— Эй, я не увиливаю, я собираюсь исполнить свой долг, но, черт возьми, я не представляю себя связанным с первой попавшейся женщиной из этого города. Только не…

— …не тогда, когда ты хочешь только одну.

Роман снова потянулся за бутылкой, но потом передумал и отодвинул ее от себя.

— Вот именно, — ответил он напрямик.

Он встал с кресла и подошел к окну. Отцу очень нравился вид из этого окна, Роман это знал, потому что все трое мальчишек по очереди сидели на коленях у отца, пока он печатал статью, принимал по телефону заявку на рекламу или просто сидел с детьми, и за окном перед ними расстилался этот пейзаж. На смену старым пишущим машинкам «Смит-Корона» пришли компьютеры, деревья стали выше, их корни глубже ушли в землю, а в остальном ничего не изменилось. Когда был жив отец, Роман был совсем маленьким, поэтому у него сохранились только смутные воспоминания о тех временах. Но они сохранились, и он даже сейчас черпал в них успокоение.

— Шарлотта тоже тобой интересуется, это ясно, так в чем проблема?

Роман вздохнул.

— Я не хочу причинить ей боль, а от всей этой истории с подбрасыванием монеты и моих планов попахивает Расселом Бронсоном.

— Проклятие!

Чейз потер переносицу.

— Я понимаю это как знак согласия.

— Так кого ты выбираешь вместо нее? — спросил Чейз. Роман смотрел, как ветер шевелит ветви деревьев. Почки еще не раскрылись, только молодая трава да желтая форзиция придавали пейзажу краски. Пока Роман смотрел вниз, ему вспомнился семейный пикник, который был у них когда-то на этой лужайке. Мать затеяла его, чтобы вывести их отца-трудоголика на свежий воздух и заставить его побыть с детьми. Роман почти чувствовал запах сандвичей с курятиной, которые приготовила мать, почти слышал голос отца, когда тот показывал Рику, как правильно держать бейсбольную биту, а мать бросала мяч.

Если говорить о его собственном ребенке, то Роман не представлял в роли жены и матери другую женщину, кроме Шарлотты. Но он не мог представить и себя осевшим на одном месте, в семье, отказавшись от карьеры, которую он построил и которую любил. Однако он должен завести ребенка. И он не желал делать этого ребенка с другой женщиной, кроме Шарлотты.

— Никого не выбираю.

Чейз остановился позади брата и хлопнул его по спине.

— В таком случае, братец, советую тебе разработать способ убедить эту леди, что ее может устроить дистанционный брак.

«Да, задачка не из простых», — подумал Роман. Шарлотта не готова услышать из его уст слова «брак» и «дети». Если уж на то пошло, он сам не был уверен, что готов произнести эти слова вслух.

— Что ты мне сказал, когда я хотел взять первое в моей жизни интервью и выбрал в качестве объекта мэра?

Ему тогда было шестнадцать, и он был уверен, что как репортер может завоевать мир.

— Начинай с малого. Действуй не спеша и учись по ходу дела. Такие же слова мне в свое время сказал папа. — Чейз усмехнулся. — Ты меня поразил: не знал, что эти слова все-таки проникли в твою упрямую башку.

— Ты имеешь в виду, поскольку я поставил машину перед офисом мэра и ждал, пока он не ответил на мои вопросы, вместо того чтобы отправиться к председателю родительского комитета, как ты предлагал? — Роман засмеялся, вспоминая. — Что касается Шарлотты, — продолжал он, — то я последую твоему давнему совету. Только смотри не зазнавайся по этому поводу.

Роман собирался действовать медленно. Проводить время с Шарлоттой, узнавая ее заново, будет для него удовольствием. И ему не придется ломать голову, как ее соблазнить, — всякий раз, когда они с Шарлоттой встречаются, влечение возникает само. Если все удастся, то у него будет любимая работа и женщина, которую он всегда хотел, будет не только в ею постели, но и в его жизни.

Он направился к двери.

— Ты куда?

Роман повернулся к Чейзу.

— Пошел добиваться своей цели. Мне нужно проникнуть в душу и в жизнь Шарлотты настолько, чтобы она не захотела меня оттуда выбрасывать.

В пять часов Шарлотта закрыла магазин Субботний вечер официально наступил. Она потерла глаза и посмотрела на Бет, которая вертела в руке карандаш.

— О чем ты думаешь? — спросила Шарлотта.

— Ни о чем.

— Ерунда. Последние две недели ты всячески избегаешь серьезного разговора со мной. Тебе нужен друг, а я и есть друг. Поэтому, пожалуйста, позволь мне тебе помочь.

Бет покачала головой:

— Ах, Шарлотта, если бы я могла… Но ты не поймешь. У Шарлотты мелькнула мысль, не полагается ли ей обидеться.

— Ты считаешь меня настолько бесчувственной?

— Нет, просто ты очень тверда в своих взглядах. На любые отношения, которые напоминают отношения твоих родителей, ты сразу ставишь штамп своего неодобрения. А я не хочу это слышать.

Сердце Шарлотты забилось где-то на уровне горла. Она подошла к подруге.

— У меня и в мыслях не было кого-то судить. Я просто за тебя переживаю. Если я сказала или сделала что-то резкое, прошу прощения. Но, Бет, ты красивая женщина, помолвлена с мужчиной, которого любишь, и при этом ты все равно несчастна. Почему? — Шарлотта очень старалась, чтобы в ее голосе не прозвучало неодобрение. — Потому что ты здесь, а он в Нью-Йорке?

Бет замотала головой:

— Дело не только в этом.

— Пожалуйста, объясни мне, в чем дело. Обещаю выслушать и не судить. — Шарлотта потянула Бет за руку и подвела к креслам возле примерочных. — Сейчас я принесу нам что-нибудь выпить, и ты мне все расскажешь, ладно?

Шарлотта принесла две банки колы и села рядом с Бет, поджав под себя ноги.

— Значит, вы познакомились в Рождество?

Вопрос Шарлотты напомнил Бет, как все начиналось.

— Да. Норман устраивал ежегодную вечеринку, а Дэвид был в городе в гостях у Рэмзи, Джоан Рэмзи — сестра его матери. В общем, нас представили друг другу, мы разговорились… и в ту же ночь я в него влюбилась. Просто сразу поняла, что он — тот самый мужчина, который мне нужен.

— О чем вы говорили? Откуда ты узнала, что он «тот самый»?

Шарлотта подалась вперед, ей очень хотелось услышать, что ее подозрения насчет Дэвида необоснованны, что у него и Бет гораздо больше общих интересов и целей, чем ей казалось до сих пор.

— В основном о его работе. Среди его клиентов есть знаменитости, но есть и обычные женщины, которые хотят изменить внешность, чтобы полностью использовать свой потенциал.

— Звучит интересно, — солгала Шарлотта. — А когда он проводил тебя домой, на прощание поцеловал тебя под звездами?

Шарлотте очень хотелось, чтобы у подруги была любовная история со счастливым концом — то, чего у нее самой пока не случилось.

— Нет. На самом деле он повел себя как джентльмен. Поцеловал меня в щеку и…

Шарлотта накрыла руку Бет своей.

— И что?

— Дал мне свою визитную карточку и сказал, чтобы я к нему заглянула, если когда-нибудь окажусь в Нью-Йорке. И еще сказал, что он уверен, что может сделать меня еще красивее.

У Шарлотты упало сердце: худшие ее опасения подтвердились.

— Бет… тебе может не понравиться то, что я сейчас скажу, так что если захочешь меня ударить — ударь. Но почему ты считала, что твоя красота нуждается в каких-то усовершенствованиях? Ты и так красивая, а идеальных людей не бывает.

— Ну… такая, как я есть, я не привлекала подходящих мужчин.

— Это потому, что в Йоркшир-Фоллз «подходящих» мужчин не очень много.

«Только Роман».

Шарлотта отмахнулась от предательской мысли и с трезвым реализмом напомнила себе, что он не подходящий, он подходящий для нее только на несколько недель. Она снова переключила внимание на подругу.

— Что было дальше?

— Я поехала в Нью-Йорк. Мне давно хотелось там побывать, увидеть бродвейское шоу, вот я и уговорила маму съездить на выходные. Мы остановились в отеле, побывали на шоу, в общем, провели чудесный уик-энд. — Бет прикусила губу. — В воскресенье я отправила маму домой, а сама осталась и в понедельник навестила Дэвида на работе. Тут-то все и началось. Через месяц мы обручились.