- Человек из Киммерии! Ты - сын Крома, и он не позволит тебе страдать в вечной бездне! Ты всегда был верен ему в своем сердце, и черное искусство Востока не получит твою душу!

Мрачные глаза бога сверкнули. Он взмахнул своей мощной рукой, и свет заполнил комнату. Вместе со светом Конан почувствовал, как в его тело возвращается прежняя сила. Голубой туман ослабел и растаял. Монстры пускали слюну от бешенства. Король Аквилонии сделал шаг вперед. Ужас появился в глазах Ях Чанга;

стиснув в руке жертвенный нож, он замахнулся. Над потрясенной Зенобией пронесся вихрь - и тело колдуна упало на пол с сухим стуком сломанной ветки. Это Конан тигриным прыжком взметнулся над алтарем. Ужасным шепотом киммериец произнес:

- Твой последний миг настал, желтая собака! Боги осудили тебя, и твои черные чары разрушены! - и Конан продолжал, не обращая внимания на жалкое бормотание Ях Чанга: - Ты слышишь возгласы и шум? Ты видишь это пламя? Твои мечники перерезаны пленными из подземелья и людьми из Пакчанга! Твоя кровавая империя превратилась в руины! В черный ад посылаю я тебя, шакал, можешь гнить там навеки!

Мускулы Конана вздулись, послышался треск, и киммериец поднялся над неподвижным телом. Его рубашка изодралась в клочья, грудь и спина были в царапинах, а брови опалены. Варвар прошел к алтарю, нагнулся и, прилагая неимоверное усилие, выдернул кольцо из пола.

Победоносные крики доносились через дверь. Король заключил свою королеву в жаркие объятия. В эту ночь, второй раз за последние двадцать лет, Конан принес жертву Крому, богу черноволосой киммёрийской расы.

ЭПИЛОГ

В обширной, покрытой золотистой травой степи неподвижно застыли два всадника.

Один из них был гигантом, одетым в черные доспехи. Стальной шлем покрывал его голову, а к поясу был привешен длинный прямой меч.

Другой - тонкая, изящная женщина в одежде восточных кочевников. Она держала в руке кхитайский лук. Перед ними в лужах крови лежали два неподвижных тела; их остроконечные тюрбаны были окутаны цветастым материалом. Небольшое облачко на востоке указывало, в какую сторону сбежали их лошади.

- Опять туранцы, Зенобия! - проговорил закованный в доспехи гигант. - Скверно, что наши лошади утомлены длительным переходом. Еще хуже, что один из этих мерзавцев убежал.

- Нам нельзя медлить, - раздался в ответ звонкий голос женщины. - Надо ехать как можно быстрее. Кто знает, может, у нас есть шанс вывернуться.

Конан пожал своими широкими плечами. Короткий отдых оживил животных, сразу перешедших на галоп. Они двинулись на запад, где вдалеке вырисовывалась цепь гор.

- Ты не знаешь туранцев? - произнес Конан. - Они похожи на стаю охотящихся собак. Будут преследовать, пока не перебьешь всех.

- Но, возможно, их главные силы далеко, и мы успеем проскочить.

- Сомневаюсь. Туранцы никогда не отъезжают далеко от своих основных сил. Я изучил их трюки, когда служил солдатом в туранской армии. Они держатся вместе, а когда находят цель, рассыпаются цепью и берут жертву в кольцо. Проклятая судьба! Пройти такой путь и пропасть ни за что недалеко от собственной границы!

Лошади начали спотыкаться. Конан сильно потянул поводья. Подняв руку к глазам, он взглянул на восток. У горизонта поднималось пыльное облако. Вспышки металла рябили в глазах, а земля дрожала ото тысячи копыт. Конан остановился и выхватил из ножен меч. Улыбка раздвинула его губы. Зенобия посмотрела на него с любовью и преданностью. Если это его последний бой - что должно было рано или поздно случиться, - он не посрамит ореола славы, созданного вокруг его имени. Глаза короля Аквилонии вспыхнули боевым огнем, а пальцы с ужасной силой стиснули рукоять меча.

Пыльное облако приближалось с каждым ударом их сердец. Теперь они могли видеть длинную цепь всадников, скучающих справа и слева. В центре можно было различить наездника, закованного в позолоченные доспехи, рядом с ним виднелась небольшая фигура в шелковых одеждах. Конан приподнялся в седле и всмотрелся в приближавшихся врагов. Из его стиснутых губ вырвалось проклятие. Зенобия приготовила лук и наложила на тетиву стрелу. Она вопросительно взглянула на Короля:

- Кто это?

- Это она, дьявольская Тэнери! - прорычал Конан. - Наш крылатый недруг спас ее в Зулази, и она опять принялась ставить мне ловушки!

Всадники теперь находились достаточно близко, чтобы можно было услышать их громкие боевые крики. Они накатывались блестящей волной; земля сотрясалась, от грохота тяжелых копыт. Конан нагнулся и приготовился к схватке.

Внезапно стремительная атака туранцев замедлилась. Лошади некоторых встали на дыбы, боевая линия сломалась. Конан обернулся и понял причину этого странного явления.

Солнце отражалось от тысячи шлемов, копий и мечей. Неудержимой лавиной четыре тысячи гиборийских рыцарей неслись на опешивших туранцев; знамя Аквилонии вздымалось над их рядами.

Волна рыцарей разделилась вокруг Конана и королевы и стремительно обрушилась на туранцев. Враги столкнулись. Рыцари Аквилонии выглядели среди туранцев тиграми. Загоревшись битвой, Конан бросился в самую гущу. Его меч с треском опустился на туранского всадника, разрубив его до седла. Неудержимый, точно пламя, король Аквилонии продвигался дальше. Его конь топтал врагов, а сверкающий меч прорубал между ними дорогу смерти. Он ударил целившегося в него стрелка и сбросил его на землю, будто выпотрошенную куклу. И тут он лоб в лоб столкнулся с Ардаширом.

- Вот мы и встретились снова, варварский пес, - прорычал высокий человек, закованный в позолоченные доспехи. - Твоя голова будет выставлена на стене замка госпожи Тэнери!

- Я вижу, что последствия моего, удара сказались на твоих умственных способностях, - засмеялся Конан, с легкостью отражая наскок. - Ты подходящий товарищ вероломной потаскушке. Ступай же в ад!

Его меч обрушился с ужасной силой и быстротой. Ардашир недостаточно четко парировал удар. Тяжелая сталь прошла сквозь броню и проникла в его тело. Туранский офицер, разрубленный почти надвое, упал на землю.

Конан приостановил коня и осмотрелся. Земля была усеяна мертвыми телами в остроконечных шлемах и мешковатых штанах. Хотя аквилонцы имели некоторые потери, их даже нельзя было сравнивать с пятью тысячами мертвых туранцев, покрывавших степь. Группы западных рыцарей, поблескивая доспехами, спешили к участкам, где еще кипел бой. Уцелевшие туранцы бросали оружие и просили пощады, за исключением немногих, которые все же успели вырваться из боя и теперь уже скрывались за горизонтом,

Конан улыбнулся и начал оглядываться в поисках Зенобии.

Только молниеносная реакция варвара спасла его. Стрела просвистела в воздухе. В последний момент боковым зрением он уловил движение поднятого лука и бросился в сторону. На расстоянии тридцати футов от него стояла Тэнери, Промах разъярил ее не на шутку, и она тотчас наложила на тетиву новую стрелу. Туго натянув лук, авантюристка уже приготовилась наверняка поразить цель, но тут звенящая стрела впилась в ее грудь. Раскинув руки, Тэнери медленно сползла с седла. Зенобия остановила лошадь рядом с Конаном и с презрением глянула вниз, явно гордясь своим метким выстрелом.

- Ни один человек не имеет лучшей жены, ни один король - лучшей королевы, - прошептал Конан, пересаживая ее к себе в седло.

Сражение было закончено. Два рыцаря в пыльных одеждах подъехали к королю, поднимая забрала и склоняясь перед ним.

- Просперо! Троцеро! - пыль столбом взвилась во все стороны, с такой силой руки Конана опустились на закованные в сталь плечи. - Вы пришли в самое время, иначе эти собаки превратили бы нас в жаркое! Как вы догадались? Я все еще не верю своим глазам!

Просперо улыбнулся и, не отводя взгляда, ответил:

- Пелиас направил нас, С того времени, как ты уехал, я часто посещал его. Он с помощью магии увидел твою победу и предсказал время возвращения. Он предвидел, что ты будешь атакован у границы, и мы поспешили к тебе на помощь. Но потеряли много времени на дорогу - и это счастье, что успели вовремя!