Винс потянулся, неспешно и манерно. Плотоядно хмыкнул, оценивая "братишку". Состроил самую приторно-вежливую физиономию, на какую только был способен.

  - Доброй ночи, святой брат.

  - Че дерзишь, грызло?

  - А ты че хамишь? - так же вежливо поинтересовался Винс. Парень стушевался.

  - Че ты тут отираешься, мразь? Тебе своей территории мало, решил сюда сунуться, проверить, как у нас тут звездюлями кормят, а?

  - Плохо у вас кормят, если по тебе судить, болезный. Вон, еле-еле обрастаешь мышцой. Как был дрыщом, так и остался, зря потеешь.

  - Сссука, - с присвистом выдохнул парень и кинулся в яростную слепую атаку, надеясь взять внезапностью.

  Винсент почти ленивым движением снялся со скамьи и ушел в сторону, предоставив противнику возможность потерять равновесие и попробовать на вкус местную лавочку. Добавил на гарнир пару несильных, но болезненных тычков в подставленную поясницу и снова сдвинулся с линии атаки.

  Такого поворота братишка не ожидал. Скатился на землю, подскочил, прицелился и снова тупо бросился вперед. Винсенту стало почти скучно, уж очень примитивными были эти попытки атаковать. Всего-то дел с этим малолетним - зажать локтем подставленную руку, слегка повернуться и чуть-чуть надавить - простейший болевой прием, а действует безотказно.

  Ах ты ж сволочь! Исхитрился достать ногой, в коленку! Больно же, черт подери, и штаны теперь грязные!

  Громов сильнее вывернул руку противника, заставив его присесть и побледнеть от боли.

  Винсент был обижен и зол. А еще размышлял, что теперь с этим недомерком делать? Отпустить и позорно сбежать, пока не пришел в себя после неудавшейся драки? Или накостылять так, чтобы еще часа два не смог подняться? Верный метод, но с Паханчиком потом придется разговаривать серьезно и по существу...

  Блин. Похоже, разговор состоится незамедлительно - с той же аллейки, откуда явился бешеный парнишка, теперь показался сам бритоголовый патриарх.

  - Винс, тебе не кажется, что в твоем имени надо последнюю букву сделать первой? Ты натуральный свин чукотский.

  - Ты знаешь, сейчас как раз это мне и кажется. Посмотри, в каком свинском состоянии мои джинсы! И я не чукотский, я коренной москвич.

  - И что? - Паханчик постарался сделать вид, что не заметил шпильку в свой адрес. - Отпусти пацана, потолкуем.

  - Отзови свою шавку, чтобы не тявкала, и отпускаю.

  - Леха, не дури.

  - Пахан! - взвыл упомянутый Леха, все еще удерживаемый в болевом захвате.

  - Я что сказал! - рявкнул Димыч. - Громов, а ты отпустил парня, быстро.

  - Паханчик, ты ничего не перепутал? Не забыл, с кем разговариваешь? - тем не менее, злополучного Леху отпустил и проследил, чтобы тот отодвинулся за спину главаря.

  - Нет, я в порядке. А вот кое-кто забыл, что на этой территории шакалить не позволено. Мы как договаривались? От ваших с Валерой обоснованных выходок вреда немного, допускаю. Но, кажется, мы с тобой уже общались на тему того, с кого ты можешь тырить эмоции, а с кого нет. Как мне сейчас понимать твое поведение?

  - Я нарываюсь, Пахан Димыч, - беспечно улыбнулся Винсент.

  - Заметно, - с достоинством ответил патриарх.

  - Помахаемся?

  - Руки чешутся?

  - Не без того.

  - Я тебе могу еще жопу почесать, плеткой, или спинку помассировать - дубиной.

  - Это той самой дубиной, которой ты себе как раз очко массируешь ежевечернее? И ритуально трижды против часовой стрелки поворачиваешь, вознося хвалу за день прожитый и грехи наши тяжкие?

  - Нет, той самой, которую ты несколько лет назад уже оценил по достоинству в процессе получения райского удовольствия от жесткого порно с неким Громовым в главной роли. Это если помнишь, был такой почти эротический фильм "Двое праведников одного вампира имели трижды по кругу, с посвистом и под метроном".

  - О, тогда благодарствую, сия роль показалась мне не самой удачной, - парировал Винс, не моргнув глазом. Хотя по идее слова Паханчика должны были вызвать у него как минимум приступ бешенства. Было весьма неприятно. До "порнухи" не дошло, но Громову за нарушения этики накостыляли по самые уши, и на прощание отрезали складным ножом длиннющие волосы. Это было не по правилам. Вообще, беспредел. Величайшее оскорбление красоты и достоинства Винсента. Пахан знал, как вывести из себя любого противника. Конечно, инцидент был давно исчерпан, отношения изменились, и Громов с Паханчиком стали если не друзьями, то понимающими друг друга людьми. Поэтому Винсент сдержался и не стал продолжать перепалку. Он знал, куда шел. А манерничал, потому что не хотел выдавать отношения с Паханом при неокрепших умах последователей. Да и сам Димыч был того же мнения - рано им видеть, как яростный поборник чистоты человеческой расы может запросто и вежливо общаться с высшим вампиром.

  - Вот что, - произнес Димыч, - Проваливай отсюда, чудовище. И постарайся соблюдать соглашение, пока я не объявил на вас натуральную охоту.

  - Окей, уже проваливаю. И тебе не болеть, Паханчик. Будь здрав и счастлив.

  - А ты сдохни побыстрее, пожалуйста. Исполни мою мечту сплясать на твоей могиле вприсядку.

  В первый официально рабочий день Василиса явилась в офис Золотова как штык, ровно к десяти. Милейшая секретарша объявила, что сейчас явится коммерческий директор, собеседование с которым тоже предстоит пройти.

  Василиса резко помрачнела. Она представила себе этакого чванливого пузана в золоченых очках, который с долей папской снисходительности взирает на творческий бардак в коллективе завзятых креативщиков шоубиза. А потом оценивает особо скрупулезно всю коммерческую выгоду от каждого отдельно взятого представителя расы копирайтеров-промоутеров и прочей шушеры. Потому как креативщики никогда не знают формул экономической эффективности собственной работы, и за ними глаз да глаз....

  В общем, Вася приготовилась к худшему. Уселась на предложенный в переговорной комнате стул (неудобный, зараза!) и уткнулась мордой в мобильник, играть в пасьянс.

  Не прошло и пяти минут, как дверь приоткрылась, и первое, что увидела Вася, это лаковые сапоги с драконами. К сапогам прилагались: стильные драные джинсы, умопомрачительного кораллового цвета рубашка, шейный платок и такой убийственный взгляд, что Василисе стоило огромного труда не сползти под стол.

  Захотелось повеситься. Желательно ему же на шею. А еще лучше - удрать куда подальше, пока не началось!

  У Василисы была необъяснимая черта, которую не понимали даже самые лучшие друзья: неадекватная реакция на мужскую красоту. Неизменно, если на горизонте появлялся представитель касты метросексуалов или просто генетически хорошо смастеренное существо, то серые клеточки мозга стремительно паковали вещи и удалялись в неизвестном направлении. В голове оставалась девственная пустота черепной коробки. И вместо нормального разговора начиналась такая бредятина, что Василиса еще неделю отходила от шока, злилась на себя, еще больше - на излишне привлекательного собеседника.

  Это было какое-то проклятье - совершенно неконтролируемая неадекватность и приступы смешливой тупости, которые прослеживалась исключительно в определенных ситуациях. Во всех других случаях Василиса отличалась язвительной интеллектуальностью и на коммуникативные проблемы не жаловалась.

  Первым нарушил молчание незнакомец. Представившись:

  - Доброе утро. Меня зовут Винсент Громов, я коммерческий директор компании "GEM".

  Зашибись, подумала Василиса.

  Дальнейшие события укладывались в голове с большим трудом. Где-то в середине разговора промелькнула фраза "ты меня слушаешь вообще или пребываешь в своем богатом внутреннем мире?". Да какой там внутренний мир, чтоб тебя сорок раз по девяти, в перехлест из поворота в перекос! Я уже не там, я уже в том самом центре мироздания от помеси восторга и высокой степени безумства! Нет, ну нельзя же так шикарно выглядеть, черт возьми!