Изменить стиль страницы

Господин Фокс встал и поднял свой бокал. Гости смолкли.

— Дамы и господа! Прекрасная Утрата! Сегодня принц Уэльский восхищался красотой и талантом.

РАЗДУМЬЯ УТРАТЫ

Когда гости разошлись и миссис Армистед принялась помогать Утрате готовиться ко сну, служанка потратила на вечерний туалет своей госпожи больше времени, чем обычно; Утрата не торопила ее. Ей хотелось поговорить с кем-то — хотя бы со своей служанкой.

— Успех мадам был полным,— сказала миссис Армистед, подавая актрисе ночную рубашку.— Я поняла это по фразам, которые невольно услышала во время ужина от ваших знатных гостей.

— Да, Армистед, принц явно получил удовольствие от спектакля.

— И он восхищался мадам. Утрата негромко рассмеялась.

— Он очень молод.

— Однако он — принц, мадам.

— Да, Армистед, принц.

— Сегодняшнее общество, мадам... было более блестящим, чем прежде.

— Это был особый случай.

— Мадам, несомненно, захочет нанять постоянного дворецкого... если нам придется часто принимать столь знатных гостей.

Утрата нахмурила брови. У нее были свои финансовые обязательства. Перед матерью, ребенком, требовательным мистером Робинсоном, от которого приходилось откупаться, чтобы он оставался в тени. Туалеты обходились ей недешево, но они были необходимы при ее профессии. Известная красавица может появляться на людях только в самых элегантных нарядах — а значит, в самых дорогих. Однако Армистед права. Ей придется нанять дворецкого, а также лакея. Если вращаешься в высшем обществе, следуй его обычаям. В ней не должны видеть просто актрису. Она должна постоянно быть начеку, чтобы никто не забывал, что она — леди.

— Я подумаю об этом, Армистед. Наверно, ты права. Армистед опустила глаза и сдержанно улыбнулась. Она смотрела в будущее не меньше, чем ее госпожа.

— Спасибо, Армистед.

Этими словами Мэри отпускала служанку. Миссис Армистед отправилась в свою комнату, где она посмотрела на себя в зеркало и вспомнила взгляд, брошенный на нее господином Фоксом. Он был очень проницательным человеком. Возможно, он умел распознать ум в женщине, даже если она была одета в платье служанки.

***

Как можно спать в такую ночь? — спрашивала себя Утрата. Отныне она мысленно называла себя этим именем, потому что Утрата была принцессой и, следовательно, ровней принцу.

Этот вечер был самым значительным в ее жизни. Перед ней открывались весьма блестящие перспективы.

Несомненно, принца охватило нечто большее, нежели заурядная влюбленность. Он был молод, впечатлителен и романтичен. Это делало его очаровательным, а ситуацию — обнадеживающей.

Мэри слышала о дворцовых скандалах. Несомненно, принц интересуется женщинами, но отныне он должен интересоваться только одной женщиной, причем в такой степени, что будет готов пойти ради нее на все.

Ей пришли в голову исключительно приятные мысли. Это невозможно, воскликнула она. Но почему? Вдруг ей удастся настоять на браке? Разве не женился герцог Камберлендский на леди Нортон без согласия короля? Но она имела аристократическое происхождение. Но я — тоже, рассерженно произнесла Мэри. Что толку утверждать это! Она была убеждена в том, что является дочерью лорда Нортингтона. Иначе почему бы ее стали возить к нему в детстве? Конечно, она была внебрачным ребенком и должна была считать своим официальным отцом мистера Дарби. Да, Камберленд женился без согласия короля, и хотя его супругу не принимали при дворе, она была замужем за герцогом и являлась герцогиней из королевского рода. Герцог Глочестерский также женился без согласия короля — леди Уолдергрейв была незаконнорожденной дочерью... по слухам, модистки. Однако и это не помешало ей стать герцогиней.

Так почему Мэри Робинсон... Утрата?..

Недавно был принят Брачный Королевский кодекс. А сейчас речь шла о принце Уэльском, будущем короле. Даже Утрата не верила в то, что она может стать королевой Англии. Возможно, выходом является заключение тайного брака. Она станет принцессой и будет жить в прекрасном доме, который предоставит ей принц. К ней будут приезжать самые знатные и блестящие люди из лондонского общества. Принц будет обожать ее; они заведут трех дворецких и шесть лакеев, причем не приходящих, а постоянных!

Чудесная мечта! В прошлом актрисам уже удавалось покорять монархов. Принц еще не стал королем, но станет им. Нелл Гвин очаровала Карла Второго; она владела сердцем короля с того момента, когда он впервые увидел ее, до его смерти. Что ж, если она не может быть женой принца — помимо его положения, существовал еще мистер Робинсон, о котором она на время забыла,— она будет уважаемой любовницей; все знали, что быть любовницей принца или короля вовсе не стыдно, а даже почетно. Это приведет к ее дверям высший свет; ей будут везде оказывать максимальное уважение. Ее статус будет отличаться от статуса Нелл Гвин, которая не являлась леди.

Приятные мысли! Разумна ли предаваться им после первой короткой встречи? Да. Она была уверена в этом. Какая это была встреча! Все утверждали, что никогда еще принца не видели таким влюбленным. Да, несомненно, это — начало. Теперь она пойдет вперед. Забудет все, что имело место в ее жизни до этого вечера — сомнения и страхи, ужас перед существованием с мистером Робинсоном, отчаянную борьбу, позволившую добиться ее нынешнего положения. Мэри Робинсон умерла; из ее пепла восстала прекрасная Утрата.

Но начав думать о прошлом, она не могла остановиться; в ее памяти возникали сцены, которые она предпочла бы забыть. Она увидела себя маленькой Мэри Дарби, ежедневно посещавшей Бристольскую школу и ожидавшей возвращения человека, признавшего ее своей дочерью, с китобойного судна, на котором он служил.

Она с детства была надменной, высокомерной. Возможно, такой ее воспитали. Мать гордилась ею, хотела сделать из дочери «настоящую леди».

Она услышала эхо строгого голоса: «Мэри, сядь прямо. Не сутулься на стуле. Разве так должна сидеть леди?» «А теперь, Мэри, иди вымой руки. У леди руки должны быть всегда чистыми».

Все это не представляло проблем. Она была готова сидеть прямо, мыть руки, делать все, что подобает леди; насколько она себя помнила, Мэри Дарби была полна желания стать леди. Она инстинктивно чувствовала, какой пояс — голубой или красный — подходит к этому платью; ее движения отличались грациозностью; ей снились удивительные сны, в которых ее отец, какой-нибудь знатный лорд, являлся за ней и увозил в свой особняк или ко двору. Она слышала рассказы о королевской семье и проявляла к ним большой интерес; она мечтала отправиться в Лондон и взглянуть на великих мира сего.

Она была романтической мечтательницей. Она сочиняла легенды о себе; казалось невероятным, что она — плод союза между бристольским китобоем и его женой. Ее мать была склонна укреплять в дочери такие сомнения и периодически позволяла себе смутные намеки. Когда Мэри повезли в гости к лорду Нортингтону, проявившему большой интерес к девочке, она обрела уверенность в том, что он — ее отец.

Она признавала свою мать, и хотя у Мэри было три брата — несомненно, дети китобоя,— наибольшее внимание миссис Дарби уделяла именно дочери. И неудивительно —г уже в раннем детстве Мэри обещала стать красавицей; миссис Дарби гордилась ею.

Пренебрегая сыновьями, миссис Дарби тратила много денег на платья для Мэри; когда мать наносила визиты друзьям, Мэри пела или танцевала. У девочки был нежный голос и природное изящество. Уже в детстве Мэри обладала качествами, благодаря которым людям доставляло удовольствие смотреть на нее.

«Тебя ждет большое будущее»,— предрекала миссис Дарби; Мэри сидела и мечтала о лорде Нортингтоне, который, увы, не спешил признать ее своей дочерью.

Для семьи наступили тяжелые времена. Китобой ушел к другой женщине; по слухам, он перебрался в Америку. Семья осталась без денег; к счастью, миссис Дарби была находчивой, изобретательной женщиной. Она сблизилась с философом Локком и весьма гордилась этим. Ее родные оказали семье небольшую материальную помощь, которая была весьма необходима.