— Не придирайся, Флисс, у меня не подходящее настроение. Я не хотел тебя обидеть, фраза вырвалась случайно, я сожалею, и давай забудем об этом, ладно?

— Мое имя Фелисити, — ледяным тоном произнесла она. — Фелисити Фоксвуд. И если ты будешь продолжать искушать судьбу, Джек Кигэн, то таким оно и останется.

Джек пожал плечами. Пустая угроза, абсолютно пустая. Отказаться от свадьбы, когда уже дано объявление в «Таймсе», выбрана церковь, заказан прием и отели для свадебного путешествия, а Флисс уже успела похвастаться всем этим перед своими многочисленными друзьями? Нет, это невозможно. Но он слишком устал, чтобы ввязываться в ссору, которую сам же нечаянно спровоцировал.

Джек допил вино, аккуратно поставил стакан на место и неторопливо поднялся. Даже не взглянув в ее сторону, он направился к двери.

— Куда ты собрался?

Джек помедлил, оглянулся и внимательно посмотрел на Флисс. Он почти подсознательно отметил, что подол ее юбки едва прикрывает край чулок, и вопреки усталости почувствовал, как напрягаются мышцы живота. При мысли о манящем треугольнике, венчающем соединение ног, пульс его забился быстрее. Грудь Флисс под тонкой блузкой быстро вздымалась и опадала — она в гневе, а может, испугана. Он обидел ее. Темные соски, просвечивающие сквозь тонкую ткань, красноречиво напомнили Джеку о потребностях его тела. Ах, да, конечно — физические потребности есть не только у него, но и у нее тоже.

— Я отправляюсь в кровать, — напомнил он. Пронзительные голубые глаза встретились взглядом с зелеными. — Ты помнишь?

— Может, и помню, — обиженно ответила Фелисити, — но девушкам иногда хочется уединения. Возможно, я предпочту спать одна.

— Лгунья, — мягко проговорил Джек.

Фелисити вспыхнула и вздернула подбородок. Поджатые губы выражали упрямство. Джек хорошо знал это выражение и с ощутимым усилием подавил ответное раздражение.

— Пойдем в постель, Флисс, — произнес он тихим голосом, каким уговаривают любимого, но непослушного ребенка.

Подойдя к Фелисити, Джек остановился — достаточно близко, чтобы можно было протянуть руку и дотронуться до нее. Инстинкт подсказывал ему, что первый шаг должна сделать она, во всяком случае чисто физически.

— Прости, — твердо сказал он, — мое замечание было неуместным, и я о нем сожалею. Пойдем в постель, и я это докажу.

— Как я уже сказала, возможно, сегодня я предпочту лечь спать одна, — холодно проговорила Фелисити, только затвердевшие соски, проступающие через ткань блузки, безмолвно, но красноречиво противоречили ее словам.

Джек сдержал улыбку.

— Что ж, отлично, — небрежно бросил он, но, заметив панический огонек, во второй раз промелькнувший в ее глазах, тотчас смягчился.

Подавшись вперед, он наклонился к самому уху Фелисити, тщательно следя за тем, чтобы не коснуться ее, и прошептал:

— Пойдем в постель. — И добавил с чуть умоляющими нотками: — Можешь спать одна сколько угодно, но позже. Гораздо позже. Сначала, моя маленькая тигрица, мы займемся любовью.

— Ты именно этого хочешь?

— Этого хочешь ты, — промурлыкал Джек, снова опаляя ее взглядом. Однако Фелисити по-прежнему не шелохнулась, казалось, она даже перестала дышать, ее выдавали только приоткрывшиеся губы и бешено бьющаяся на шее жилка. Тогда Джек наклонился к ее груди и сквозь тонкую ткань обвел языком вокруг выпирающего соска. Потом быстро отстранился и в тот же миг услышал ее приглушенный вздох разочарования.

— В постель, — хрипло повторил Джек, беря ее за руку и увлекая к двери. В дверях он вдруг остановился, взял ее лицо в ладони и очень серьезно посмотрел в глаза, встретив ее удивленный взгляд. — Возникает один вопрос, любовь моя, — сказал он, целуя ее в полуоткрытые губы. — Учитывая твою внезапную потребность в уединении, твоя спальня или моя?

— Проблема действительно серьезная. — Фелисити склонила голову набок и сделала вид, что размышляет, потом озорно улыбнулась. — Давай пойдем на компромисс, — предложила она, одновременно начиная расстегивать пуговицы блузки. — Сначала моя, потом — твоя.

— О, мудрое решение! Значит, нас ждет долгая ночь?

— Длинная, как кусок пружины, — усмехнулась женщина. — Это означает, мистер Кигэн, что она продлится ровно столько, сколько я захочу. Все понятно?

— Безусловно.

Глава 4

«Кусок пружины» оказался очень коротким. Все дело в спиртном, думал Джек, тихо, чтобы не разбудить Фелисити, направляясь в душ. Вино за ланчем, потом за обедом, да еще и скотч, от которого давно отвык. К тому же он с самого утра чувствовал себя усталым, стоит ли удивляться, что возникли проблемы с исполнением?

Холодные струи воды безжалостно набросились на его тело. Джек поморщился. С исполнением? Господи, он же не цирковой акробат, он мужчина со своими мужскими потребностями, с мужской гордостью, наконец… Он потерпел фиаско, и вдруг в кои-то веки раз Фелисити продемонстрировала безупречную тактичность.

Джек сел, спустив ноги с кровати, а Фелисити встала на колени, упираясь ему в спину своей маленькой крепкой грудью, и обняла его, перебирая пальцами темные волоски у него на груди.

— Ложись спать, — прошептала она, — тебе не о чем беспокоиться, такие вещи время от времени случаются с каждым. День был длинный, ты устал… — она поцеловала его в шею и повторила: — Ложись спать, Джек. А утром…

Утром он сбежал как последний трус — украдкой выскользнул из кровати, тихо взял одежду и только потом, уже полностью одетый, склонился над Фелисити, чтобы разбудить ее поцелуем.

— Пора вставать, соня, уже восемь, — прошептал он, стараясь не замечать разочарования в ее взгляде. — Поскольку на девять назначено первое собеседование, у нас только-только хватит времени позавтракать.

— Я мечтала о совсем другом завтраке, — сумрачно заметила Фелисити.

Она обняла его за шею и переплела пальцы, не давая отстраниться.

Джек еще раз поцеловал ее и осторожно, но настойчиво освободился.

— Дорогая, ты слишком хороша, чтобы спешить. — Чувствуя, что определенная часть его тела пробуждается к жизни, Джек все же стойко воспротивился искушению. — Мы займемся этим позже, — многообещающе прошептал он.

Позже, но не намного, мысленно добавил Джек. В конце концов, ему нужно хотя бы ради собственного спокойствия устранить даже малейшую тень сомнения.

Джек наливал себе вторую чашку кофе, когда раздался телефонный звонок.

— Прошу прощения, босс, у нас возникли проблемы.

— Ллойд, дружище, в чем дело?

У Джека екнуло сердце. Лойд Рафтер — один из главных его помощников, и в девяноста случаях из ста можно было утверждать, что если проблему не может решить Ллойд, то она не решаема в принципе.

— У нас забастовка, местные рабочие прекратили работу. Это как-то связано с религиозными обычаями и «дьявольским зельем».

Дьявольское зелье. Джек невольно улыбнулся. Учитывая свое теперешнее самочувствие, он мог бы немало рассказать о несоразмерной цене, которую приходится платить за скоротечные удовольствия, даруемые алкоголем.

— Ллойд, по-моему, это не похоже на серьезный кризис, может быть, ты сам справишься?

— Поверьте, босс, я пытался, но они уперлись и желают иметь дело только с самым главным. Простите, Джек, но обстановка довольно сложная, боюсь, они могут сровнять с землей уже построенное, если не выполнить их требования, причем как можно скорее.

— Когда именно?

— Что, если я скажу — вчера?

Джек тихо выругался. Последние слова можно было бы воспринять как шутку, но Джек знал, что Ллойд не любитель шутить. А поскольку на Ближнем Востоке даже в лучшие времена бывало неспокойно, не требовалось большого воображения, чтобы представить весь недостроенный комплекс в виде груды дымящихся развалин на песке. Джек задумывал свое детище как роскошный клубный отель, который должен вырасти буквально на пустом месте. Когда он будет закончен, он должен стать воплощением рая на земле. Если вообще будет закончен. Джек сознавал, что, затеяв грандиозное строительство в мусульманской стране, пошел на величайший риск.