Ночь прошла без особых событий. Утром 16 февраля движение вперед возобновилось. Оно было не слишком затруднительно, но медленно.

В этот день удалось пройти всего шесть миль, так как каждую минуту приходилось браться за топор, чтобы прокладывать дорогу. Как хорошие хозяева, колонисты щадили высокие, могучие деревья, которые к тому же было очень трудно рубить, и жертвовали маленькими. Из-за этого дорога получалась не очень прямой и изобиловала поворотами.

В этот день Герберт открыл новые породы деревьев, которых он раньше не видел на острове: например, древовидный папоротник с поникшими ветвями, которые, казалось, изливались, как воды бассейна; рожковое дерево, длинные стручки которого содержат вкусную сладкую мякоть и являются лакомой пищей для онагг.

Колонисты увидели там также великолепные каури, которые росли группами. Их цилиндрический ствол возвышался на двести футов. Это действительно были царственные деревья, которыми Новая Зеландия славится не меньше, чем Ливан кедрами.

Что же касается фауны, то ее представители были уже известны нашим охотникам. Они увидели на расстоянии двух больших птиц, обитательниц Австралии, похожих на казуаров и называемых эму; эти коричневые птицы, достигающие пяти футов высоты, принадлежат к отряду голенастых. Топ со всех ног бросился за ними, но эму так быстро убежали, что легко оставили собаку позади.

Колонисты нашли также новые следы, оставленные в лесу пиратами. Возле недавно потухшего костра они заметили отпечатки ног и тщательно осмотрели их. Измерив длину и ширину каждого из этих отпечатков, им легко удалось обнаружить следы пяти пар ног. Очевидно, пять пиратов расположились лагерем в этом месте. Но, несмотря на самое тщательное исследование, не удалось обнаружить следы шестого человека, которым должен был быть Айртон.

— Айртона с ними не было, — сказал Герберт.

— Ты прав, — ответил Пенкроф. — А раз Айртона с ними не было, значит эти негодяи успели его убить раньше. Но ведь есть же у этих негодяев какая-нибудь берлога, где их можно затравить, как тигров?

— Нет, — сказал журналист. — Более вероятно, что они бродят куда глаза глядят, и им выгоднее так блуждать, пока они не станут хозяевами острова.

— Хозяевами острова! — вскричал моряк. — Хозяевами острова! — повторял он сдавленным голосом, словно его душила чья-то железная рука. Затем, несколько успокоившись, он продолжал: — Знаете, мистер Сайрес, какую пулю я забил в мое ружье?

— Нет, Пенкроф.

— Пулю, которая пронзила грудь Герберта. Обещаю вам, что она попадет в цель.

Но даже справедливое возмездие не могло вернуть Айртона к жизни. Из осмотра следов, оставшихся на земле, приходилось сделать вывод, что нет надежды когда-нибудь снова увидеть его.

В этот вечер лагерь разбили в четырнадцати милях от Гранитного Дворца. Сайрес Смит считал, что до мыса Пресмыкающегося остается не более пяти миль.

Действительно, на следующий день исследователи достигли оконечности полуострова и прошли лес на всем его протяжении. Но никаких следов убежища, в котором скрылись пираты, или таинственного жилья загадочного незнакомца они не заметили.

ГЛАВА XII

Следующий день, 18 февраля, был посвящен исследованию той части леса, которая тянулась вдоль моря от мыса Пресмыкающегося до ручья Водопада. Колонисты могли обыскать этот лес шириной от трех до четырех миль самым тщательным образом, так как его замыкали оба берега полуострова. Высота деревьев и густота ветвей свидетельствовали об огромной силе почвы, которая поражала здесь больше, чем в любой другой части острова. Можно было подумать, что находишься в уголке девственного леса, перенесенного из Америки или Центральной Африки в умеренную зону. Это заставляло думать, что великолепные растения находили в почве, влажной снизу, но согретой внутри вулканическим огнем, тепло, которое отсутствовало в умеренном климате. Среди деревьев преобладали каури и эвкалипты, достигавшие огромных размеров.

Но колонисты пришли сюда не для того, чтобы наслаждаться великолепной флорой. Они уже знали, что с этой стороны остров Линкольна заслуживает включения в группу Канарских островов, которые первоначально назывались Счастливыми. Теперь их остров, увы, не принадлежал им безраздельно, им завладели другие люди! Негодяи попирали его землю, и их надо было истребить до последнего.

На западном берегу не удалось обнаружить никаких следов пиратов, хотя их искали очень тщательно. Нигде не встречалось отпечатков ног, обломанных веток, потухших костров, брошенных стоянок.

— Это меня не удивляет, — сказал Сайрес Смит своим товарищам. — Пираты высадились на острове возле мыса Находки, немедленно переправились через болото Казарок и углубились в лес Дальнего Запада. Они шли примерно по той же дороге, по которой направились мы сами, выйдя из Гранитного Дворца. Вот почему мы увидели в лесу их следы. Однако, достигнув берега моря, пираты поняли, что не найдут там удобного убежища, и направились на север. Тогда-то они и обнаружили кораль.

— Куда они, быть может, и вернулись… — сказал Пенкроф.

— Не думаю, — ответил инженер. — Они не могут не понимать, что мы будем искать их в той стороне. Кораль является для них только источником снабжения, но не постоянным местом жительства.

— Я согласен с Сайресом, — поддержал инженера Гедеон Спилет. — По моему мнению, пираты искали себе приют в отрогах горы Франклина.

— Если так, мистер Сайрес, то идем прямо в кораль! — воскликнул Пенкроф. — С пиратами необходимо покончить, а до сих пор мы только теряли время.

— Нет, мой друг, — возразил инженер. — Вы забываете, что нам важно узнать, не находится ли в лесу Дальнего Запада человеческое жилье. Наша экспедиция имеет двойную цель, Пенкроф: с одной стороны, мы должны наказать преступников, с другой — выполнить долг признательности.

— Правильно сказано, мистер Сайрес, — согласился Пенкроф. — Мне только кажется, что мы найдем этого джентльмена не раньше, чем он того сам пожелает.

Этими словами Пенкроф выражал общее мнение колонистов. Можно было быть уверенным, что убежище незнакомца не менее таинственно, чем он сам.

В этот вечер повозка остановилась у устья ручья Водопада. Ночевка была организована, как всегда, тщательно; были приняты обычные меры предосторожности. Герберт, который стал таким же здоровым и сильным, как до болезни, очень поправился от жизни на открытом воздухе, от морского ветра и живительных испарений леса. Он больше не сидел в повозке, а шел во главе отряда.

19 февраля колонисты свернули с берега, на котором за устьем реки так живописно громоздились базальтовые скалы самой разнообразной формы, и направились вверх по левому берегу реки. Дорога была отчасти проложена во время предыдущих походов из кораля на западный берег. Колонисты находились в шести милях от горы Франклина.

План инженера заключался в следующем: он хотел тщательно осмотреть всю долину, в которой протекала река, и осторожно пройти до кораля. Если кораль был захвачен силой, надо было отбить его, а если нет — устроиться в нем и сделать его центром операции, целью которой являлось исследование горы Франклина.

Этот план получил единогласное одобрение колонистов, которым не терпелось снова завладеть всем островом.

Отряд двинулся вперед по узкой долине, разделявшей два наиболее мощных отрога горы Франклина. Деревья, которые росли на берегах реки очень густо, в верхней части вулкана становились реже. Почва изобиловала неровностями, очень подходящими для засады, и колонисты продвигались вперед с величайшей осторожностью. Топ и Юп шли во главе отряда в качестве разведчиков и рыскали по зарослям, соперничая в проворстве и ловкости. Но ничто не указывало на недавнее пребывание людей на берегах реки; ничто не выдавало близости пиратов.