"Но это не должно повториться!"

И вот он вышел в темноту. Большая луна, круглая, как сыр, плавала в небесных чернилах. Черный ворон слетел с дерева и, каркая, пролетел над господином Ау.

"Тоже мне летающий инспектор! – подумал про него дядюшка сквозь зубы. Наверное, ОНИ его прислали шпионить за мной".

– Эй ты, кыш!

Ворон слинял, и можно было спокойно идти спать. Но не таков был отчаянный Ау.

"Если бы и не было такого обычая, я все равно выходил бы на дорогу. Я жутко кровожаден и суров!" – подумал он.

Тут что-то зашуршало впереди. В куче хвороста.

– Р-р-р! – взрычал отчаянный Ау и кинулся на хворост с ножом.

Слава богу, маленькая лесная мышь с острыми ушками успела юркнуть в нору. А то бы ей досталось! Господин Ау так бушевал, что просто превратил хворост в порошок.

– Так будет со всяким!

Господин Ау с трудом поднялся, потому что у него заболела спина, надвинул шляпу на глаза и двинулся дальше.

За поворотом послышались крики и какой-то шум. Чутье подсказало Ау, что там его ждет нечто необычное. Отчаянно, но не торопясь, Ау продвигался туда. Вдруг он на что-то наступил и шлепнулся. Это была пустая бутылка. Только господин Ау встал на ноги, как снова поскользнулся и растянулся во весь рост. На этот раз причиной был соленый огурец. Кругом валялись остатки еды и пустая посуда.

"У меня такое ощущение, – решил Ау, – что я попал на помойку. Только рано меня на помойку выбрасывать! – Он стиснул зубы. – Мы еще послужим".

Но тихо! Впереди два здоровых верзилы тузили друг друга. Мужчины были на вид жутко усталыми, руки и ноги с трудом их слушались. Но, несмотря на это, они колотили друг друга без остановки и беспрестанно ругались. Самым мягким выражением, которое они употребляли, было "навозная морда". Остальные слова и привести страшно.

"Их двое, – подумал отчаянный господин Ау. – Я один. И потом у меня есть еще одна уважительная причина не трогать их-я боюсь. Хотя храбрости мне не занимать".

Посоветовавшись сам с собой, господин Ау решил не вмешиваться.

"Они сами себя хорошенько отлупят. Лучше их не отвлекать".

А верзилы заговорили совсем громко.

– Эй ты, навозная морда, это я утащил сумку у ста-рушки. Моя сумка, говорил мужчина №1, который был поменьше.

– Нет, навозная морда, это я утащил сумку у старушки! – возражал мужчина № 2, который был побольше.

– Ах так! – кричал №1. – Пойдем спросим у нее самой!

– Как же! Сидит она и тебя дожидается. Она, наверное, уже умерла от страха. Или в полицию жалуется! Моя сумка!

"Что же они делают? – возмутился Ау. – По лесу гуляют бабушки-старушки с сумками, мои законные добычи, а они их грабят! Обижают старых беззащитных женщин, в то время… в то время… в то время, когда это должен делать я. Ух, я сейчас разбушуюсь!"

Господин Ау вспомнил один самый страшный и жуткий вой, который когда-то напугал его около Римминого домика, собрался с силами и прыгнул на середину поляны.

– У-у-у! – закричал он и завыл. – У-у -у!

Что сталось с навозными мордами! Ужас отразился на их… как бы это сказать… навозных лицах, и они бросились от господина Ау, как лучшие финские спортсмены. На поле битвы осталась бабушкина сумка и несколько зубов для амулета, принадлежащего господину Ау, а также большущая нераспечатанная бутылка лечебного красного вина,

Ворон каркал на макушке ели.

Выбежав на лесную дорогу, верзилы свалились замертво. Ужасный вой все звучал у них в ушах. Самый страшный вой для навозных морд; уууу-У-уууу – так в Финляндии гудят полицейские машины.

Господин Ау еле доволок старушкину сумку до лесной телефонной будки и позвонил в полицию:

– Эй вы! Если среди вас есть смельчаки и отчаянные головы, садитесь на ваши тарахтелки с коляской и приезжайте в Сосновый Бор к Чертову озеру. Здесь вас ждет кое-что. Подарок от кое-кого.

После этого загадочный кое-кто, он же беспощадный господин Ау, с чистой совестью отправился домой, чтобы лечь в чистую постель. Бутылку лечебного вина -свою кровавую добычу – он бросил в подпол. Пусть пылится.

История седьмая

ГОСПОДИН АУ ИДЕТ В ГОСТИ

"Все таки я не очень вежлив, – подумал как-то утром господин Ау. Маленькая девочка позвала меня в гости пить кофе. Ждет. Может, пригласила на меня других гостей, а я не явлюсь. Конечно, я – лесной злодей и чародей, но все-таки надо быть хорошо воспитанным злодеем. Пойду. Может, пирожных дадут".

Он порылся в разных ящиках и на полках и нашел подходящий подарок. Не очень ценный и не очень нужный в хозяйстве. Но намекательный, потому что он лежал в коробке с надписью:

"Я – тебе, ты – мне".

"Все ясно, – решил Ау. – Значит, и мне что-нибудь подарят. А у них есть много разных городских штучек".

На улице бушевала ранняя весна. Снег блестел, как тысяча бутылок, разбитых на мельчайшие части.

Избушка Риммы притаилась под снегом и грелась. Ее глаза – окна заиндевели, а из трубы струился дым, как модная прическа: волосы, связанные в пучок.

Господин Ау постучал, но в избушке был такой шум, что никто его не услышал. Тогда он бойко распахнул дверь и проскочил внутрь.

Послышался ужасный крик. Дети увидели господина Ау и разбежались по всем прятательным местам. Из-под дивана, из чулана, из-под стола, из-под занавесок смотрели на него испуганные детские глаза.

Господин Ау был доволен.

"Во, сколько народа напугал одним махом! Жалко, что дедушка не видел. Он был бы счастлив. (Если бы, конечно, сам не испугался и не умер бы тут же от страха.)"

Тут послышался негодующий крик Риммы:

– Здрасте-мордасте! Опять ты! Я же не велела пугать моих гостей! Где моя палка для выбивания ковров?!

– Я не хотел пугать, – робко ответил Ау. – Я кофе хотел. И пирожного.

Дети стали выползать из-под диванов и выпутываться из занавесок.

– А он не кусается?

– А можно его потрогать?

– А я его знаю! – закричал один мальчик. Это был Микко, который в сарае делал кораблик. – Он в лесу живет. Мы с ним кораблики пускали.

Дядюшка протянул коробку с подарком хозяйке.

– Что это?

– Увидишь.

В коробке лежала сухая белая веточка.

– Ура! – закричал Микко. – Это рогатка. Господин Ау взял веточку и бросил ее на пол. И веточка на полу стала расти и менять форму. Что с ней будет?

С пола взлетела вверх большая белая птица. Она парила по комнате, беззвучно взмахивая крыльями.

Дети были поражены. Но больше всех был поражен сам господин Ау.

– Она же должна была превратиться в игрушку. Я, наверное, принес не то. Это все дедушкин беспорядок виноват. В следующий раз надо испытывать изделия дома. А то попадешь впросак. Вдруг из веточки получится лягушка? Или муравейник?

– Как ее зовут? – спросила Римма

– А кто ее… – рассеянно ответил Ау,

– Акто – странное имя, – удивилась девочка.

– Акто! Акто! Лети сюда! – заговорили дети. Птица стала петь, и в комнату заглянула весна, даже лето. Спев песню, птица снова стала веточкой. – Как ее заводить? – спросил Микко.

– Никак. Надо снова бросить ее на пол. Римма убрала веточку в коробочку.

– Хочешь немного торта? Я сама пекла.

– Хочу.

Римма стала угощать дядюшку какой-то клейкой пастой.

Глаза у него выпучились, ибо паста была ужасно противная. Он пытался проглотить ее, но это никак не получалось. Так он и сидел с разинутым ртом, потому что выплевывать лично хозяйский торт как-то не принято.