В период вхождения Руси в состав Золотой Орды и позже происходило массовое заимствование из тюркских языков слов, обозначающих оружие, предметы быта (сундук), еду, съедобные растения, пришедшие с Востока (арбуз), одежду (кафтан, халат). Кстати, об арбузе: поразительная вещь — не существует русских и, кажется, вообще славянских слов, имеющих начальную букву а. Все они (абажур, арбуз и др.) — заимствованные. Слов, обозначающих отвлеченные понятия, среди тюркизмов почти не было, если не считать таковым, например, деньги — тоже тюркское слово.
После обретения Русью самостоятельности с XVI века начинается приток заимствований из Европы, в основном через посредство польского языка. Польша того времени в союзе с Литвой была одним из крупнейших европейских государств. Знание польского языка было распространено среди образованных русских бояр вплоть до петровских времен, когда начался закат польского государства. Через польский язык пришло немало слов латинского, французского и немецкого происхождения, обозначавших реалии европейского быта, а также некоторые категории светской (небогословской) философии. Заимствование происходило тем легче, что эти слова уже прошли фонетическую обработку в родственном славянском языке.
Наконец, в петровские времена, с началом вестернизации России (уподобления Западу), в русский язык хлынул поток прямых (уже без посредничества польского) заимствований из западноевропейских языков вместе с множеством иностранных инженеров, военных, ремесленников, корабелов, архитекторов и прочих специалистов. Тогда же началось заимствование иностранных слов «на слух» русскими людьми, часто неграмотными. Среди языков-доноров лидировали голландский, немецкий, французский и английский (уже тогда становившийся lingua franca моряков).
«Поликарпов букварь» (XVIII век). Называют по имени автора — русского писателя, переводчика, издателя Ф. П. Поликарпова-Орлова (около 1670–1731)
Знаменитый букварь Симеона Полоцкого (1679 год)
До XVIII века параллельно с русским языком существовал за пределами Российского государства так называемый западнорусский письменный язык, бывший, по сути, государственным (канцелярским) языком Великого княжества Литовского, части Польши (Галиции) и Молдавии. Исчезнув по политическим причинам (экспансия Российского государства), он, тем не менее, оказал значительное влияние на становление белорусского и украинского языков.
Литературный русский язык в его нынешнем виде сложился в первой половине XIX века трудом не только русских писателей и поэтов, но, может быть, главным образом переводчиков и авторов научных книг и статей. Почему-то когда говорят о литературном языке, обычно имеют в виду язык беллетристики, художественной литературы и поэзии. А ведь под литературным понимается вообще письменный язык, дающий возможность писать о чем угодно, создавать тексты на любые темы. Фарси, древний язык персов, бывший государственным языком этой страны, имел чрезвычайно развитую поэтическую традицию, но я сомневаюсь, что на этот язык можно было адекватно перевести «Происхождение видов» Чарлза Дарвина в год выхода этой книги (1859-й). Попробовали бы вы написать статью по своей специальности, пользуясь лексикой и синтаксисом русского языка, скажем, образца 1800 года. Слов бы не нашли не только для обозначения понятий, но и, взяв соответствующие им иностранные, не знали бы, как связать их в осмысленные предложения.
Слова из европейских языков, в первую очередь немецкого, во вторую французского и в некоторой мере английского, в этот период заимствовались и впрямую (через транскрипцию или транслитерацию), или на слух (через разговорную речь), или путем калькирования, то есть с использованием всех способов заимствования, что есть несомненный признак высокой интенсивности этого процесса. Очень ответственный процесс, который в нашей стране никогда не был под государственным контролем.
В результате появилось также множество неуклюжих калек и неологизмов с темным содержанием. Почему-то их особенно много в грамматической терминологии: все эти склонения, подлежащие, сказуемые, наречия, спряжения, которыми уже не одно столетие мучают русских детей.
В грамматических терминах даже встречаются явно ошибочные кальки, о них уже упоминалось выше. Так, приставка и префикс считаются синонимами, но это не так. Приставка — это чистая калька с латинского аффикс («приставленное, прикрепленное» — к корню). Аффикс имеет два вида: префикс — «представка», прикрепленная к корню спереди (то, что неправильно называется приставкой), и суффикс — «послеставка», прикрепленная к корню сзади. Подлежащее — неуклюжая калька с латинского subjectus (субъект). Откуда взялось слово дополнение вместо латинского objectus (объект; калька с этого слова — предмет) и что оно дополняет, — бог весть.
Тем не менее процесс создания полноценного русского литературного языка к середине XIX века завершился, а к его концу была создана не только великая художественная литература (чрезвычайно прославившая и возвысившая Россию в мире), но и великолепная традиция языка естественных наук. Чтение трудов русских биологов, географов, физиологов, психиатров того времени доставляет не только интеллектуальное, но и эстетическое наслаждение.
Особенности фонетики родного языка редко осознаются их носителями. Причин две: во-первых, они воспринимаются как нечто естественное, едва ли не природное; во-вторых, люди, особенно те, кто не читает ни на одном из иностранных языков, склонны отождествлять звуки родного языка с буквами его алфавита. Наверное, приходилось слышать: «Он/она не произносит букву эр». В дальнейшем, как и раньше, я буду обозначать звуки только русскими буквами, взятыми в квадратные скобки: у — это русская буква, а [у] — это соответствующий звук. Взаимно однозначного соответствия звука и буквы в русском языке не существует. Для примера посмотрим, какие звуки может обозначать в русской письменности буква е. В начале слова — это йотированное [э]: ель — [йэль]. Йотированными звуками называются некоторые гласные, которые в латинской транскрипции имеют букву «йот» — j, соответствующую русской букве й. Чтобы убедиться, что в слове ель действительно звучит [э], произнесите слово ель максимально долго: йэ-э-эль. В ударном слоге после согласного буква е обозначает звук [э], одновременно смягчая предшествующий согласный звук: мера — [мьэ́ра]. И наконец, в безударном слоге получается невнятное [э], которое в последнее время стало произноситься как невнятное [и]: верблюд — [вьирбльу́т]. А мы еще жалуемся на английскую орфографию!
Как видите, чтобы уяснить себе звуковой строй родного языка, требуются специальные усилия. В этом плане очень полезно сравнение с другими языками. Ничто так ярко не демонстрирует родную фонетику, как наш акцент, когда мы говорим на иностранном языке.
Попробуем осознать особенности русской фонетики, отталкиваясь от ошибок произношения, которые делают русскоязычные люди, говоря на европейских языках, и заодно сделаем попытку хотя бы отчасти исправить свой акцент, ведь некоторые его характерные моменты зависят только от исходного языка (русский в нашем случае), а не от иностранного языка, на котором мы пытаемся говорить. Есть также и неуниверсальные особенности акцента, связанные с языковым строем конкретного иностранного языка, в произнесении слов которого этот акцент реализуется. Частный акцент, как правило, обуславливается наличием в иностранном языке звуков, не свойственных родному. Так, например, русские, говоря по-английски, склонны произносить вместо чуждого им глухого щелевого звука (как в слове thank) то [т], то [с], то [ф]. Мы, конечно, не ставим здесь задачу избавиться от акцента вовсе. Для этого требуется окружение носителей языка, но кое-какие моменты русского акцента, а именно универсальные, не зависящие от специфики конкретного иностранного языка, можно поставить под сознательный контроль, для чего требуется знание особенностей звукового строя родного языка.