Наверное, эта ведьмочка околдовала меня своей красотой. А может, она умеет гипнотизировать людей, что безжалостно и сотворила со мной год назад, а теперь не хочет отпускать, потому что считает меня лучшим другом, но я на самом-то деле являюсь кем-то большим, чем друг. Когда я её вижу, мне хочется прижать её к сердцу. А когда слышу её голос, то хочется просто увидеть, не говоря ни слова… Наверное, это навсегда…
И что делать, когда твой любимый человек не замечает твоих чувств и любит другого? Как можно влюбиться в этого урода? Он же её только унижал. Наверное, мне просто придётся смириться. Хоть это будет непросто, но я постараюсь…
- Дим, о чём ты задумался? – тишину пронзил этот мягкий, однако сильный голос.
Действительно, мне же не о чем думать. У меня просто нет темы для раздумий.
- Алён, я просто… вспомнил, как мы с тобой общались месяц назад и нам никто не мешал, никто не ревновал, а теперь… где теперь наша дружба? Ты уже не та, и я уже не тот. Мы с тобой изменились, но в дружбе, видимо, нуждаюсь только я. Ты благополучно смогла забыть про меня и про год нашего общения и дружеских отношений.
- Нет, Дим, ты абсолютно не прав. Я ценю дружбу. Просто… просто новое чувство затмило дружбу. Раньше я думала, что нравлюсь тебе, и ты был мне симпатичен, а сейчас… Авдеев, как ты ко мне относишься?
- Тебе этого лучше не знать…
- Почему? Всё-таки ты меня ненавидишь? Почему наша дружба стала такой невыносимой? Почему ты стал таким же невыносимым? Это невозможно терпеть… Ты понимаешь, что такое невозможно? Я не могу больше терпеть твои выходки. Ты понимаешь, что я с тобой не могу просто общаться?..
- Да? Вот как? А можно узнать причину? До появления этого Влада тебя всё устраивало во мне и наших дружеских отношениях, но теперь, видимо, тебе никто не нужен, кроме твоего возлюбленного, который тебя использует!.. – пока я не выпалил это, не смог успокоиться.
Но теперь всё хорошо. Алёна плачет, я на нервах… Всё просто замечательно.
Чёрт! Что я сделал? Зачем я обидел своего лучшего друга? А самый главный вопрос – как я это смог сделать? Я же теперь сам себя буду проклинать.
- Наверное, ты прав. Но ты понимаешь, что такое любовь?
- Понимаю.
- Вот будь человеком. Я хочу быть с ним. И он меня уже давно не использует. Мои чувства к нему – взаимны.
- Какая же ты глупая. То, что ты к нему испытываешь – это лишь симпатия. Это пройдёт.
- А что, если не пройдёт?
- …
- Всё! Я больше не хочу об этом разговаривать. Свои претензии предъявляй мне в другой день, а сегодня не надо портить настроение ни тебе, ни мне. Я хочу побыть в настроении хоть один день за последние две недели. Я испытала такой шок, что теперь даже ничего не помню. Ты пытаешься меня задеть тем, что говоришь мне про Влада? Знай, что у тебя ничего не получится.
- Пф… это дыщ для моего мозга. Я желаю тебе только хорошего. Ты – моя лучшая подруга, поэтому я хочу, чтобы у тебя было всё хорошо. Не думай, что я хочу тебе плохого. Просто этот Влад – какой-то сомнительный тип. Я его сам порой побаиваюсь, а тут ты, хрупкая девушка…
- Эта хрупкая девушка ему в день нашего знакомства так заехала с ноги, что он скрючился и упал на землю. Поэтому не стоит за меня переживать.
- Всё. Закрыли тему.
- Ну, неужели! Слава Богу!
Всю оставшуюся дорогу я смотрел на Алёну. Её волосы так красиво развевались на ветру, а глаза, переполненные слезами, блестели от луча солнца, который решил зайти к нам в машину и поехать с нам до города.
Время молчания шло мучительно долго. Я уже не знал, куда мне деться от этой напрягающей тишины. Молчание и недосказанности – самый мучительный коктейль состояний человека. Единственная недосказанность – это то, что я никак не признаюсь ей в своих чувствах. А Влад ей это твердит каждые пять минут, и Алёнка с ним. А я, видимо, опоздал, собираясь с мыслями и силами. И что прикажете мне теперь делать?
Нужно найти выход, ведь безвыходных ситуаций не существует, есть только ленивые люди. И что мне делать? Какой из этой ситуации выход есть? Я же не буду ей амнезию устраивать, чтобы она напрочь забыла про Ламанского… у меня просто рука не поднимется бить её по голове. Да и не факт, что это поможет.
Я посмотрел на свою подругу. Она спала. И только сейчас, когда она закрыла глаза, я увидел, какие у неё длинные и красивые ресницы. И так хотелось поцеловать её в пухлые, слегка приоткрытые губы. Но это – лишь мечты, которым сбыться, судя по всему, не суждено.
И вот… приехали к дому Алёнки. Сейчас я её разбужу, выслушаю что-то нечто, похожее на выговор и поднимусь к ней в квартиру на чай.
- Алёна, просыпайся. Лена! Маркова, твою мать! Не знаю, кто вы, но и спите же вы…
- Я Маркова Елена Ивановна, дочь убийцы и просто бесбашенная девчонка. Так нормально?
- Вполне.
- Ну, молодец.
Перед нами возвышалось здание в шестнадцать этажей. Это и был дом Алёнки. Мы зашли в подъезд. Лифт не работал, поэтому пришлось пешком подниматься на самый последний шестнадцатый этаж. Моя подруга устала подниматься, поэтому присела на подоконник, который находился на площадке между десятым и одиннадцатым этажом. А я продолжал движение, хоть мне было очень тяжело тащить все сумки.
- Дима….
- Что?
- Подожди меня. Я чуть передохну, и мы пойдём, хорошо?
- Конечно.
- А где мама? Почему она ещё не уехала от туда? И когда она появится дома?
- Я сам этого не знаю. Но я знаю, что она хочет сделать какое-то объявление и спросить у тебя совета.
- Я не генератор полезных советов. Что ей могло понадобиться от просто крепостной крестьянки?
- Алёна, ну зачем ты так?
- Как? Нормально. Я не представляю, что вызвало желание посоветоваться с дочерью.
(Алёна)
У меня зазвенел телефон. Я подхватила трубку. Это была моя любимая мамуля. Её голос не был обеспокоенным или раздражённым. В нём не чувствовалось ни единой эмоции. Голос был ровным, словно говорил не человек, а какой-то робот.
- Алёночка, я скоро буду. Ждите меня с Димой дома.
- Ага. Хорошо, мамуль.
- Всё. Я сажусь в машину и еду.
Я прижала телефон к уху и не хотела его отпускать. Я дождалась долгих гудков, но всё равно не убирала телефон и смотрела в одну точку, словно загипнотизированная. Нет. Со мной всё было в порядке. Просто я очень соскучилась по маме, этому, такому родному голосу и гудкам, которые я очень часто любила слушать, когда разговор заканчивался.
- Лена! С тобой всё хорошо?
- Да, всё нормально. Давай подниматься в квартиру, хорошо?
- Ну, пойдём.
Я достала ключ, вставила его в замочную скважину и повернула на два оборота. Дверь распахнулась, и я увидела бедного голодного кота, который, наверняка, проголодался.
- Дима, это кто?
- Алён, это Фима – твой любимый кот.
- А! я вспомнила. Да, я его вспомнила!
- Это хорошо.
- Да. Дим, пойдём на кухню? Скоро мама приедет.
Мы прошли на кухню. Сидели в тишине около часа. А потом, услышав, скрип двери, я подорвалась встречать маму. Её руки были заняты. Давно я не видела маму с пакетами в руках, обычно я сама занималась продуктами. Рядом с мамой я увидела мужчину. Где-то я его видела, но сама даже не помню, где.
- Алён, это Авдеев Виктор Степанович – твой учитель по физкультуре и отец Димы.
- Очень приятно вновь познакомиться.
- Извини. У неё амнезия в связи с сильным шоком. Нам приходится ей рассказывать, что с ней происходило в течение последнего года.
- Ясно. Бедная девочка.
- Алён, возьми пакеты, поставь чайник и разбери продукты.
- Хорошо, мам.
Я всё сделала, как просила мама, и села пить чай с гостями. Мы долго сидели в молчании, около десяти минут.
- Мам, а ты не хочешь мне ничего рассказать?
- Хочу.
- Ну, говори.
- Я подбираю слова.
- Не утруждай себя. Я тебя пойму.
Виктор Степанович встал и, подняв кружку чая, решил высказаться. Чуяло моё сердце, что новость непредсказуема. Ну, так оно и оказалось. Я совсем не ожидала такого заявления. Мой физрук лишь начал, а мама прямо сказала всё, что хотела сообщить. И ничего она у меня не спрашивала. Не нужен был ей никакой совет. Она просто поставила меня перед фактом.