— Эх, мистер Спилет, — ответил моряк, — отнесем это к прочим необъяснимым вещам и бросим об этом думать! Важно то, что «Бонавентур» с нами. К несчастью, если пираты возьмут его еще раз, он может не оказаться на месте.

— Может быть, было бы осторожнее отвести «Бонавентур» к Гранитному Дворцу? — сказал Герберт.

— И да и нет, но скорее — нет, — ответил Пенкроф. — Устье реки Благодарности — неподходящее место для корабля, и море там бурное.

— А что, если дотащить его по песку до самых Труб?

— Может быть, это будет правильнее, — сказал Пенкроф, — но раз мы должны покинуть Гранитный Дворец и отправиться в довольно продолжительную экспедицию, то, мне кажется, «Бонавентуру» будет безопаснее здесь. Лучше его оставить в бухте, пока остров не будет очищен от этих негодяев.

— Я тоже так думаю, — сказал журналист. — Здесь он, по крайней мере, не будет так страдать от дурной погоды, как в устье реки Благодарности.

— Ну, а что, если пираты вздумают еще раз посетить его? — сказал Герберт.

— Не найдя «Бонавентура» здесь, они быстро разыскали бы корабль в окрестностях Гранитного Дворца и захватили бы его в наше отсутствие, — ответил Пенкроф. — Я согласен с мистером Спилетом, что корабль следует оставить в гавани Воздушного Шара. Но когда мы вернемся, если нам не удастся освободить остров от негодяев, лучше будет отвести «Бонавентур» к Гранитному Дворцу и оставить его там на случай, если придется опасаться каких-либо неприятных посещений.

— Решено! Идем дальше! — сказал журналист.

Вернувшись в Гранитный Дворец, Пенкроф, Герберт и Гедеон Спилет сообщили инженеру о том, что произошло, и Сайрес Смит одобрил их решение. Он даже обещал Пенкрофу изучить участок пролива между островком и побережьем и выяснить, нельзя ли устроить там при помощи запруд искусственную гавань. Если это осуществимо, то «Бонавентур» будет всегда близко, на виду у колонистов, а в случае нужды его можно будет даже запереть.

В тот же вечер Айртону послали телеграмму с просьбой привести из кораля пару коз, которых Наб собирался выпустить на луга, покрывавшие плато. Как это ни странно, Айртон, вопреки своему обычаю, не подтвердил получения депеши. Инженер был очень удивлен. Могло случиться, что Айртона в это время не было в корале, а может быть, он даже возвращался в Гранитный Дворец. Действительно, после его ухода прошло два дня, а 10-го вечером или, самое позднее, 11-го утром он должен был вернуться.

Колонисты ждали, что Айртон покажется на плато Дальнего Вида. Наб с Гербертом даже отправились к мосту, чтобы опустить его, как только появится их друг. Но к десяти часам вечера стало ясно, что Айртон не придет. Колонисты решили послать вторую телеграмму с просьбой немедленно ответить.

Звонок в Гранитном Дворце молчал.

Колонисты сильно встревожились. Что случилось? Значит, Айртона не было в корале, а если он и находился там, то был лишен свободы передвижения? Следовало ли им идти в кораль в эту темную ночь?

Поднялся спор. Одни хотели идти, другие нет.

— Но, может быть, что-нибудь случилось с телеграфом и он не действует? — спросил Герберт.

— Это возможно, — сказал журналист.

— Подождем до завтра, — предложил Сайрес Смит. — Может быть, Айртон действительно не получал нашей телеграммы или его ответ не дошел до нас.

Колонисты ждали с понятным беспокойством.

С первыми лучами зари 11 ноября Сайрес Смит снова пустил электрический ток по проводу, но не получил ответа.

Они повторили свою попытку. Результат был тот же.

— Идем в кораль, — сказал инженер.

— И притом во всеоружии, — добавил Пенкроф.

Колонисты тут же решили, что Гранитный Дворец не будет покинут всеми и что там останется Наб. Проводив своих товарищей до Глицеринового ручья, он должен был поднять мост и, укрывшись за деревом, ждать их возвращения или возвращения Айртона.

В случае, если появятся пираты и попытаются перейти через пролив, Наб должен был остановить их ружейными выстрелами. В конце концов, он мог спрятаться в Гранитном Дворце и, втащив подъемник, оказаться в полной безопасности.

Сайрес Смит, Гедеон Спилет, Герберт и Пенкроф предполагали направиться прямо в кораль, а если Айртона там не окажется, обыскать ближайший лес.

В шесть часов утра инженер со своими тремя спутниками перешел через Глицериновый ручей, а Наб остался на левом берегу и укрылся за небольшим пригорком, на котором росло несколько высоких драцен.

Колонисты, спустившись с плато Дальнего Вида, направились по дороге, ведшей в кораль. Они держали ружья наперевес и были готовы стрелять при первом появлении врагов. Два карабина и столько же ружей были заряжены пулями.

По обеим сторонам дороги тянулся густой кустарник, где легко могли притаиться злодеи. Они были вооружены и поэтому опасны.

Колонисты шли быстро и молчали. Топ бежал впереди то по дороге, то меж кустов, но тоже молчал, видимо, не чуя ничего необычного. Можно было быть уверенным, что верный пес не позволит захватить себя врасплох и начнет лаять при первых признаках опасности.

Вдоль дороги, по которой шел маленький отряд, тянулся телеграфный провод, соединявший кораль с Гранитным Дворцом. Отойдя около двух миль, колонисты не заметили ни одного обрыва. Столбы стояли крепко, изоляторы были целы, провод натянут правильно. Но дальше, как указал инженер, натяжение проволоки несколько ослабевало, а дойдя до столба № 74, Герберт, который шел впереди, крикнул:

— Провод оборван!

Спутники Герберта ускорили шаги и подошли к тому месту, где стоял юноша.

Столб был опрокинут и лежал поперек дороги. Обрыв провода можно было считать установленным, и телеграммы из Гранитного Дворца в кораль и из кораля в Гранитный Дворец, очевидно, не доходили до места назначения.

— Этот столб опрокинуло не ветром, — заметил Пенкроф.

— Нет, — подтвердил Гедеон Спилет. — Под ним подрыли землю и вырвали его руками.

— Кроме того, провод порван, — сказал Герберт, указывая на два конца проволоки, которая была кем-то разорвана.

— Что, излом свежий? — спросил Сайрес Смит.

— Да, проволока, несомненно, оборвана недавно, — ответил Герберт.

— В кораль! В кораль! — вскричал Пенкроф.

Колонисты находились на полпути между Гранитным Дворцом и коралем. Им оставалось пройти две с половиной мили. Они быстрым шагом двинулись вперед.

Очевидно, в корале произошло какое-то важное событие. Айртон, конечно, мог послать телеграмму, и она не дошла, но не это беспокоило его товарищей, а вот что казалось им не понятным: Айртон обещал вернуться в Гранитный Дворец накануне вечером и не пришел. Наконец, связь между коралем и Гранитным Дворцом была прервана не без причины, а кто, кроме пиратов, был заинтересован в том, чтобы эта связь нарушилась?

Колонисты бежали, задыхаясь от волнения. Они были искренне привязаны к своему новому товарищу. Неужели они найдут его убитым рукой тех самых людей, во главе которых он когда-то стоял?

Вскоре маленький отряд достиг того места, где начинался ручеек, приток Красного ручья, орошавший луга в корале. Они умерили шаги, чтобы не чувствовать себя утомленными в ту минуту, когда, может быть, придется вступить в борьбу. Все взвели курки ружей. Каждый наблюдал за определенным участком леса. Топ издавал глухое рычание, не предвещавшее ничего хорошего.

Наконец между деревьями стал виден дощатый забор. С первого взгляда не было заметно никаких разрушений. Калитка была закрыта, как всегда. В корале царила глубокая тишина. Не слышалось ни блеяния муфлонов, ни голоса Айртона.

— Войдем туда, — сказал Сайрес Смит.

Инженер сделал несколько шагов вперед. Его товарищи стояли настороже в двадцати шагах, готовые стрелять. Сайрес Смит поднял внутреннюю щеколду калитки и хотел ее открыть, когда Топ громко залаял. Над забором прозвучал выстрел, и крик боли раздался ему в ответ.