Щелк!

Автоматчик, чья спина была полностью открыта для нападения сзади, навалился на дверцу машины, выронив оружие и судорожно цепляясь за металл.

Ба-бах Ба-бах Ба-бах

Твою мать! Ошибся!

Вторым я застрелил бойца с наиболее мощным из остававшегося оружия, он стоял на той стороне машины, которая была обращена ко мне. И спрятаться он мог, лишь нырнув в бронированный салон машины. А вот третий, последний просек что происходит и трижды, отработанными короткими "двойками" пальнул в мою сторону.

Одна из пуль чиркнула по камню совсем рядом со мной, выбив мимолетную искру. Сам же автоматчик мгновенно присел, выходя из прицела. И теперь его защищал от моих пуль борт бронированного Ниссана, а от пуль моего брата – открытая дверца машины.

Мать его. И с братом связи нет – раций у нас не было. Не скоординируешься.

Я вскочил из-за укрытия и бросился влево, открывая себя. Опасно – но другого выхода не было. Мне нужно было полностью простреливать водительское место – иначе этот шустрик заскочит в машину, закроет бронированные двери, сядет на место водителя – и наделает дел.

Ба-бах Ба-бах Еще четыре выстрела, но неприцельно. Кажется в воздух. Для того, чтобы я не слишком скакал по горному склону, чтобы опасался словить случайную пулю. Молодец, соображает…

Прицелился в колесо – и опустил винтовку. Смысла нет. Мне пришла в голову мысль.

Что машина – неплохой боевой трофей и может быть удастся взять ее с собой.

Бронированный джип, совсем новый, не знаю, сколько здесь стоит – но явно немало.

Что же делать? Не надо забывать и о том, что время на исходе – ведь за гребнем остановилась вторая машина противника. Перестрелку бойцы, сидевшие в той машине, не могли не слышать. Может они уже у меня за спиной?

Если не знаешь что делать – делай шаг вперед! Так говорил Морихей Уесиба, отец японских боевых искусств. Когда-то давно в детстве я занимался, почти все забыл сейчас – но это я помнил. Если не знаешь что делать – делай шаг вперед!

Универсальное правило, не раз помогавшее мне в жизни.

Решившись, я бросился вперед. Закинул винтовку за спину, сейчас она мне не нужна.

Дуэль – или я или он. Не совсем честная – я полностью открыт и с пистолетом, а противник почти полностью прикрыт бронированной тушей Ниссана и с автоматом. Но какая есть – дуэль не выбирают.

Держать мушку ровной! В голове было только это, ноги сами несли меня по склону.

Потом я смотрел на этот склон и удивлялся тому, что не упал. Но не упал.

Перед глазами, в какой то дымке, в застилавшей глаза пелене вырастал силуэт негра, медленно наводившего на меня пистолет-пулемет. ОН чему то улыбался, улыбался широко и радушно, черная точка ствола следила за мной… И в тот самый момент, в момент когда противник нажал на спуск – этот момент я почувствовал каким-то сверхъестественным чутьем, приходящим только после участия в десятках перестрелок, я резко кувыркнулся вперед и вбок. Как на учениях на стрельбище – вперед, вбок, через голову, сжимаешься в комок, земля летит на тебя со страшной скоростью. Обычно на голове у меня при выполнении этого упражнения была каска – но сейчас ее не было, и я с размаху шарахнулся головой об твердую как камень землю. Чуть выше, роем рассерженных шмелей пролетели пули, но я уже выполнил кувырок и пришел в положение для стрельбы с колена. Мушка пистолета перечеркнула черное, лоснящееся, оскаленное в улыбке лицо.

Бах! Бах!

После первого же выстрела на месте левого глаза моего противника появилась черно-красная дыра, вторая пуля прошла уже выше. Но и одного попадания в голову пулей сорок пятого калибра была достаточно – взмахнув руками, негр исчез за бортом внедорожника.

Бах!

Левый бок обожгла резкая боль, как будто ударили молотком сзади. Я снова перекатился – и следующая пуля ударила совсем рядом, в то место где только что был я, выбив фонтанчик красноватой каменистой почвы.

Прямо передо мной, выше, метрах в восьмидесяти – ста стояли еще двое – из той самой машины, которую я остановил выстрелом по колесам. Их силуэты четко как в тире, выделялись на фоне неба. Оба они наводили на меня пистолеты – пулеметы – и я не успевал. Не успевал достать висящую за спиной винтовку.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Щелк.

Быстро, почти в темпе автомата, я выпустил одну за другой семь остававшихся в магазине Кольта патронов. Только для того, чтобы отпугнуть, сбить атаку.

Пистолет с сытым лязгом встал на затворную задержку.

Та-та Та-та Та-та.

Кажется, и Ник стреляет издали. Только поздно.

В себя я пришел через секунду-две, когда стрелял – вообще не соображал. Чисто на инстинктах, так бывает. И с удивлением увидел две черные туши… Одна мешком лежала на самом верху, вторая медленно сползала вниз… Я же как ни странно – жив до сих пор.

Поднялся, медленно как старый старик. Левый бок жгло словно огнем, перед глазами плыла пелена. Сунулся рукой, ощутил мокрое тепло. Поднес к глазам – так и есть…

Совсем рядом резко, выбрасывая камешки из-под вездеходных шин, резко затормозила Тойота.

– Цел?

– Да пошел ты! – выдохнул я, закашлявшись – вечно сам в дерьмо влипаешь, и меня за собой тащишь.

– Подожди! – Ник разорвал индивидуальный пакет, какой обычно брали с собой охотники, разрезал одежду, сыпанул на рану какой-то гадости. От боли потемнело в глазах.

– Ты что, охренел? Тебе бы только коновалом работать…

– Не ругайся… – поверх раны Ник приложил перевязочный пакет, отрезал несколько кусков гидроизоляционной ленты, закрепил – на, выпей!

Коньяк обжег небо и горло, огненным шаром провалился в пищевод. Как ни странно, немного полегчало, в голое прояснилось.

– Тачку заберем? – поинтересовался я, вставая на ноги, не без помощи Ника – кажется целая совсем…

– Ну, ты жук! – расхохотался Ник – все к себе гребешь!

– Ну не от себя же, как ты – сказал я – тащи трос!

С трудом, матерясь и чертыхаясь, прицепили Ниссан тросом к Тойоте. Повезло – в Ниссане была механическая коробка передач, и с буксировкой проблем не должно было быть. Зацепили на короткую сцепку, коробку перевели в "нейтраль" – должны дотащить. Оружие брать не стали – мало ли что на нем висит, а нам еще работать в этой стране. Своего достаточно.

Залез на пассажирское сидение Тойоты, пристегнулся. И почти сразу же провалился в черную пропасть беспамятства…

Картинки из прошлого

Южная Родезия

Начало октября 1976 год.

Операция "Мардон"

Аэродром Мтоко

Сто километров от Солсбери Здесь и далее – все операции родезийского спецназа, описываемые автором действительно имели место и происходили примерно так, как это описано.

– Глянь-ка, Родж! Кого несет нелегкая?

Роджер де Вет, командир роты САС, специального авиадесантного полка Родезийской армии приподнял панаму, которой он накрыл лицо и посмотрел на дорогу, ведущую к пятому ангару, где в данный момент находилась его рота САС. Сам же Роджер и еще пара офицеров, пользуясь свободной минуткой, отдыхали на крыше ангара.

– Кажется, штабная…

Защитного цвета армейский Лендровер, без проблем пройдя КПП на въезде в аэродром поехал по узкой дорожке. И кажется, именно к пятому ангару. А это значит – покой нам только снится…

– Сидите пока здесь, не высовывайтесь! Я пойду узнаю… – с этими словами капитан Роджер де Вет поднялся из установленного на крыше шезлонга, набросил куртку. Стоял октябрь, поздняя осень, но радующие не по-осеннему горячим солнцем деньки, такие как сегодня еще выдавались.

По узкой лестнице капитан де Вет спустился вниз, в ангар и почти сразу столкнулся с порученцем из штаба – белобрысым юношей в армейской форме, которая была ему слишком велика. Кажется, он видел этого пацана в штабе в Солсбери.

– Сэр, вы капитан Роджер де Вет?

– Нет, я Роберт Мугабе. – усмехнулся Роджер (Роберт Мугабе – один из главарей террористов, впоследствии президент Зимбабве – прим автора) Лицо юноши оставалось таким же серьезным и сосредоточенным, шутки он не понял.