Жуля, большая черная собака со сломанной, а потом неправильно, криво сросшейся передней лапой. Ходит Жуля, как плохо собранная заводная игрушка. Побирается у продуктового магазина на Альпийском переулке. Ей в будущем повезёт больше всех. Водитель-дальнобойщик увезёт её жить в Карелию в собственный дом в черничнике на берегу синего прозрачного озера.
Джек, или Трехцветный, очень похож на добродушного енота. Живет с Бубликом при школьной столовой. Очень любит уроки физкультуры на улице, вместе с детьми бегает кросс. Родители одного из учеников вскоре напишут куда следует, и Джека отловит ветнадзор. Мальчику-семикласснику, чьи родители проявят бдительность, сначала по случайности те же родители купят шапку из Джека, а после того, как информация о доносе просочится в класс, ему придётся сменить школу. Одноклассники объявят ему бойкот, не простив предательство Джека.
Жук и Жучка — верная друг другу пара собак, обе чёрные, худые, как африканские бегуны, с умными коричневыми глазами. Любимое их развлечение — носиться за машинами — к сожалению, подведёт их. Через три года пьяные бандиты на «бумере» застрелят их ради забавы.
Кенга — любимица Ани. Кудрявая, смешная, коротконогая, но очень прыгучая дворяночка, похожая на джек-рассел-терьера, только побольше раза в полтора. Она больше всех радуется Аниному появлению.
Такая вот разношёрстная компания ждёт Аню во дворе. Они сразу обступают девочку, тихо поскуливая и виляя лохматыми, а зачастую и драными хвостами. Умные животинки знают, что лаять в такую рань нельзя, и всю свою радость от встречи с Аней и предвкушения завтрака вкладывают в энергию хвостовых пропеллеров. Скоро начнётся пир! Все объедки из мусоропровода Аня отдаст своей хвостатой банде, аккуратно высыпав их рядом с помойкой.
Купчино — не только заповедник гопников и рок-столица ленинградского болота, оно ещё и пролетарский спальный район. Из парадных выходят первые работяги и, позёвывая, устремляются к трамвайной остановке. Некоторые, особо вежливые, здороваются с Алей и Аней. В стёганых ватниках и ватных штанах, с головами, замотанными в серые пуховые платки, Аня и Аля неотличимы друг от друга.
Пока Аня с мамой, оттащив очередные тяжёлые баки к помойке, копаются в мусоропроводе следующей парадной, в пустой двор въезжает обшарпанный синий фургон ветнадзора и останавливается прямо около помойки, где пируют Анины друзья.
Выскочившие из фургона приземистые мужички-«жалкоголики» палками с металлическими петлями на концах начинают ловко тягать за шеи ничего не понимающих дворняжек, подманив их вкусно пахнущим из фургона костяным отваром в железном эмалированном баке. Всё происходит чудовищно быстро. У мужиков безжалостные глаза убийц, они с нескрываемым удовольствием реализуют инстинкт охотника. Первыми в петли попадают Лысопопый и Бублик. Собаки заливаются жалобным лаем.
Аня, истошно вопя, бросается на помощь своим друзьям, схватив первое, что попалось под руку, а именно железный совок. Такого приёма от дворников ветнадзор не ожидал. Ближайшего к Ане живодёра от трепанации черепа спасает только одетая не по сезону ушанка из дружка.
— Сука малолетняя! Психичка! — кричит мужичонка, схватившись за голову и выпустив из рук палку с петлёй, из которой немедленно освобождается спасённый Лысопопый, жадно хватая ртом воздух и порциями проталкивая его в освободившееся горло.
— Ты чего сучка, озверела? — истерит второй лиходей.
Он бросает палку на землю, и Бублик тут же выбирается из петли. Мужик, несмотря на свои кривые ноги, резво подбегает к Ане и толкает её в щуплую грудь. Хрупкая, почти невесомая девочка взмывает в холодный воздух и, пролетев пару метров, падает на худую спину, вскинув руки и ударившись о мёрзлую комковатую землю газона. Совок летит в сторону. Сознание благоразумно решает ненадолго покинуть девичье тело.
— Вот, блин, на, — сетует в сердцах кривоногий, — не рассчитал блин, на.
Он склоняется над девочкой посмотреть — дышит ли она.
— Убью! — заполошно кричит Алла, спешащая на помощь дочери.
Она страшна, волосы выбились из-под платка, лицо перекошено, глаза горят праведным испепеляющим огнём, в руках тяжёлая совковая лопата.
Но ещё страшнее в мгновение ока стали дворняги, обступившие живодёров и Аню со всех сторон. Напрасно враги тронули их Аню. Кажется, что собак стало втрое больше. Злобные морды ощерились жёлтыми клыками, шерсть вздыбилась, мышцы напряглись, когти скребут землю, угли глаз нацелились на кадыки перетрусивших мужиков, спешно пятящихся к фургону. Не собаки, а стая взбешённых волков-людоедов.
— Да ну их к чертям собачьим, ведьм этих! Поехали, нах!
Мужики хватают свои палки, спешно запрыгивают в кабину и отъезжают, даже не закрыв хлопающие ладоши дверей фургона, в котором за решёткой визгливо лают пойманные в других дворах собаки.
Всё происходит так стремительно, что когда Алла добегает до дочери, фургон уже выезжает со двора. Аня медленно поднимает голову с выбившимися из-под платка льняными волосами. Потом садится на ватную попу и тихо стонет, попадая в мамины мокрощёкие объятия. Вокруг радостно повизгивает и торжественно тявкает её свита, торжествуя заслуженную победу.
Аня обнимает маму за шею и сразу понимает, как же давно ей хотелось так её обнять. Обе плачут не только от пережитого страха, но и от неожиданного единения, от нахлынувших и выплеснувшихся чувств. Сидят в грязных ватниках на холодной земле и ревут, а вокруг радостно скачут дворняги, норовят лизнуть Аню в солёную щёку.
Алла крепко-крепко, до хруста в рёбрах, прижимает дочь к себе:
— Дура! Какая же ты у меня дура, Анька! Королева моя… собачья! Что же с тобой, королевой, далыпе-то будет?
Глава 2
Мальчик
Иван возвращается из спортивного лагеря в родной Санкт-Петербург. Поезд из Анапы с двадцатиминутным опозданием прибывает на Московский вокзал. На перроне его никто не встречает. Иван рассеянно жмёт на прощание руки товарищам по команде, высматривая по сторонам родные лица. Нет, сомнения рассеялись, они не опоздали, просто не приехали. Последним с Иваном прощается тренер. Отличный мужик. Обнимая Ваню, он спрашивает, всё ли в порядке. Конечно, говорит Иван, но на самом деле он абсолютно в этом не уверен. Деньги на мобиле кончились, и позвонить своим он не может. Ну ничего, доедет до Вырицы сам, чай, не маленький. Странное тревожное чувство сосёт под ложечкой, как перед решающей игрой на чемпионате. Главное, чтобы с мамой всё было в порядке, думает Иван.
Ивану пятнадцать лет. Скоро шестнадцать. Выглядит старше. Красивый строгий юноша с фигурой атлета. Бочкообразная грудь, белые ровные зубы, плавные движения. Он молчун. Весь в себе. На лице часто блуждает загадочная улыбка, раздражающая окружающих. Чёрные жёсткие волосы, карие с рыжинкой глаза, прижатые к голове уши. Пара друзей-одноклассников заждалась его в Вырице. Вместе они — музыкальная группа «Ту-пицца», правда, пока только в мечтах. Красавчик Ян — очень много говорит — за двоих, он рэпер, звезда школы. Иван защищал его раньше от местных гопников. А теперь Ян их кумир. Третий друг, тихий очкарик — юзер и геймер Валерик. Крутан, ботан и спортсмен — такая у них классическая троица.
Иван всерьёз занимается водным поло. Его тренер Виктор Арнольдович, у которого дача в Вырице, пять лет назад случайно увидел, как Иван плавает и играет с мячом в Оредеже. Теперь Иван в юношеской сборной города, а был бы в сборной страны, если бы начал заниматься лет с шести. Так говорит тренер. Ещё он говорит, что верит в Ивана. А Иван верит тренеру. Ведь у Ивана особая хватка, и мяч у него забрать невозможно, а ещё он идеальный защитник, которого не пройти.
Но главное для Ивана — его семья. Его мама. За неё он порвёт любого своими крепкими белоснежными зубами. Папу Диму он тоже любит, но не так, как маму. По ней он начинает скучать сразу, как только с ней расстаётся. Они понимают друг друга без слов, просто обмениваясь взглядами. Ей достаточно положить руку на его широкое плечо, чтобы у него прошла любая боль и обида. Он делится с ней всем. Вот сейчас, например, Ивану кажется, что он по-настоящему влюбился, и ему не терпится поделиться этим с матерью, ну и с друзьями, конечно, тоже.