Они сидели и смотрели, как пламя лижет поленья в камине, а потом Френсис сказал:

– За все время я ни разу не слышал, чтобы предполагаемый срок увеличенной жизни превысил двести лет – и никаких намеков на что-нибудь другое. Почему?

– А почему ты выбрал для Стефани и Пола коэффициент три?

– Главным образом потому, что более высокий коэффициент рано или поздно вызвал бы у них подозрения. Позже можно было внести изменения, если бы мне удалось синтезировать лишанин и опубликовать результаты своих исследований.

– Именно по той же причине я использовала коэффициент два в работе со своими клиентками. Ну а когда встал вопрос о предании гласности нашего открытия… я посчитала, что двести – вполне понятная и приемлемая цифра. Достаточно для того, чтобы вызвать желание ее заполучить, но не настолько большая, чтобы напугать.

– А тебя пугает долгая жизнь, Диана?

– Порой пугала. Теперь нет. Теперь меня ничто не пугает, Френсис – разве что перспектива, что мне может не хватить времени…

Френсис взял ее за руку.

– Это будет совсем не просто, – сказал он ей. – Ты же не можешь взять и снова появиться после всей этой шумихи. Трудно себе представить, чем тебе это грозит. Так что даже если бы я и решил восстановить «Дарр», мы не смогли бы туда поехать. Наверное, нам придется отправиться куда-нибудь за границу, где…

– Ну, это я устроила, – сообщила ему Диана. – Останемся здесь. Дом тут просто замечательный. Ты женишься на миссис Инглз. Без лишнего шума, потому что, если станет известно, что миссис Инглз является младшей сестрой Дианы Брекли, естественно, возникнет шумиха, а она никому не нужна. По той же причине мы оба решили пожить тихо, без лишнего шума несколько лет, пока все не уляжется. Тут полно места, Френсис; я тебе покажу после обеда. Знаешь, из комнаты над столовой получится отличная детская. А потом, когда ты снова станешь общественным деятелем, нам придется придерживаться истории о сестре бедняжки Дианы. Постепенно к этому все привыкнут и…

– Кстати, в бедняжку Диану выстрелили три раза. Расскажи про ее раны.

– Холостые патроны, милый – и кое-что еще, чем принято пользоваться в телесериалах. Надевается под одежду, стоит нажать – и красные чернила создают пятна отвратительного вида. Ну так вот, я говорила…

– Ты говорила что-то о том, что я снова стану «общественным деятелем». Ну, во-первых, я им никогда не был, насколько мне известно…

– Тебя же все знают, Френсис. Я подумала… Ладно, не будем спорить по этому поводу. Только не можем же мы оба сидеть здесь и ничего не делать целых двести или триста лет, разве я не права? С этой проблемой столкнутся все. На самом деле это самое интересное в эксперименте. У меня в сарае оборудована отличная лаборатория, так что мы сможем там работать. Именно там ты найдешь молекулу, определяющую антигерон, – а следовательно, станешь общественным деятелем… Пойдем, милый, я тебе покажу…