть. Завтра с утра придет Федор, для него это не вес, а так, одно развлечение. Раз уж спать не хочется, то можно какую-нибудь книжку почитать, в планшетах вроде должна иметься довольно приличная художественная библиотека, до которой все как-то до сих пор не доходили руки.

Однако и сейчас читать про какие-то там чужие приключения не было никакого желания — тут со своими бы разобраться. Что означало — хочешь, не хочешь, а надо ложиться спать, завтра понадобится свежая голова.