Вокруг царило безвременье. Мне казалось, я кричал, но звуки поглощались клубящейся вокруг серостью. Я уже почти смирился с неизбежностью - бесцельно бродить здесь до скончания времен, когда однажды из ниоткуда, из бесконечного далека не пришел смутно знакомый голос: "Возвращайся..."
Он звал меня, выдергивая из бессмысленного отупения. "Возвращайся..." И я пошел, с каждым шагом все больше узнавая его, цепляясь как за тонкую невидимую нить, за этот знакомый, теплый и бесконечно родной голос...
Сначала вернулись запахи - пахло чем-то удивительно свежим, как весной после грозы, потом звуки - чей-то тихий голос звучал где-то неподалеку, а затем свет - он ощущался даже сквозь сомкнутые веки.
Я открыл глаза - яркий, ослепительно-белый свет больно ударил по ним, и я снова зажмурился.
Ко мне склонилась чья-то тень, и нестерпимый свет ушел, позволив открыть глаза.
Я лежал на кровати в спальне фамильного замка, надо мной стоял Закария. Длинные белые волосы брата мягко коснулись моей груди, в темно-карих глазах светилась отчаянная радость.
- Кристиан! Ты вернулся!
Я поднял руку и осмотрел её. Она была такая тяжелая, словно к ней подвесили десятипудовую гирю, но это была моя рука - вполне себе настоящая, и это значило, что я был... жив?
- Я жив, - попытался сказать я, но из горла вырвался лишь сдавленный сип.
Прикрыв глаза и внутренне собравшись, мне все же удалось прохрипеться до более - менее связного тона:
- Сколько меня не было?
- Год, - голос Закарии дрожал от волнения. - Тебя не было год, Крис. Мы уже думали, что ты никогда не очнешься.
Ничего себе. Я снова закрыл глаза. Силы таяли, как прошлогодний снег, но мне нужно было знать.
К Закарии подошел невысокий юноша, насколько мне помнилось, его любовник, и встал рядом:
- Мы так счастливы, что ты снова с нами, Кристиан, - его лицо осветилось улыбкой.
- Что с моей семьей? - я чувствовал, что в моем голосе помимо надежды звучит страх. Потому что боялся самого худшего.
- Крис, мне так жаль, - лицо Закарии омрачилось. - Алана...Мы опоздали. Она погибла...
Что ж, этого следовало ожидать. Будь у неё в довесок к своенравию хоть капля мозгов, этого бы не случилось.
- А мой сын?
Повисла пауза. Зак и юноша переглянулись. Затем Закария встал на колени перед кроватью и быстро заговорил:
- Твой сын жив...
- Слава Мерлину! - вырвался у меня вздох облегчения.
- ... Но он не с нами, - продолжил брат.
- Как это? - я непонимающе уставился на Зака.
- В тот день мы нашли его, но твоя жена была мертва, и мы не знали что делать. Нужно было спрятать его, чтобы клевреты Бастиана, которые рыскали поблизости, не смогли до него добраться. Их еще было слишком много. Я создал сферу, и мы оставили его в мире людей.
- Ты отдал моего ребенка людям?! Как ты посмел? - я ушам своим не верил.
Если Закари и был весьма эксцентричен в некоторых своих поступках, то ума ему было не занимать.
- Прости нас. Но это был самый оптимальный выход. В первую очередь мы думали о его безопасности. Митя передал его своей подруге, которая ему, как сестра. Она целитель и сумеет позаботиться о нем. Мы думали, что сможем забрать его как можно быстрее. Но во время битвы ты обрушил Портал. До основания. Врата закрылись. И мы пока не можем ничего сделать. Мы с Дэймондом пытались, но ничего не получилось. Стайлс сказал, нужна твоя сила. Без неё никак. Вязь заклинаний рассыпается. Потому что ты истинный Правитель.
Я попытался приподняться, но не смог, был еще слишком слаб, и снова откинулся на подушки.
- Тебе нужно набраться сил, Кристиан, - подал голос молчавший до этого момента Митя. - Ларка очень хорошая! Я обещаю, она позаботится о твоем сыне.
- Да, правда, - поддержал его Закария. - Мы позже это обсудим. Когда ты немного придешь в себя. А после твоего окончательного выздоровления мы все вместе восстановим Портал, и ты вернешь себе сына.
- Уходите, - я отвернулся. - Мне нужно побыть одному.
Когда они ушли, я погрузился в тягостные размышления.
Итак. Все настолько плохо, что хуже уже просто быть не могло. Что мне принесло возвращение в мир живых? Моя жена мертва, а сын в чужом мире, доступ в который закрыт. И закрыл его я сам.
Я убил Бастиана и остановил войну, но цена, которую я заплатил, была непомерно высокой.
Мысль о том, что мой сын находится в чужом мире, убивала меня, и уверения Мити, что женщина, которой они с Закари отдали его, сможет позаботиться о нем, нисколько не утешали. Магу, пусть даже такому крошечному, не место во враждебном мире. Это сейчас ему год и магия еще не успела пробудиться в нем, но что будет, когда он подрастет? У ребенка, родители которого - стихийные маги, причем далеко не самые слабые, магические способности могут проявиться в любой момент, а рядом с ним не будет никого, кто бы смог объяснить, как их контролировать. О реакции Митиной подруги на необычность малыша я и думать не хотел.
Если бы Даниэль не остался в мире людей, я вообще бы не стал заморачиваться восстановлением Портала. Разрушен, и слава Мерлину - одной проблемой меньше. Мне никогда не нравилась эта затея отца. Но все случилось так, как случилось, и ничего уже с этим не поделаешь. Мой сын - Наследник клана Мэллори, оказался по другую сторону разрушенного Портала, и его требовалось восстановить как можно быстрее.
Но я не имел ни малейшего представления, как это сделать и сколько времени потребуется на его восстановление.
Создавая Врата, великий Мерлин наряду со своей магией использовал силу двух Правителей, живших в те далекие времена. В основе Портала лежали две пентаграммы, вложенные друг в друга и связанные между собой магией Избранных. Используя стихийную магию на полную катушку, я не учел, что место нашей битвы с Тёмным находится слишком близко, тогда мне было не до расчетов и размышлений. И вот результат, по словам Зака, мой выброс разрушил эту связь, и, чтобы восстановить его, нужны заклинания, произнести которые могут только потомки тех, кто создал Врата. Наследники двух Правителей.
Когда мой отец открывал Врата, было проще. Они не были нарушены. Просто закрыты. И то, ему потребовалось не одно десятилетие, чтобы открыть их. Я помню те времена, когда он не вылезал из библиотеки, зарывшись в горы свитков и манускриптов, чтобы найти нужную комбинацию заклинаний. А что делать мне? Как вытащить сына из мира людей, если Портала между мирами практически не существует и один из Наследников мертв?
Возможно, существует некий способ обойти заклинание, но его неплохо бы сначала найти. А для этого нужно восстановить силы, и как можно быстрей. Причем не только магические. Что могу сделать я, год пролежавший в коме и не имеющий сил даже на то, чтобы самостоятельно встать с постели?
Размышляя подобным образом, я пришел к выводу, что самое большее, что могу сейчас сделать, это привести собственно состояние если не к своей обычной норме, то хотя бы близкой к ней.
Когда в спальню через час зашел Закари, я потребовал принести из своей лаборатории все запасы восстанавливающих силы зелий, имеющихся в наличии и позвать сюда моего личного целителя.
Результаты моих усилий, помноженные на старания мистера Эдлунда, Зака, его сердечного друга и зелья, сваренные мною пару лет назад, находящиеся до сей поры под чарами консервации, как чувствовал, что пригодятся, не пропали даром. Уже через неделю я мог, не цепляясь за плечо брата, довольно сносно передвигаться по комнате и свободно удержать в руках перо и бумагу. Я подолгу сидел у стола или, как вариант, полулежал в кровати, обложенный старинными свитками и гримуарами, в которых заключались знания не только моих предков, но и трактаты, написанные темными магами, большинство из которых считались запрещенными.
Попутно я досконально расспросил Митю о девушке, с которой жил мой сын. По его словам, она была прекрасным человеком и верным другом, работала врачом, так в мире людей назывались целители, и, вообще, была "своим в доску парнем". Не разделяя восторгов отца и брата относительно человеческого мира, я бывал в нем лишь пару раз, и плохо знал людей, поэтому мне приходилось полагаться на слова Мити, что девушка, которой Зак отдал моего ребенка, не обидит его и будет хорошо с ним обращаться. И я искренне надеялся, что так оно и будет. Для её же блага.