Поднявшиеся на самый верх бойцы обнаружили в одном из помещений мертвецки пьяного кровососа, именно он должен был стоять за пулемётом в эту ночь. Его оглушили, скрутили, и засунув кляп в рот отложили в сторонку, справедливо предположив что он ещё может пригодиться.

В это время Юра и Страус методично зачищали первый этаж, всех оставшихся кровососов здесь убил Страус втыкая спящим заточенные электроды в уши. Закончив встретили спустившихся сверху бойцов. Они шёпотом доложили о взятом пленном и о том что более никого на верхних этажах нет. Оставался подвал и ещё десяток кровососов.

В подвал спустились через вход под лестничным пролётом на первом этаже. В подвальном коридоре тускло светила одна единственная лампа накаливания. В самом конце коридора, развалившись в кресле, сидел кровосос и удивлённо смотрел на вошедших. Коновалов вскинул двумя руками АПБ и прицелился.

– Аааа… – негромко заголосил кровосос.

И в этот момент раздался приглушённый хлопок, и в его лбу образовалась аккуратненькая дырочка. Вылетевшие с обратной стороны мозги склизким хлюпаньем ударили в стену.

– Кислый, заткнись, заебал, опять от кислоты мозги унесло!!! – Раздался крик из одного помещения.

Страус потянулся к подсумку и извлёк гранату. В этот момент дверь помещения из которого исходил давешний крик резко раскрылась и оттуда выскочил полуодетый, худощавый, в наколках тип. Ещё один хлопок и худощавый тип с гулким шумом упал разбрасывая мозги по полу. Из помещения послышался шум и клацанье затворов. Подскочив к проёму Страус забросил в помещение гранату. Все в коридоре пригнулись. В этот момент из помещения выскочил кровосос и отскочив упал на пол. Следом раздался оглушающий взрыв. Первым оклемался Коновалов и подскочив к лежащему кровососу выбил у того автомат. Следующим ударом отправил его в глубокий нокаут. Страус сидел на полу, из ушей у него шла кровь. Окончательно очухавшись бойцы прочесали весь подвальный этаж, подавив огнём АКМов любой намёк на сопротивление.

Убедившись что здание зачищено полностью и насчитав 23 трупа кровососов, подтянули в здание отделение Соболева. Один из Соболевских бойцов был медиком, он занялся Страусом. Того сильно повредило взрывом гранаты, и полностью в себя он ещё не пришёл. Страус совсем ничего не слышал, взгляд был замутнён, движения неловкие.

Коновалов занялся допросом захваченных пленных. Взятого в подвале пришлось убить очень быстро, его состояние было не лучше состояния Страуса. И пользы как источник информации он не представлял. Второй пленный увидев, как он подумал, спецназ федералов очень быстро протрезвел и охотно делился интересующими сведениями.

Как оказалось, накануне кровососы продали фашистам очень крупную партию крови и плазмы, расчёт получили только на две трети, послезавтра фаши должны привезти оставшееся.

Пленный провёл бойцов на склад, и те принялись забивать загодя принесённые мешки трофеями. В их числе оказалось свежесолёное свиное сало, бараньи, копчёные курдюки. Это были чрезвычайно ценные продукты. Проблема была в том, что они были послевоенного изготовления. Пришлось тратить время на поиск дозиметров. Замер показал что продукты не являются источником повышенного фона. Весьма ценной находкой оказались таблетки глюкозы. Всё это упаковывалось в мешки.

Затарившись по полной бойцы приступили к осмотру помещения которые пленный обозвал как «виварий» и «операционная». Они были закрыты снаружи и опасности не представляли, потому их и решили осмотреть в последнюю очередь. То что увидели там потрясло даже бывалых. В виварии вдоль стен лежали дети, их лица были мертвенно бледны, из 37 найденных детишек только пятеро оказались ещё живы. Их завернули в одеяло и решили во что бы то ни стало доставить в подземелья. В так называемой операционной стояли кушетки, к ним лежали привязанные дети. Эти были ещё вполне здоровы и способны передвигаться самостоятельно. Их кровь должны были извлечь в ближайшие сутки. Глядя на всё это оглохший Страус, державший на руках завёрнутую в одеяло маленькую девочку, часто моргал влажными глазами. Пленный виновато и испуганно смотрел на Коновалова.

Страус передал своему командиру девочку, и заикаясь попросил его её подержать. После чего спросил:

– П-п-леннный наа-ам бо-о-ольше не-е-е ну-у-ужен?

– Нет Страус, не нужен. – Спокойно ответил Юра сделав характерный жест головой.

Схватив пленного Страус вытащил свой страшный нож с зазубринами и увалил его спиной на пустую кушетку. Поняв что сейчас начнётся нечто неприятное детей из операционной удалили. Тем временем Страус привязал пленного кровососа к кушетке, и стянул с него одежду, обнажив до пояса. Ассистировавший Страусу медик из отделения Соболева сделал пленному инъекцию промедола.

После этого он вскрыл пленному брюшную полость и аккуратно, с точностью хирурга извлёк кишечник, отделив его от сальника. Извлекши кишечник Страус аккуратно отсоединил его и бесформенной массой сложил под кушеткой. Убедившись, что пленный ещё жив и приведя его в чувство похлопав по щекам, Страус извлёк, отрезав, почку. Показав её пленному откинул её в сторону. После чего извлёк таким же образом оставшиеся органы, печень, и вторую почку. Отвернувшись и убрав нож Страус вышел из операционной…

Уже начинало светать когда последний мешок с трофеями был доставлен на «Планерную». Все уже скрылись в подземелье, на поверхности рядом со входом стояли Коновалов и Страус. Они смотрели как продолжавший идти крупными хлопьями снег скрывал их следы. Коновалов был доволен итогами операции. Его только беспокоил Страус, его состояние. Юра уже твёрдо решил, несмотря на упорство Страуса, отправить его к Павловскому на лечение. Закончив разглядывать снегопад Юра повернулся и направился к входу. Следом брёл Страус.

Глава 11

Вован

Канализационный люк зашевелился издав металлические звуки. Люк вместе с лежащим на ним сугробом был поднят и откинут. Из проёма показалась голова Уланского. Он быстро осмотрелся и шустро выпрыгнул из люка вытягивая за собой РПК. Следом за ним, небрежно сжимая в руке ПСМ, вылез Илларион. Следом в быстром темпе потянулись остальные. За всей этой картиной, красными похмельными глазами, удивлённо наблюдал пожилой мужичок в рваной телогрейке стоявший на расстоянии 10 метров от люка. Его окликнул Илларион:

– Эй, узнал?!

– Ага!!! – Повеселев крикнул мужик и начал приближаться.

– Ты давай не крути тут жалом, а старшего позови. Скажи что Илларион пришёл, пусть Вована оповестят. – Деловито распорядился Илларион.

Мужичок кивнув головой спешным шагом начал удаляться и скрылся за зданием. Илларион улыбнувшись оглядел своих товарищей и добродушным, спокойным тоном произнёс: – Ну, вот и дошли. А у Вована нам как у Христа за пазухой.

Через примерно 15 минут из-за угла гудя двигателем, переваливаясь на укатанных сугробах показалась шишига. Остановившись невдалеке от гостей из кабины шишиги вылез крепкий, молодой парень в добротной турецкой дублёнке и норковой шапке, без оружия. С улыбкой он направился навстречу гостям, подойдя ближе он посмотрел на Иллариона и сказал обращаясь к нему и остальным:

– Лари, братва, Вован очень рад вашему визиту и предлагает вам прямо сейчас навестить его. Так что добро пожаловать!

И посмотрев уже на Иллариона показав широким жестом на шишигу и добродушно засмеявшись добавил: – Транспорт подан господа.

Отряд забрался в кузов, шишига тронулась. Все кроме Иллариона были в этих местах первый раз. Это были владения Вована.

Через четверть часа шишига остановилась у окружённого высокой и толстой железобетонной стеной кирпичного особняка, больше похожего на владения средневекового феодала. Илларион увидев особняк оглядел товарищей и сказал: – Всё, приехали.

Выпрыгнув из кузова все принялись разглядывать окружающую местность. Сам особняк был окружён большим пустырём. По периметру были заметны торчащие башни вкопанных в землю танков, грамотно устроенные огневые точки оснащённые крупнокалиберными пулемётами разных систем.