Дом отца Сандерса рядом пустовал после смерти хозяина, но дорожка к дому было расчищена.

Потом я вышел на улицу деревни, дома уже стояли с двух сторон. Все они были очень похожи — под черепичной или камышовой крышей, на фундаменте из валунов, беленые стены пересекают опорные потемневшие балки. Много лет здесь жили люди, служившие моему отцу. Теперь я и Сью были их хозяевами. Они сидели по домам или работали в замке, и никто из них не подозревал, что их новый хозяин–дракон уже пришел в этот мир. Наш сын будет жить долго, столетие за столетием. В этих домах будут рождаться и умирать люди — его потомственные слуги…

Редкие прохожие кланялись мне. Я приветствовал их кивком. Я знал каждого из местных жителей с самого детства. А они знали меня…

Наконец я вышел на берег озера

Озеро Холли покрылось льдом, но снег еще не засыпал его толстым ковром. Зима еще впереди… Я присел на корточки, снял шерстяную перчатку и приложил ладонь ко льду.

Я мысленно послал слова приветствия.

Мгновения тишины.

«Ты звал, молодой хозяин?»

«Холли, я рад тебя слышать»

«И я рад что вы пробудили меня от сна смерти»

«Ты спал сном смерти?»

«Да когда умер старый хозяин — я уснул без снов. Но совсем недавно я пробудился. Там в замке растет новый хозяин. Я чувствую его. Он часть тебя»

«Он — дракон?»

«Ты и сам ощутил это….»

Рука совсем заледенела.

«Доброй зимы, Холли»

«Доброй зимы, хозяин…»

Я быстро надел перчатку и сунул подмышку.

Даже дух озера обо всем знает.

— Сын мой, пройди в дом, согрейся, сегодня сильный мороз…

Я обернулся.

Пожилой мужчина в теплом плаще поверх рясы. Священник, здесь у озера, откуда?

Он увидел мои глаза и стушевался…

— Милорд Грегори…

— Да, это я, но кто вы, милейший?

— Я отец Бенедикт, месяц назад я с караваном торговцев попал в это благословенное место. Миледи милостиво разрешила мне остаться в деревне… Прошу вас, милорд, пройдемте в тепло…

Я пошел за ним следом. Зачем Сью разрешила поселиться здесь служителю единого бога?

Отец Бенидикт привел меня к маленькому чистенькому домику. Так это же дом матери Люси и Говарда — мамаши Дрю!

Священник отворил дверь передо мной. Я вошел в знакомый с детства дом… Здесь ничего не изменилось.

В большой комнате горел очаг, в кастрюлях что‑то булькало. Расписные тарелки стояли рядком на полке по стене. Большое деревянное кресло, потемневшее от времени, стояло у маленького окна. Мамаша Дрю лепила на столе свои пирожки.

Она увидела меня, охнула и опустилась на колени.

— Милорд Грегори….

— Встаньте, матушкаДрю!

Я быстро оказался рядом и помог встать на ноги. Она сдала с прошедшего лета. После смерти дочери седина покрыла всю голову, морщины на лице стали более глубокими и заметными.

— О, лорд Грегори, какой вы большой и красивый! Прошу вас в это кресло поближе к огню. Скоро мои пирожки будут готовы. Вы пришли за моими пирожками, я знаю…

Но в глазах ее было другое… Она страшилась узнать о сыне Говарде известие о смерти, ранении и прочих бедствиях.

— Нет, матушка Дрю, я пришел, чтобы рассказать о Говарде…

Она ахнула, руки ухватились за край стола. Я взял ее под руку и усадил в кресло. Мука с ее рук сыпалась ей на чистенькую коричневую юбку.

— Говард жив, правда, не совсем здоров. Я оставил его с сильной простудой в одном дне пути от города Хагерти. Поручил заботам старосты деревни и оставил денег. Сейчас зима, и ему трудно оттуда вернуться. Но к весне, я думаю, вы сможете его обнять.

Слезы показались на ее глаз.

— Слава господу, отец Бенедикт! Мой сыночек жив…

— Молитесь, сестра Дрю, и господь не оставит вашего Говарда!

— Где вы живете, отец Бенедикт?

— Сестра Дрю уступила мне комнату наверху.

— Вы намерены пробыть здесь до весны?

— О, милорд, моя мечта основать здесь приход, построить церковь в этом чудном месте! Вашим людям необходим храм божий, милорд!

— Мы подумаем об этом…

Отец Бенедикт еще долга лил хвалу мне и Сью, превозносил изумительную красоту природы долины Холлилох…

Я дождался пирожков. Не удержавшись, съел два, обжигая язык. Мои любимые, с повидлом!

Матушка Дрю тщательно завернула пирожки в чистую ткань, завернула в кусок медвежьей шкуры и положила в корзинку.

На прощанье она поцеловала мою руку, а я ее в поседевшую макушку… Женщина прослезилась и махала мне рукой, стоя на ступенях дома, пока я не скрылся за углом.

Я поспешил назад, в замок. Сью обожала эти пирожки.

За воротами мне встретился лейтенант Макгайл. Он повел красным носом.

— Пахнет чем‑то вкусным, милорд!

— Не скажу и не покажу! — засмеялся я в ответ.

— Миледи в библиотеке — улыбнулся старый вояка.

Я повернул к донжону.

Быстро пробежал по ступеням на второй ярус. Постучал в дверь.

— Входи, Грегори!

Сью сидела в кресле у камина, а у ее ног Адель с раскрытой книгой на коленях.

Я подошел, поцеловал руку сестре. Адель поглядывала исподлобья.

Я раскрыл пирожки прямо в корзинке. С румяной корочкой, белыми боками с ошеломительным ароматом свежеиспеченного хлеба…

— Матушка Дрю только что испекла их…

Сью захлопала в ладоши.

— Угощайся, Алан!

Мой паж овладела сразу двумя пирожками, откусила кусочек и округлила глаза.

— Изумительно!

Я смотрел в глаза Сью и жевал душистый вкуснейший пирожок. Вкус детства кружил голову.

Адель управилась быстро и протянула руку к корзинке

— Можно еще? Ну можно?

— Конечно бери, тебе не мешает поправиться немного.

— Я что — худышка?

— Немного жирку не помешает по нашей зиме…

Адель хихикнула и принялась расправляться с пирожком.

— Грегори, мы нашли тот герб, что тебя интересовал!

Сью показала мне разворот книги. Да, герб был тот же самый, что на ларце и на регалиях. Я подгреб под зад шкуру с пола, подсел ближе к камину.

Война Леопардов с Розами — так эти события именовались в хронике.

Около 160 лет назад островное королевство не было единым. Юг был в руках короля Джорджа — герб розы на голубом фоне, северо–запад в руках короля Дугана, герб — вставшие на задние лапы золотые леопарды, а на северо–востоке были владения короля Магнуса, герб — золотые лилии на красном. В те времена земли севернее Клайва не входили в состав какого-либо королевства.

Три королевства сцепились между собой в долгой двадцатилетней войне.

Юг начал одолевать, и тогда Магнус и Дуган объединились. Магнус выдал свою дочь Эдну за сына Дугана — Гордона.

Гордон и должен был стать во главе объединенных королевств. Новые королевские регалии с символами от двух королевских домов были готовы к свадьбе. На одной половинке щита — лилии, на другой золотые леопарды.

Но в день свадьбы божий гнев обрушился на столицу королевства Леопардов город Лайонбург. Город на берегу был смыт волной,

пришедшей с моря. Погибли короли и их дворы, погибло все население города…

Король Джордж пришел с юга и взял в свои руки осиротевшие земли соперников. Его потомок сидел сейчас на троне в Гвинденхолле.

— Про гибель Лайонбурга я где‑то читал…. Но если все погибли, как могло что‑то уцелеть?

— Очень уж удачно волна пришла к городу, ты не находишь, Грегори?

— Море опасное чудовище — я поежился — жить на его берегу всегда риск.

— Лайонбург располагался севернее Гартунга миль на пятьдесят. Там сейчас только руины, наполовину затянутые илом и песком. В хрониках нет упоминаний о том, что волна ударила и по другим городам…

— Хроникер не посчитал нужным упомянуть о других городах?

— Если бы у нас имелись другие хроники — мы могли бы сравнить их…

— У моего отца в замке было много книг по истории — если он их не распродал, может что‑то и осталось — вмешалась Адель, облизывая кончики замаслившихся пальцев. Ее розовый, быстрый как у кошки язычок так и мелькал.

— Главное — мы узнали про герб, а детали, я думаю, найдутся и потом…