— Моя госпожа, — обратился он к Марэле, ласково прикоснувшись к ее волосам, чтобы успокоить, — тебя угнетает заточение, невозможность встретиться с друзьями и отсутствие новостей с воли. Однако не предавайся отчаянию, помощь придет — и, может быть, быстрее, чем можно предположить. Королева резко выпрямилась, откинув с заплаканного лица прядь шелковистых волос.

— Пока со мной была Звезда Хораллы, ее сила защищала меня от Морантеса. Теперь же ему все равно, что произойдет со мной. Ты добрый друг, Кафратес, но пойми, я теперь совершенно беззащитна!

— Мне неизвестно о силе этого камня, — сказал Кафратес.

— Ты можешь рассказать о нем?

Королева кивнула.

— Если ты слышал какие-то легенды, не верь им. Все эти слухи и сказки о камне — сплошные выдумки! Даже Морантес, наслушавшись подобной чепухи, стал считать, что я привораживаю с помощью Звезды Хораллы мужчин. Как ты думаешь, мне нужно колдовство, чтобы привлечь нормального здорового мужчину? — Королева поднялась с ложа и потянулась, как грациозная кошка. Ее прекрасные формы, слегка прикрытые полупрозрачными одеждами, коралловые губы, пышные волосы — все в ней было настолько прекрасным, что Кафратесу, хоть был он уже не в юношеском возрасте, с трудом удалось опустить глаза. Вопрос королевы не нуждался в ответе — любому мужчине все было ясно с первого взгляда.

— Ну, а теперь выслушай историю этого камня, — Марэла задумчиво прошла в угол комнаты, вернулась к ложу, нахмурила брови и начала свой рассказ.

— Первым владельцем Звезды Хораллы был мой предок в седьмом колене, граф Аларкар. В своих путешествиях этот человек достигал земель, где до него не ступала ноги ни единого офирца. В одном их таких походом ему пришлось пересекать вендийские джунгли… Там он встретил отшельника, который в одиночестве жил в тех местах. Сама судьба послала ему графа Аларкара — у отшельника была сломана нога, и он не мог даже собрать урожай со своего поля. Еще немного, и он умер бы от голода! Но Аларкар со спутника вылечили старика, собрали и обмолотили зерно…

— Моя госпожа, — робко прервал королеву Кафратес, — я пришел к тебе с очень важными известиями…

— Дослушай же меня, — остановила его речи Марэла. — Итак, в благодарность за спасение старец показал графу развалины древнего города Хораллы. Под камнями храма отшельник открыл тайник и разрешил Аларкару выбрать все, что душе угодно. Граф, однако, соблазнился лишь перстнем с большим сапфиром. В синеве этого камня как будто горел серебристый холодный огонь…

Изумленный Кафратес не смог удержаться от вопроса:

— Почему же он не взял еще чего-нибудь?

— Трудно сказать, — ответила королева. — Во-первых, он не был алчным человеком, а во-вторых, он и так владел огромным состоянием и, может быть, не хотел подвергать искушению свою свиту или боялся встречи с разбойниками. Как бы то ни было, он взял лишь это кольцо. Отшельник был могущественным чародеем; если бы на сокровища Хораллы позарились разбойники, то в его силах было покарать их любым колдовством. Потрясенный благородством Аларкара, старик решил наградить его щедрее, чем просто красивым перстнем. Он сказал: «Я сделаю так, что в руках достойных людей этот камень будет собирать вокруг них людей столь же благородных, и они вместе смогут совершить много добрых дел». И он заколдовал этот перстень, как и было обещано.

Королева замолчала, а Кафратес задумался и, помедлив, решился задать еще один вопрос:

— Не понимаю, какой толк нам от него сейчас?

Королева резко обернулась.

— Двести лет прошло с той поры, как Аларкар, с помощью магического камня, сумел примирить короля с нобилями, добиться соглашения, определявшего права и обязанности жителей страны и его правителей. Жаль, что предательство и неразумие не дало этому договору полностью воплотиться в жизнь, но… Раздался звон стекла. В распахнувшемся окне появился синеглазый гигант в черных одеждах, с обнаженным мечом, сверкавшем подобно молнии.

В левой руке он сжимал какие-то необычные металлические штуковины, напоминающие орлиные лапы. Великан, мягко спрыгнул с подоконника, положил на ковер свой меч и странные железки, а сам присел на табурет и не спеша освободил сапоги от точно таких же приспособлений. Затем он быстрыми и бесшумными шагами направился к двери. Приложив к ней ухо, он внимательно прислушался к тому, что происходит снаружи, и, наконец, весело улыбаясь, повернулся к королеве и ее лекарю.

Оба они не могли опомниться от изумления, но если Кафратес потерял дар речи на некоторое время от неожиданного появления киммерийца, то Марэла в первую очередь была очарованна его гибкими и плавными, как у пантеры, движениями.

— Конан! — овладев собой, воскликнул Кафратес. — Ты влетел сюда, как дракон, а я еще даже не успел ничего рассказать королеве!

Киммерийцу было не до упреков целителя. Сказать по правде, он не мог отвести глаз от стройной фигурки королевы.

— Моя госпожа, — наконец заговорил он. — Тебе, наверное, надоело находиться в заточении?

— И ты еще спрашиваешь, незнакомец?! Но как отсюда выбраться?

— Проще простого. Если я забрался сюда по стене, то так же выберусь и обратно — с помощью этих вот железок. Ну, а ты — вместе со мной, у меня на спине.

Лицо королевы порозовело от волнения:

— Но куда же мы пойдем с тобой, чужестранец?

— Куда прикажешь, моя госпожа! Но сначала имеет смысл отправится в какое-нибудь безопасное место, чтоб ты могла спокойно выслушать меня. Видишь ли, у меня есть одно предложение…

— Вы забыли обо мне! — завопил Кафратес. — Если стража обнаружит, что королевы здесь нет, то меня освежуют, как кролика, да еще живьем!

— Надо взять его с собой! — Марэла умоляюще смотрела на киммерийца.

— Нет, когти дракона не выдержат троих, — покачал головой Конан. — Но я позабочусь, чтоб лекаря не заподозрили в пособничестве нашему бегству. Надо все сделать очень быстро, под башней ждет с лошадьми Гарас.

— Так Гарас жив? — воскликнула королева. — Мы можем полностью доверять этому человеку.

— Не время для разговоров, моя госпожа! Надо поторопиться!

Королева повиновалась, хотя для нее было непривычно подобное обращение. Даже охранники оставались с ней почтительны, а то, как с ней разговаривал северный варвар… просто неслыханно! Однако она, не произнеся ни слова, удалилась, и через некоторое время вышла из средней комнаты, успев переодеться в охотничий костюм. Увиденное ею доказывало, что Конан не привык бросаться словами: Кафратес, спеленатый, словно кокон, с кляпом во рту и огромным синяком под глазом, лежал у ложа — не понимая, ни что произошло с ним, ни где он вообще находится.

— Что ж, неплохо! — сказала королева, взглянув Конану прямо в глаза. — Никто не заподозрит целителя в том, что он помог мне сбежать.

Конан тоже глядел на нее не отрываясь — охотничий костюм отнюдь не скрывал, но лишь подчеркивал прелести ее фигуры: бархатная куртка и шелковые обтягивающие штаны, тонкие кожаные сапоги сидели на ее стройном теле как влитые. С некоторым усилием киммериец овладел собой и со вздохом обратился к королеве:

— Не бойся, моя госпожа, опасности для тебя нет; когти дракона — штука надежная. Главное, не шевелись, чтобы мне удавалось сохранять равновесие, а если боишься высоты, так просто зажмурь глаза. Я сейчас привяжи тебя шарфом к спине, как крестьянки привязывают своих детей. Руками возьмись за мою шею, а ногами обхвати меня за пояс.

Киммериец, присев на табурет, нацепил свои приспособления на ноги, затем привязал Марэле и, осторожно пятясь в окно, вылез наружу. Спуск он начал очень внимательно и медленно — все-таки нагрузка на когти была двойная. Он тщательно выбирал место, куда поставить ногу, за какой камень уцепиться рукой — он был не один, и не в его правилах было рисковать жизнью доверившегося ему человека — тем более, женщины, даже если б она и не являлась королевой.

Медленно, осторожно, минуя выступ за выступом, камень за камнем, они спускались вдоль стены. Луна не светила на небесах, в спящей Ианте было темно и тихо; даже лай собак не тревожил сон горожан.